Патриция Хайсмит - Те, кто уходят (litres)
Она пошарила в сумочке в поисках ключа.
Рей отступил назад и улыбнулся:
– Всего вам доброго, синьорина Елизавета.
Эти слова вызвали у нее едва заметную улыбку.
– Всего доброго, – произнесла она, отвернулась и вставила ключ в скважину.
Рей возвратился в свой новый дом и прошел в комнату. Он собирался прилечь всего на несколько минут, но заснул и проснулся только в половине девятого. Над кроватью была включена крохотная розоватая лампочка для чтения. Рею приснилось землетрясение, школьники, которые ловко плыли по каналам, появившимся в трещинах земли, и выбирались на сушу, как выдры. Он сам, стоя по колено в грязи, пытался что-то втолковать двум девицам, сидевшим на высокой стене. Они вели себя оскорбительно по отношению к нему. В своем сне он повсюду видел упавшие и поврежденные здания. Рей принял еще две таблетки. У него явно усилился жар. Он решил, что ему нужно сходить куда-нибудь, чтобы съесть горячего супа, и сразу же вернуться в постель.
Он надел голубую рубашку, которую снял перед сном, и попытался придать себе презентабельный вид, максимально используя возможности своего скудного гардероба. Перед супом было бы неплохо подкрепиться спиртным. Рей зашел в бар и выпил двойной виски, потом направился в сторону Риальто[29] и к отелю «Граспо ди Уа». Почему бы теперь не съесть большую тарелку супа, если ничего другого он не хочет, а ресторан в «Граспо ди Уа» отличный? Прогулка утомила его, но он решил, что сможет сесть на вапоретто и доехать до остановки «Джильо», ближайшей к Ларго-Сан-Себастьяно.
Рей открыл дверь «Граспо ди Уа» и вошел, радуясь теплоте, охватившей его сразу же, как только дверь закрылась за ним. Впереди, чуть правее, он увидел Коулмана, тот смеялся и разговаривал с Инес, которая сидела спиной к Рею. Рей уставился на него. Рот Коулмана был открыт, ложка поднята, хотя голос его терялся в шуме и гвалте.
– Сколько вас будет, сэр? – спросил метрдотель.
– Нет-нет, спасибо, – ответил Рей по-итальянски и вышел.
Он машинально повернул туда, откуда пришел, потом развернулся и направился в сторону Понте ди Риальто – ближайшего места, где можно было сесть на вапоретто. Инес тоже смеялась. О чем она думала? А что думал Коулман насчет того, жив Рей или мертв? Звонил ли Коулман в «Сегузо»? И хранил ли это в тайне от Инес? Рей склонен был считать, что не звонил. Почему-то эта мысль казалась ему сокрушительной, ошеломительной. Рей сосредоточился на том, чтобы добраться до Риальто и остановки водного трамвая.
В «Сегузо» к завтрашнему дню, вероятно, упакуют его чемодан и унесут куда-нибудь вниз, в хранилище. Известят ли они полицию и американское консульство? Рей сомневался, что они будут спешить с такими делами. Эксцентричные гости наверняка и раньше неожиданно исчезали в неизвестном направлении, а некоторое время спустя просили прислать им багаж.
Смеющийся Коулман.
Разумеется, Коулман ничего не сказал Инес. Ну, может, только сообщил: высадил, мол, Рея где-то на пристани Дзаттере. Если Инес отметила, что Рей так им и не позвонил, то Коулман, вероятно, ответил: «О, наверное, он отправился в Париж. С какой стати ему сообщать нам?» Инес, видимо, не забыла, что просила Рея позвонить ей перед отъездом. Но позвони он, и что бы она тогда стала делать?
Рей внезапно почувствовал себя слабым и очень больным. Из носа у него текло. Он вернулся в дом на Ларго-Сан-Себастьяно, и его впустила простенькая девушка-подросток, которой он не видел прежде. Он поднялся в свою комнату, принял две таблетки и улегся в кровать.
Ему снились пожар и розовые танцующие тела, стройные, обнаженные, бесполые, в каком-то странном месте, не похожем ни на ад, ни на рай. Он проснулся в жару, грудь и спина были покрыты потом, но он радовался тому, что лихорадка, кажется, отступает. «Спасибо таблеткам», – сонно подумал Рей и снова уронил голову на влажную подушку. Проснулся он от стука в дверь.
Простушка принесла поднос с завтраком. Рей натянул одеяло на свои голые плечи.
– Синьора спрашивает, не больны ли вы, – сказала девушка.
– Мне уже лучше, спасибо, – ответил он хрипло.
Девушка посмотрела на него:
– Вы простудились?
– Да, но болезнь проходит, – сказал Рей.
Девушка вышла.
Он принял еще две таблетки. У него оставалось еще восемь штук.
В первый час после пробуждения Рей не пытался думать или планировать. Он относился к себе бережно, как к человеку, который находится в промежуточном состоянии между здоровьем и болезнью, даже между жизнью и смертью, и благодарен за то, что здоровье и жизнь понемногу берут верх. Сегодня он купит свитер и туфли и, может, чемодан, хороший чемодан, если хватит денег. По его расчетам, в бумажнике оставалось семьдесят или восемьдесят тысяч лир. Нужно будет подумать, как получить еще с помощью дорожных чеков, не предъявляя паспорта, но он озаботится этим позднее. Сегодня он обязательно зайдет в кафе-бар, где работает Елизавета, и пригласит ее в ресторан.
Рей купил лезвие, мыло для бритья, зубную щетку и пасту и пару туфель. Принес все это домой и сбрил щетину. Было около часа дня. Он вышел из дома и двинулся в сторону Кампо-Манин. По пути ему встретилась Елизавета, видимо шедшая домой на ланч.
– Boun’ giorno[30], – сказал Рей.
– Boun’ giorno. – Она остановилась. – Вы чувствуете себя лучше.
– Да. А почему вы так решили?
Они пошли в том направлении, куда перед этим шла девушка.
– Просто вчера мне показалось, что вы больны.
– Всего лишь промерз. И вы правы: мне сегодня лучше.
– Вчера вечером я видела синьору Каллиуоли в баре на углу. Она сказала, что у вас больной вид и вы рано легли спать.
– Верно. Два дня назад я сильно замерз. Простудился. – Он не знал, как по-итальянски «озноб».
– В Венеции бывает очень холодно.
– Очень.
– Извините, я должна купить хлеб.
Она исчезла в булочной.
Рей ждал ее на улице. Магазин был полон домохозяек и горничных – все покупали хлеб к ланчу. Рей подумал, что не должен выглядеть ослом, привязанным к девушке, и, когда она вышла, расправил плечи.
– Может, вы согласитесь поужинать со мной сегодня вечером? – сказал он. – Я благодарен вам и хотел бы вас пригласить.
Его скудный итальянский вынудил его резко оборвать предложение. Рей чувствовал, что говорит торжественно и натянуто, как чопорный старик. И стоило ему так подумать, как обаяние девушки, мгновение назад казавшейся ему неотразимой, исчезло, словно огонь погас. И все же он с нетерпением ждал ее ответа.
– Я сегодня не могу: тетушка приходит на обед, – беззаботным тоном ответила девушка и зашагала в прежнем направлении. – Спасибо.
– Жаль. А завтра?
Елизавета покосилась на него (ростом она не уступала ему) и улыбнулась приятной, мимолетной, веселой улыбкой.
– А впрочем, я могу и сегодня – тетушка приходит каждую субботу.
– Отлично! Какое время вас устроит? Восемь? Половина восьмого?
Они остановились у дверей ее дома.
– Половина восьмого. Я не должна вернуться слишком поздно. Нижний звонок, – показала она, не нажимая. – Arrivederci[31].
Ровно в половине восьмого Рей нажал на нижний звонок. Он надел все новое – рубашку, галстук, туфли. И заказал – на имя Гордона – столик в «Граспо ди Уа», поскольку решил, что вряд ли Коулман и Инес заявятся туда второй раз подряд.
Дверь открыла Елизавета. На ней было светло-голубое платье, светлее, чем ее рабочая одежда. Цвет шел ей.
– Buona sera[32]. Поднимайтесь. Через минуту я буду готова.
Рей поднялся по лестнице и познакомился с ее родителями и тетушкой, которые пили красное вино в столовой за овальным столом, накрытым на четверых. Глубокие суповые тарелки стояли в готовности на больших мелких. Сходство между тетушкой и отцом бросалось в глаза. Мать была крупной блондинкой, как и Елизавета, улыбка легко появлялась на ее лице, но Рей отметил, что она внимательно его разглядывает.
Его не пригласили сесть, и сразу же после представления появилась Елизавета в пальто.
– Я остановился по соседству, у синьоры Каллиуоли, – сказал Рей матери Елизаветы, хотя в этом явно не было нужды.
– Ah, si. Вы надолго?
– На несколько дней.
– К одиннадцати ты должна быть дома, – велел Елизавете отец.
– А то я не знаю – мне ведь просыпаться с голубями! – откликнулась Елизавета.
– Где вы собираетесь ужинать? – спросила мать.
Рей откашлялся – горло еще побаливало.
– Я подумал, в «Граспо ди Уа».
– Это очень хорошо, – заметила тетушка с каменным лицом.
– Да, мне кажется, ресторан там неплохой, – кивнул Рей.
– Ну, мы пошли, – сказала Елизавета. – До свидания, тетя Розалия.
Она обняла тетушку за плечи и поцеловала в щеку.
6
Елизавете – фамилия ее была Стефано – ресторан понравился. Это Рей понял сразу же, как они вошли.
Коулмана нигде не было видно.
Рей заказал себе виски, а девушке – чинзано. На взгляд Рея, ей было лет двадцать пять. Он все еще чувствовал себя неважно, нетвердо держался на ногах, и все тело у него побаливало, но он пытался скрыть это за неторопливым, вежливым поведением и вел разговор, задавая вопросы типа «Вы всегда жили в Венеции?».
