Скотт Мариани - Заговор Моцарта
В тот вечер, накануне последнего на первом этапе отбора марш-броска, Оливер вытащил пронесенные тайком полбутылки виски и друзья выпили, сидя бок о бок на брезентовой койке.
— Еще один день пережить, — сказал Бен, наслаждаясь обжигающим напитком.
— С меня хватит! — ответил Оливер, не поднимая взгляда от жестяной кружки. На бледном лице чернели круги под глазами. — Чтоб я так мучился ради дурацкого значка! Да на что он мне сдался!
— Ладно тебе, дойдешь. Чуть-чуть осталось.
Оливер хмыкнул.
— Дойду, не дойду — плевать мне на это. Хватит дурью маяться. Знаешь, Бен, я долго думал. Мы с тобой разные. Я ведь не солдат. В глубине души я всего лишь обычный парень, который взбунтовался против отца и его дурацкой музыки. При первой же возможности я уволюсь из армии.
Бен недоверчиво уставился на друга.
— И чем будешь заниматься?
Оливер пожал плечами.
— Музыкой, наверное. У меня это наследственное. Правда, сестренка куда талантливее меня — вот кто далеко пойдет!
Бену стало неловко, и он опустил взгляд.
— Тем не менее бакалавра я получил. Пианист из меня вполне приличный. Буду играть понемногу, уроки давать… Перебьюсь как-нибудь. А потом найду себе славную валлийскую девушку и стану примерным семьянином.
— Хотел бы я на это посмотреть!
Бен одним глотком допил виски и улегся на койку, морщась от боли в спине.
— Кстати, насчет сестренки. — Оливер погрозил Бену пальцем. — Ты понимаешь, что моя святая обязанность как старшего брата состоит в том, чтобы набить тебе морду? — Он плеснул в кружки новую порцию. — Вот только у меня не выйдет, потому что ты дерешься лучше и легко оторвешь мне голову. Тем не менее считай, что я тебе сделал выговор.
Бен закрыл глаза и вздохнул.
— Она ведь уже не девочка, — продолжал Оливер, — у нее все всерьез. И с тобой тоже все было всерьез. А ты ей сердце разбил. Она постоянно спрашивает про тебя. Хочет знать, почему ты ее бросил. И что я должен ей отвечать?
Бен помолчал.
— Мне очень жаль, — прошептал он наконец, в самом деле раскаиваясь. — Я не хотел ее обидеть. Честно говоря, она заслуживает кого-нибудь получше меня.
Оливер отхлебнул виски, довольно чмокнул и повернулся к другу.
— Слушай, поехали со мной, а? Плюнь ты на этот долг перед Отечеством и ее величеством. Подумаешь, спецназ с его дурацким девизом «Побеждает смелый»! Да какая разница, кто победит? Даже если тебя туда возьмут, то звание ты потеряешь — будешь опять в рядовых ходить.
Бен кивнул.
— А потом что? — не унимался Оливер. — Пойдешь пушечным мясом на какую-нибудь войну по приказу шишек в Уайтхолле, которые ведут двойную игру? Сдохнешь где-нибудь в вонючих джунглях, зато твое имя внесут в список погибших на монументе в Херефорде!
Бен не знал, что ответить.
— Дружище, ну ты сам посуди, тебе оно надо? Поехали лучше со мной в Билт-Веллс. Вдвоем нам сам черт не брат, бизнес какой-нибудь начнем, а?
Бен устало рассмеялся, глядя в потолок.
— Да уж, гениальная идея! Чем займемся?
— Это уже детали, придумаем что-нибудь. Найдем легкий и приятный способ озолотиться. Ты упадешь перед Ли на колени, вымолишь у нее прощение, и она выйдет за тебя замуж. И мы все будем жить долго и счастливо, — улыбнулся Оливер.
Бен посмотрел на друга, удивляясь его незатейливому взгляду на жизнь. Если бы все было так просто!
— Ты вправду думаешь, что она меня простит? После того, что я сделал?
— Сам у нее спросишь.
Бен приподнялся на койке. На мгновение ему показалось, что именно так и следует поступить… Он чуть было не согласился.
— Нет, — тихо ответил Бен. — Если завтра я не сойду с дистанции, то останусь. Я хочу в спецназ.
Пятнадцать лет спустя Бен Хоуп затушил сигарету и посмотрел на спящую Ли. По ее лицу временами пробегала хмурая тень, выдавая неприятные сновидения.
Он смотрел на Ли, не в первый раз спрашивая себя, как бы сложилась его жизнь, если бы пятнадцать лет назад он уехал вместе с Оливером.
ГЛАВА 15
В баре гостиницы никого не было. Бен привалился к стойке и оглядел ряд бутылок.
— Сюда не нальете? — спросил Бен появившегося бармена, протягивая пустую фляжку. — «Лафройг», пожалуйста.
Когда Бен вернулся в номер, Ли сидела в кровати, разговаривая по телефону. Она выглядела усталой и все еще сонной после успокоительного. Бен застал самый конец разговора: Ли поблагодарила за звонок, попрощалась и бросила мобильник на кровать.
— С кем разговаривала?
— С полицией.
— Ты им позвонила?
— Нет, они сами.
— Случайно, не тот же самый полицейский, который звонил тебе в Лэнгтон-холл?
Она кивнула.
— Чего он хотел?
— Спросил, как у меня дела. Не волнуйся, я ничего не сказала о происшествии в Лэнгтон-холл. И про это, — она показала на ноутбук, — тоже промолчала.
Бен встревожился.
— Как долго вы разговаривали?
— Недолго. Пару минут. А что?
— Собирайся! Надо уезжать.
Бен вытащил из ноутбука компакт-диск, вложил его в футляр и спрятал в карман; торопливо упаковал компьютер, сунул коробку с материалами Оливера в рюкзак, потом протер полотенцем все, к чему они прикасались в номере.
— Что стряслось? Зачем такая спешка?
— Дай мне твой мобильник.
Ли повиновалась. Бен выключил телефон и положил себе в карман.
— Придется от него избавиться.
— Да ты что! — запротестовала Ли. — У меня же там все телефоны записаны!
— Им нельзя пользоваться, — заявил Бен. — Потом объясню.
Подхватив Ли под руку, он торопливо спустился и заплатил за номер наличными.
— Может, скажешь наконец, что происходит? — потребовала Ли, едва они сели в машину.
Бен завел двигатель. Гоночный автомобиль всхрапнул, широкие шины захрустели по гравию. Большая гостиничная парковка имела два выезда, обсаженные соснами. Собираясь выехать на дорогу, Бен бросил взгляд в зеркало заднего вида.
Сверкая фарами, два черных рейнджровера, одинаковые, как близнецы, с частными номерами и затемненными стеклами, въехали на стоянку с другой стороны. Возле входа в гостиницу они затормозили, все четыре дверцы одновременно распахнулись, выпуская пассажиров. Бен насчитал шестерых — шестеро очень серьезных на вид, профессионально двигающихся людей. Пора сматывать удочки.
Он хотел незаметно выехать с парковки, но с гоночным автомобилем такой фокус не проходит. Рычание двигателя заставило гостей обернуться. Они обменялись взглядами и пошли обратно к рейнджроверам.
— Машина на твое имя зарегистрирована? — спросил Бен.
— Конечно, на чье же еще? Да скажешь ты…
«Тускан» резко сорвался с места, и пассажиров вдавило в спинки сидений.
Уже второй раз. Такого совпадения быть не может.
Перекрикивая нарастающий рев двигателя, Бен объяснил:
— Ли, они выслеживают нас через твой мобильник. Место, откуда идет сигнал, можно засечь с точностью до нескольких футов.
— Кто «они»? — в ужасе спросила Ли. — Полиция?
— Не исключено. Или кто-то, у кого есть связи в полиции. Тот, кто в состоянии получить доступ к таким данным.
— Но кто это может быть?
Бен промолчал, прибавив газу. Рейнджроверы были всего в ста ярдах позади, когда Бен свернул с тихой проселочной дороги на забитую магистраль, ведущую в Оксфорд. Ему удалось немного оторваться — преследователи отстали на несколько машин. Уйти от погони было сложно: плотный встречный поток транспорта мешал обгонять. Заметив просвет, Бен юркнул мимо рейсового междугороднего автобуса, но, глянув в зеркало, увидел, что одному из рейнджроверов тоже удалось проскочить. В отдалении сердито сигналили водители.
Испуганная Ли вцепилась в края сиденья.
— Куда мы едем?
— Если сумеем добраться до города, то, возможно, отделаемся от погони, — ответил Бен. — Я неплохо знаю Оксфорд.
Когда они доехали до Хедингтон-Хилла на восточной окраине города, рейнджроверы снова были вместе — от «тускана» их отделял всего десяток машин.
И тут Бен застрял на светофоре.
— Смотри, полиция едет, — сказала Ли.
Бен тоже заметил полицейские машины.
— Это не за нами.
Часть дороги огородили, там стояла машина «скорой помощи». Движение на проезжей части почти замерло. Рейнджроверы протискивались вперед, не обращая внимания на сердитые гудки.
Впереди Бена стояли четыре автомобиля. Перед ними вышел на дорогу полицейский и махнул, пропуская встречный поток. Бен изогнулся на сиденье, глядя через плечо: погоня неумолимо приближалась.
— Они совсем рядом! — в отчаянии воскликнула Ли, Бен лихорадочно искал выход, наблюдая, как распахнулись двери, из рейнджроверов вылезли трое и с каменными лицами пошли к застывшему на месте «тускану». Преследователи уже были в двадцати шагах.
