Дэниел Сильва - Исповедник
Он нажал кнопку пульта, и дверной замок автоматически открылся. Вещи полетели на пассажирское сиденье. Габриель повернулся – Вайс бежал к нему с застывшим на лице выражением паники.
Габриель сел за руль, вставил ключ в гнездо зажигания и включил двигатель. Отъехав от тротуара, он вывернул руль вправо и через несколько секунд исчез в потоке машин.
Детектив Аксель Вайс выпрыгнул из машины так быстро, что оставил на сиденье сотовый телефон. Пришлось бежать назад. Прежде чем набрать номер, он постарался отдышаться. Затем, услышав знакомый голос, сообщил человеку в Риме, что израильтянин, называвший себя Ландау, скрылся.
Вайс смущенно поведал об обстоятельствах исчезновения объекта.
– Вы хотя бы сфотографировали его?
– Да, утром, в Олимпийской деревне.
– В деревне? Что, черт возьми, ему там понадобилось?
– Не знаю. Он останавливался у одного жилого дома на Коннолиштрассе. Номер тридцать один.
– Это там все случилось?
– Да, там. Евреи нередко туда приходят.
– Как нередко и уходят от наблюдения.
– Вас понял.
– Пришлите мне фотографию. Сегодня же.
И человек в Риме повесил трубку.
7
Возле Риети, Италия
Вилла Галатина, расположившаяся на месте бывшего бенедиктинского аббатства, стоит на вершине массивной гранитной колонны, каких немало в холмах Лацио, и, кажется, неодобрительно взирает на деревеньку, приютившуюся внизу, на дне поросшей лесом долины. В семнадцатом веке некий важный кардинал купил аббатство и превратил его в роскошную летнюю резиденцию, где можно было укрыться от поражавшей Рим невыносимой августовской жары. Его архитектору хватало здравого смысла, так что рыжевато-коричневый фасад и утратившие былую остроту зубцы стен сохранились и поныне.
Ранним утром одного из первых мартовских дней на высоком, обдуваемом ветром парапете появился мужчина, на плече которого висел не лук, а снайперская винтовка «беретта». Нынешний владелец виллы был человеком, очень серьезно относившимся к вопросам своей личной безопасности. Звали его Роберто Пуччи, и его могущество как финансиста и промышленника в современной Италии не уступало могуществу какого-нибудь князя церкви в Италии эпохи Возрождения.
Бронированный «мерседес» подъехал к стальным воротам, где его встретили два загорелых охранника. Пассажир на заднем сиденье опустил стекло. Один из охранников изучил его лицо, затем бросил взгляд на табличку с номером. Номер был ватиканский. Ворота во владения Роберто Пуччи отворились, и перед гостями открылась обсаженная кипарисами асфальтированная дорожка протяженностью в четверть мили.
Поднявшись на вершину холма, «мерседес» въехал в посыпанный гравием и окруженный по периметру эвкалиптами и соснами внешний двор. Здесь уже стояло около двух дюжин автомобилей, находившихся под присмотром небольшой армии охранников и шоферов. Человек, сидевший на заднем сиденье, вышел из салона и, оставив своего телохранителя, направился через двор к колокольне часовни.
Его звали Карло Касагранде. Когда-то, правда, совсем недолго, это имя звучало по всей Италии, потому что именно генерал Карло Касагранде, глава антитеррористической группы «Ларма деи карабинери», разгромил печально знаменитые коммунистические «Красные бригады». По вполне понятным причинам он старался не попадать в объективы фотокамер, а потому лишь очень немногие из тех, кто не принадлежал к тесному мирку римских спецслужб, знали его в лицо.
Теперь Касагранде уже не числился в рядах карабинеров. В 1981 году, после покушения на папу Иоанна Павла II, он подал в отставку и исчез за высокими стенами Ватикана. В некотором смысле Касагранде всегда работал на тех, кто окружал Святой престол. Возглавив службу безопасности Ватикана, Касагранде поклялся, что отныне ни один папа не покинет площадь Святого Петра в карете «скорой помощи». Одним из первых его шагов стало проведение широкомасштабного расследования случившегося, целью которого было установить личности покушавшихся и нейтрализовать их до того, как они успеют нанести второй удар. Результаты расследования оказались таковы, что Касагранде не поделился ими ни с кем, кроме святого отца.
В настоящее время Касагранде уже не нес прямой ответственности за жизнь папы. Последние три года он выполнял для дорогой его сердцу церкви другую важную задачу, хотя формально и продолжал оставаться в штате службы безопасности. Возглавляемое им ведомство носило довольно неопределенное название – Отдел специальных расследований.
Поручение, данное Касагранде, носило столь секретный характер, что о нем знали не более десятка человек.
Касагранде вошел в часовню. Его лица нежно коснулся прохладный воздух, пропитанный запахом свеч и фимиама. Опустив пальцы в чашу со святой водой, он перекрестился и зашагал по центральному проходу к алтарю. То, что скромно называлось часовней, было на самом деле довольно-таки большой церковью, превосходившей своими размерами большинство приходских церквей в близлежащих городах.
Касагранде занял место в первом ряду. Сидевший по другую сторону от прохода Роберто Пуччи, одетый в серый костюм и белую с широким открытым воротом рубашку, молча кивнул гостю. Хотя Пуччи уже перешагнул рубеж в семьдесят пять лет, он по-прежнему находился в отличной физической форме и прямо-таки лучился здоровьем. Волосы у него были белые, а лицо имело цвет смазанного маслом кожаного седла. Черные, полуприкрытые тяжелыми веками глаза холодно уставились на Касагранде. Когда Пуччи останавливал на вас свой взгляд, появлялось чувство, что он решает, как именно расправиться с вами: ударить кинжалом в сердце или перерезать горло?
Подобно Карло Касагранде, Роберто Пуччи был uomo di fiducia – человеком, заслуживающим доверия. В святая святых Ватикана допускались лишь очень немногие миряне, обладавшие тем или иным навыком, особо ценимым людьми этого замкнутого мирка. Касагранде попал туда потому, что имел неоценимый опыт по части обеспечения безопасности и сбора информации. Паролем Пуччи были деньги и политическое влияние. Он переставлял фигуры на шахматной доске итальянской политики, и ни одно правительство не могло быть сформировано до тех пор, пока его предполагаемый глава не совершил паломничества на виллу Галатина и не получил благословение ее хозяина. Но только очень немногие представители итальянского политического истеблишмента знали, что подобным же образом Пуччи держит за горло и еще один римский институт – Ватикан. Его влияние на Святой престол объяснялось тем, что именно Пуччи тайно управлял значительной частью принадлежащих католической церкви ценных бумаг и недвижимости. Под его руководством стоимость этих владений резко возросла, причем достигнуто это было вопреки печальной традиции предыдущих лет без малейшего намека на скандал.
Касагранде бросил взгляд через плечо. На других скамьях уже сидели прибывшие до него министр иностранных дел, один из влиятельных епископов, шеф пресс-бюро Ватикана, занимающийся инвестициями банкир из Женевы, лидер одной крайне правой партии во Франции, владелец испанского медийного конгломерата и хозяин одного из крупнейших в Европе автомобильных концернов. Примерно десяток других представляли собой людей такого же плана – католики-доктринеры, обладающие огромной финансовой или политической властью, твердо намеренные восстановить то положение Римско-католической церкви, которое она занимала до катастрофы Реформации.
Касагранде порой лишь сдержанно улыбался, слушая дебаты по поводу того, кому в действительности принадлежит высшая и подлинная власть в церкви – синоду епископов, коллегии кардиналов или верховному понтифику. Он-то точно знал, что власть находится в руках тех, кто собирается на недоступной вилле за пределами Рима, тех, кто принадлежит к этому тайному братству.
К алтарю подошел кардинал, облаченный в простую одежду приходского священника. Гости поднялись, и служба началась.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
– Аминь.
Проповедь была типичной для подобного рода собраний: призыв к оружию, напоминание не терять твердости перед лицом врага, требование подавить вредоносные силы либерализма и модернизма, проникшие не только в общество, но и в саму церковь. Кардинал не упомянул названия братства, которое в отличие от других, близких ему по духу обществ – «Опус Деи», «Легионы Христа», «Общество святого Пия X» – официально не существовало, а потому и не имело имени. Сами же члены в разговорах между собой называли его не иначе как Учреждение.
Касагранде слышал проповедь не впервые, а потому позволил себе отвлечься. Мысли его обратились к ситуации в Мюнхене и поступившему оттуда докладу оперативника о некоем израильтянине по имени Эхуд Ландау. Бывший полицейский чувствовал, что появление этого человека сулит дальнейшие неприятности, угрожает интересам церкви и самого братства. Для того, чтобы противодействовать опасности, ему требовалось благословение кардинала и деньги Роберто Пуччи.
