Тим Уивер - Обгоняя смерть
— Джон, извини, совсем замотался.
Молчание.
— Я оставил несколько сообщений.
— Разговаривать долго не могу, — произнес он.
— Хорошо.
— Вы все еще хотите подвергнуть экспертизе ту фотографию?
— Конечно.
— Отправьте ее мне домой. Я знаю кое-кого из судебных экспертов, одному из них в свое время оказал услугу. Могу попросить его взглянуть на этот снимок.
— Вы уверены?
— Нет. — Молчание. — Но сделаю все возможное.
— Послушайте, я искренне благо…
— Вероятно, я совершаю самую серьезную ошибку в жизни.
Я не знал, что на это ответить, поэтому промолчал. Но интуиция меня не подводила: случившееся с Алексом до сих пор мучило Кэрри, и ему хотелось разобраться.
Я выключил телефон и смотрел, как снежинки скользят вниз по ветровому стеклу. Мои мысли вернулись к «Ангелу». Последний раз я был там в такую же долгую, холодную зиму, тянувшуюся с начала ноября до конца февраля. Два разных времени, связанных между собой, — кусочек прошлого, соединяющийся теперь с настоящим.
16
«Ангел» — неказистое здание к востоку от Хеймаркет-стрит. Когда я подъехал, у двери уже скопился снег. Я заглянул в маленькое, зарешеченное, как в тюремной камере, окно. В темноте виднелся только квадрат белого света в глубине. Надо мной простиралась пара неоновых ангельских крыльев, на вывеске рядом с дверью было написано, что пивная открывается в полдень. Я взглянул на часы. Одиннадцать сорок.
— Ты слишком рано.
Я обернулся:
— О! Откуда ты взялась?
Женщина за моей спиной измерила меня взглядом. Лет сорока пяти, бледная, похожая на мальчишку, белокурая, с маленькими серыми глазами. Я улыбнулся, но она лишь покачала головой. Поглядела на дверь, потом на небо и плотнее запахнула длинную шубу из искусственного меха.
— Приходи через двадцать минут.
И начала возиться с замком.
— Я здесь не ради пива.
Она взглянула на меня с отвращением:
— Если тебе нужен стриптиз, ошибся адресом.
— И не ради этого.
Женщина распахнула дверь и шагнула внутрь.
— Хочешь поговорить?
— Вроде того.
— Здесь не «Самаритяне».[2]
Она хотела закрыть дверь, но я придержал ее ступней и протиснулся в проем. Женщина не выказала удивления — словно такое случалось часто.
— Денег здесь не найдешь.
У нее был сильный ист-эндский акцент.
— Не беспокойся, — сказал я. — Грабить не собираюсь.
Она уставилась на меня, потом отвела взгляд.
— Легавый. Черт, везет же мне сегодня!
— Я не полицейский.
Женщина бросила шубу на один из столиков у двери.
— Что тебе нужно?
— Можно войти?
— Нет.
Я потер ладони.
— Тогда будем замерзать здесь до смерти.
Женщина оглядела занесенную снегом улицу и взглянула на меня.
— Ладно, — сказала она и жестом пригласила следовать за собой.
Пивная почти не изменилась с тех пор, как я был здесь последний раз. На стенах появились новые обои — и только. Помещение было длинным, узким, с пятиугольным закутком в глубине, достаточно большим для пары столиков, и с музыкальным автоматом у дальней стены.
— Ну, и в чем дело, Магнат? — спросила женщина и улыбнулась собственной шутке. Я достал блокнот и авторучку, положил их на стойку и сел на один из табуретов.
— Как тебя зовут?
— Тебе-то что?
Я протянул ей водительские права:
— Мое имя Дэвид Рейкер. В прошлом я журналист.
Она нахмурилась, наклонилась к правам.
— Журналист?
— В прошлом.
Женщина взглянула на меня.
— Джейд.
— Это твое имя?
— Да.
— Красивое.
— Ладно тебе.
— Не привыкла к комплиментам?
— От симпатичных парней вроде тебя? — покачала она головой. — Нет. Мужчина, который последний раз говорил, что у меня красивое имя, весил сто тридцать килограммов, и волосы у него спадали до подбородка.
Я улыбнулся:
— Я тоже так выгляжу по выходным.
Джейд подавила улыбку, снова смерила меня взглядом, но ничего не сказала.
— До какого часа работаешь сегодня? — спросил я.
— До семи.
— Долгая смена.
Она пожала плечами:
— Жизнь нелегкая.
Я раскрыл блокнот на новой чистой странице. Джейд зашла за стойку, перегнулась через нее и уставилась на блокнот.
— Дело, похоже, интересное.
— Да, возможно.
— И что же нужно журналисту в этом сортире?
Я повернулся на табурете.
— По крайней мере в этом сортире с тех пор, как я был здесь последний раз, появились новые обои.
— Вот как?
— Давно тут работаешь?
— Около полугода.
На стене позади меня я заметил несколько фотографий. Поднялся с табурета и подошел к ним. На одной из них была запечатлена женщина, которую я узнал. Ее окружали завсегдатаи, снимок трехлетней давности был сделан в канун Нового года. Звали женщину Эвелина. Она работала за стойкой, когда я приходил сюда с Джекобом. Мы симпатизировали друг другу, и я даже рассказал ей о Деррин. Она по-настоящему огорчилась, узнав, что у моей жены рак.
— Эвелина еще работает здесь?
— Нет.
Я повернулся к Джейд:
— Когда она уволилась?
— Не знаю, — отвела она глаза.
Я внимательно посмотрел на нее:
— Не знаешь когда?
— До моего появления.
Я вернулся к стойке и снова сел на табурет. Судя по всему, она что-то недоговаривала, но я не представлял, зачем ей лгать.
— Я разыскиваю человека, который, вероятно, имел отношение к этому месту. Если покажу его фотографию, может, скажешь, видела его здесь или нет.
Джейд кивнула. Я достал взятую у Мэри фотографию Алекса и протянул ей. Она вгляделась, щурясь, словно была слегка близорука.
— Как его зовут?
— Алекс Таун.
Джейд бросила на меня быстрый взгляд поверх снимка.
— Знаешь его?
Она чуть помедлила, потом вернула мне карточку.
— Нет.
— Уверена?
— Абсолютно.
В верхнем кармане у меня был список имен из блокнота, найденного в квартире «Игл-Хайтс». Я развернул его.
— Есть у вас завсегдатаи с такими именами?
Я переписал их на отдельном листке бумаги, одно под другим. Джейд прочла список и пожала плечами:
— Возможно.
— Так есть или нет?
— Откуда мне, черт возьми, знать? — ответила она. — Здесь, конечно, не «Ритц», но место оживленное. Много людей приходит и уходит.
Я забрал список.
— Я понимаю это как «нет».
— Магнат, так много вопросов задают только полицейские.
— Мне просто интересно, — сказал я и снова оглядел пивную.
В словах Джейд было что-то неискреннее. Либо она знала, когда уволилась Эвелина, либо нет. И еще, взяв фотографию Алекса, она посмотрела вверх и вправо. Начав готовить серьезные интервью для газеты, я прочел книгу о бессознательной жестикуляции и мимике, о распознании лжи. Вверх и вправо смотрят, выдумывая ответ.
Я снова повернулся к Джейд. Она насторожилась, не понимая, что мне нужно. Может, это была естественная подозрительность, выработанная часами нелегкой работы. Или же она лгала мне и догадалась, что я это понял.
Дверь в пивную неожиданно открылась. Мы оба оглянулись. Вошли, разговаривая, два старика. Один из них засмеялся и кивнул барменше:
— Добрый день, Джейд. Мы не слишком рано?
Она взглянула на меня, потом снова на них.
— Нет, Гарри.
Они прошаркали к стойке. Первый сел на табурет и стал искать в карманах мелочь; второй, встав рядом, изучал сорта пива. Покончив с этим, старики взглянули на фотографию Алекса, потом на меня.
— Добрый день, — сказал Гарри.
Я кивнул им и повернулся к Джейд:
— Алекс Таун жив?
На секунду мне показалось, что она изменилась в лице, потом пошла к задней части стойки и взяла две пустых пинтовых кружки.
— Джейд?
Старики смотрели на нас.
Барменша наполняла кружку, глядя мне в глаза, словно демонстрируя, что скрывать ей нечего. Наполнив, принялась за вторую.
— Все в порядке, Джейд? — спросил Гарри.
Она кивнула.
Старики пытались понять, не докучаю ли я ей. Видимо, они уже знали то, что я понял за десять минут разговора: Джейд нельзя грубить и ее невозможно запугать — по крайней мере пока она в безопасности этой пивной.
Я забрал блокнот, фотографию и вышел. Но это был еще не конец. Я вернусь в семь часов, когда Джейд закончит смену, — и на сей раз моего приближения она не увидит.
17
Церковь Святого Иоанна Предтечи находится в Редбридже, депрессивном районе Лондона, неподалеку от Норт-Серкулар. Уродливые, выцветшие дома-башни затеняли улицы; из дыр в эстакаде сочилась талая вода; черные дымки автомобильных выхлопов поднимались к небу. Когда я поставил машину, из тумана показалась треугольная крыша полускрытой индийским рестораном церкви.
