Уильям Лэшнер - Меченый
Я прибыл к нему, прихрамывая, много позже назначенного времени и теперь демонстрировал покрасневшие глаза и пересохшие губы.
– Голова трещит? – спросил он.
– В твоем офисе гремит гроза?
– Нет.
– Тогда трещит.
– Таблетки принимал?
– Две, от головной боли. Бесполезно – как стрелять в сибирского мамонта из духового ружья.
– Подожди минутку, – сказал он. – Я о тебе позабочусь.
Я на секунду закрыл глаза, а когда открыл, передо мной стоял Скинк со стаканом густой коричневой пузырящейся жижи в одной руке и длинным маринованным огурцом в другой.
– Сядь, – сказал он. – Это приказ.
Я подчинился и почувствовал, что меня покидает сознание.
– Пей и закусывай, – сказал Скинк. – Глоток – укус, глоток – укус. Ну, ты понимаешь, что нужно делать.
– Не совсем, Фил.
– Делай что говорю, и будешь как новенький.
– Вообще-то я в порядке.
– Послушай, приятель, мне больно от одного взгляда на тебя. Пей лекарство, или я вылью его тебе в глотку и заткну ее огурцом.
– Чертовски вежливое обращение.
Я взял стакан и огурец. С закрытыми глазами сделал глоток. Питье оказалось не столь ужасно, сколь выглядело, – пряно-кисловатое на вкус, а вкупе с маринованным огурцом даже вкусное.
– Это что, похмельное снадобье?
– Единственное, что теряешь, когда вышибаешь алкоголь алкоголем, – это трезвость, а у тебя она и так отсутствует. Допивай.
– Все?
– Ну, мне опохмеляться не нужно.
– А что, если меня вырвет на ковер?
– Постарайся не попасть мне на туфли.
Я допил, закрыл глаза, громко рыгнул, вспомнил вкус и дважды подавил рвоту. Зато открыв глаза, я почувствовал себя гораздо лучше.
– Что это было? – спросил я.
– Коктейль по рецепту Карлотты. Она была хозяйкой гостиницы. Мы встречались с ней в Салинасе.
– Хм, Карлотта?
– Она кое-что умела.
– Не сомневаюсь.
– Эй, я имел в виду только исполнение служебных обязанностей. Итак, что привело тебя ко мне? Та проблема, о которой твердят в «Новостях», Грек Чарли и его картина?
– Точно.
Я отдал ему визитную карточку Лавендера Хилла. Скинк посмотрел на нее, поднес к носу, понюхал и поднял брови.
– Он предложил мне посодействовать в продаже картины, и знал достаточно много, чтобы я почувствовал себя неуютно. Разузнай, кто он и на кого работает.
– Лавендер Хилл.
– Друзья называют его Лав.
Скинк еще раз понюхал карточку.
– Милый парень?
– Очевидно, если малиновый костюм тебе о чем-то говорит, хотя у меня сложилось впечатление, что к нему нельзя относиться легкомысленно.
– У него телефонный код города Саванны. – Скинк вынул из одного кармана записную книжку, из другого ручку и начал писать. – Есть что-нибудь еще?
– Пока это все.
– Ладно, приятель. – Скинк постучал кончиком ручки по записной книжке. – Расценки обычные. Возможно, придется прогуляться в Джорджию, в Саванну, чтобы его отследить.
– Делай все, что потребуется. И кстати, Фил. Он должен знать, что мы собираем сведения о нем. Не слишком осторожничай. Давай подергаем его за поводок и посмотрим, как он отреагирует.
– Я буду слоном в посудной лавке. Это все?
– Есть еще кое-что, – сказал я. – Мне нужно, чтобы ты разузнал о парне по имени Брэдли Хьюитт, своего рода посреднике. Он близок к мэру и использует это в коммерческих целях. Найди о нем все, что сможешь.
Скинк черкнул в записной книжке.
– Есть какие-нибудь подробности? Адреса? Телефонные номера?
– Нет, но его нетрудно отследить. Также собери информацию о женщине по имени Тереза Уэллмен. Она была замужем за Хьюиттом. У них есть ребенок.
– Чьи интересы ты представляешь?
– Женщины.
– У нее есть деньги?
– Нет.
– Почему тебе всегда достаются неправильные клиенты?
Я пожал плечами:
– Это все Бет.
– А, тогда понятно. – Он снова постучал по записной книжке ручкой и, щелкнув, закрыл ее. – Теперь все?
Я некоторое время посидел, размышляя, это действительно все или нужно попросить сыщика еще об одной услуге. Коричневая жижа и маринованный огурец успокоили головную боль, но не уняли жжение под левым соском.
Прежде чем прихромать к Скинку, я на скорую руку проверил городскую телефонную книгу. Там было много имен, но не оказалось нужного. Я мог бы позвонить по каждому номеру, принадлежащему Эдер, и спросить, нет ли в семье Шанталь. Но это вызвало бы подозрения, тем более что я не собирался объяснять, зачем звоню. А правда, зачем? Затем, что готов был влюбиться, если бы вспомнил, кто она такая? А вдруг мне ответили бы: «Да, в семье есть Шанталь Эдер», – и я бы с ней встретился, а у нее не хватало бы половины зубов во рту, и выглядела бы она как ведьма из диснеевского мультфильма, – что тогда?
Я немного подумал и решился. Скинк был не только моим детективом, наемным служащим, но также и другом, преданным, как лабрадор.
– Есть нечто еще, – сказал я. – Очень личное.
– Личное?
– Ты пришлешь счет мне домой, а не в офис.
– Ладно, – сказал Скинк, – понимаю. Расценки обычные?
– Разве я не имею права на скидку для постоянных клиентов?
– Даже моя мать не получает скидку для постоянных клиентов. Давай дальше.
– Вчера ночью кое-что случилось.
– Что?
– Не помню.
Скинк вопросительно наклонил голову.
– Но что-то случилось, поэтому я хочу, чтобы ты нашел для меня одного человека. Действуя очень осторожно, понимаешь?
– Это женщина, так ведь?
– Она не должна знать, что я ее ищу. Как только найдешь, сообщи мне, где она и чем занимается. Если удастся, сфотографируй ее. А там уж я решу, что делать дальше.
– Знаешь, приятель, это плохая идея – позволять частному сыщику вмешиваться в свою личную жизнь. Это не приведет ни к чему хорошему. В конце концов, тебе не понравится то, что я обнаружу.
– Просто сделай это для меня, Фил.
– Ладно, хорошо. Что ты о ней знаешь?
– По-моему, она плотная блондинка и ездит на мотоцикле.
– По-твоему? Ты точно не знаешь?
– Если б знал, ты бы мне не понадобился.
– Где ты с ней встретился?
– Наверное, «У Чосера», но многое я не помню.
– «Многое» – это сколько?
– Большую часть ночи.
– Ты последнее время много пил, приятель?
– Ну пил.
– Очень много?
– Сколько это «очень много»?
– В вопросе заключен ответ. Итак, если ты ничего не помнишь, то откуда знаешь, что что-то случилось? Откуда знаешь, что она не просто девчонка, на которую ты положил глаз в баре и которая тебя отшила?
– Потому что знаю, черт возьми.
– Ладно, не злись. Сделаю что смогу. У тебя есть ее имя?
– Да, у меня есть ее имя.
– Ну и?..
Я встал, снял пиджак, развязал галстук. Скинк с растущим ужасом на лице смотрел на меня, будто я собирался устроить стриптиз под гремящую музыку и тамтамы прямо посреди его офиса. Клянусь Богом, сама мысль об этом тоже наполнила бы меня ужасом. Но все закончилось на рубашке. Я расстегнул ее до живота и обнажил левую сторону груди.
Скинк пристально посмотрел на татуировку, поднял на меня взгляд и снова принялся рассматривать грудь.
– Наколота прошлой ночью?
– Вчера утром ее не было.
– Теперь понимаю.
Он подошел ко мне вплотную, чтобы получше рассмотреть татуировку.
– Прекрасная работа, классический рисунок.
– Мне не нужны рецензии, Фил. Просто найди эту женщину.
Он достал ручку.
– Шанталь Эдер, – произнес он, записал имя и постучал кончиком ручки по записной книжке. – Пустячное дело.
Он ошибался.
Глава 13
О юристе многое можно сказать по тому, как он ведет дело в суде. Дженну Хатэуэй отличало круглое ангельское личико, обрамленное светло-каштановыми волосами, голубые глаза, гибкая фигура и длинные ноги. Высокая и грациозная, она казалась той женщиной, с которой приятно поесть мороженого во время долгой прогулки в восхитительных летних сумерках, или поужинать в ресторане, или поболтать на веранде, держа высокий стакан с лимонадом в руке. Но в зале суда милая Дженна Хатэуэй выглядела настоящей террористкой.
Я сидел в зале федерального суда и наблюдал, как она подвергает перекрестному допросу бухгалтера – свидетеля по делу об отмывании денег. Бухгалтер был безукоризненно одет, остатки волос безупречно подстрижены. Сначала он чувствовал себя важным человеком с богатой клиентурой и искусно оперировал разными цифрами. Но потом, под напором Дженны Хатэуэй, он превратился в жалкое существо. Это было похоже на ярмарочное шоу с показом уродцев. Действие разворачивалось таким образом: обвинительный вопрос Хатэуэй, невнятное возражение чувствующего свою слабость адвоката, насмешливый ответ Хатэуэй, замечание запуганного судьи, бормотание свидетеля. Мы с отвращением наблюдали, как бухгалтер сникает подобно выброшенной на берег рыбе.
