Мартин Смит - Волки сильнее собак
Аркадий впервые оказался в волшебном круге супербогатых и невольно поддался его чарам. А вот Женя… Когда Аркадий взглянул на вечер глазами Жени, все его краски поблекли. Любой ребенок был богат в первую очередь родителями и уверенностью в себе, а приютский мальчик в этом смысле оказался просто нищим. Развлечение, которое затеял Аркадий, обернулось жестоким и тупым судилищем для ребенка. Не важно, насколько жалким и некоммуникабельным был Женя, – подобного он не заслуживал.
– Уже уходите? – спросил Тимофеев.
– Моему другу нехорошо. – Аркадий кивнул на Женю.
– Какой позор: такой юный, а здоровье уже никуда! – Тимофеев попытался выдавить из себя улыбку. Он шмыгнул носом и сжал наготове платок. Аркадий заметил коричневые пятна на рубашке. – Тоже займусь благотворительностью. И сделаю побольше. Вы знаете, что мы с Пашей росли вместе? Ходили в одну и ту же школу, работали в одном и тот же НИИ. А вот вкусы совершенно разные. Я никогда не был дамским угодником. Все больше по собакам. Например, у Паши была такса, а у меня волкодавы.
– Вы не заметили ничего особенного?
– К несчастью, нет!.. Я… Следствию я сказал, что мы сделали все от нас зависящее, предоставили всю информацию, которой располагали.
– Что это за следствие?
– Паша говорил, дело не в том, виноват или нет, и добавлял, что иногда жизнь человека – это просто цепная реакция.
– Виновен в чем? – Аркадий любил точные формулировки.
– Неужели я кажусь вам чудовищем?
– Нет.
Аркадий подумал, что, возможно, Лев Тимофеев и помог выстроить финансовую махину с помощью коррупции и воровства, но чудовищем для этого быть не обязательно. Тимофеев выглядел довольно внушительно, поскольку в прошлом был спортсменом, но сегодня вид у него был жалкий. Возможно, сказалась скорбь по поводу смерти лучшего друга, однако бледные и впалые щеки Тимофеева говорили скорее о разгаре болезни и о том, что он кого-то или чего-то боится. Паша всегда был сорвиголовой, и Аркадий вспомнил, что Рина упомянула о каком-то тайном преступлении в прошлом.
– Это касается Паши?
– Мы пытались помочь. Всякий, располагающий подобной информацией, пришел бы к такому же выводу.
– И какому же?
– Все держать под контролем. Мы искренне считали, что так и есть.
– Что именно? – недоуменно спросил Аркадий. Тимофеев, казалось, переключился на совсем другую тему.
– В письме говорилось, что необходимо принести извинения самому, лично. Кто бы это мог быть?
– Письмо у вас?
– Аркадий, вы никого не потеряли? – Рина была одета в серебристый костюм астронавта, подходящий к космической теме вечера.
Женя ушел от Аркадия, теперь он стоял у игровых столов для покера и блэкджека, но друзья Рины выбрали классическую рулетку, и Женя, стиснув книгу, строго оценивал каждую ставку. Аркадий извинился перед Тимофеевым и пообещал вернуться.
– Я хочу, чтобы вы познакомились с моими друзьями, Николаем и Леонидом, – прошептала Рина. – Они развлекались вовсю и проиграли кучу денег. По крайней мере так было, пока не подошел ваш маленький друг.
Николай Кузьмичев, который монополизировал угольный рынок путем скупки товара, оказался коренастым энергичным мужчиной, делавшим ставки по всему зеленому сукну. Леонид Максимов, водочный король, был грузным человеком с сигарой. Он проявлял осмотрительность – математик, в конце концов, – и играл по простой системе прогрессии, которая разорила Достоевского: постоянное удваивание ставки только на красное. Если двое проигрывали десять или двадцать тысяч долларов в рулетку, эти деньги шли на благотворительность, и это прибавляло им уважения окружающих. По сути дела, как только лопаточка крупье загребала фишки, сам проигрыш превращался в лихорадочное соревнование, становился неким знаком щегольства, и так продолжалось до тех пор, пока Женя не встал, как часовой, между двумя миллионерами. При каждой ставке Женя обращал на Кузьмичева сочувственный взгляд, как на дурака, а каждая двойная ставка Максимова на красное вызывала презрительный вздох мальчика. Максимов подвинул фишки на черное – Женя ухмыльнулся. Максимов снова поставил их на черное – Женя, не меняя выражения лица, закатил глаза.
– Мальчик действует на нервы, не так ли? – спросила Рина. – Он почти остановил игру.
– Это он может, – согласился Аркадий. И заметил, что тем временем Тимофеев скрылся в толпе.
Кузьмичев и Максимов недовольно покинули игровой стол, но все же улыбнулись Рине и Аркадию, который сказал, что им можно не бояться следователя. Эти люди покупали и продавали следователей много лет.
– Рина говорит, что вы помогаете связать концы с концами в деле Паши, – сказал Кузьмичев. – Это хорошо. Нам нужны проверенные люди. Русский бизнес находится на совершенно новом этапе. Хамья нет.
Максимов согласно кивнул. Аркадий представил себе хищников, дающих зарок не есть сырого мяса. Не то чтобы они были мафией. От человека требовалось умение защитить себя и управлять своей личной охраной, если потребуется. Да, это был новый этап, и теперь, обладая приличными состояниями, они твердо защищали закон и порядок.
Аркадий спросил, не упоминал ли Иванов о каких-либо угрозах, называл ли новые имена, избегал ли кого-нибудь, жаловался ли на здоровье. Нет, сказали оба, если не считать, что в последнее время он был сам не свой.
– Говорил ли о соли?
– Нет.
– Когда я услышал о Паше, был в шоке. Мы были конкурентами, но тем не менее уважали и любили друг друга, – вынув изо рта сигару, произнес Максимов.
– Спросите Рину, – сказал Кузьмичев. – Паша и я дрались между собой целый день по делам бизнеса, а потом просиживали как лучшие друзья ночи напролет.
– Мы даже отпуск проводили вместе, – вставил Максимов.
– Например, в Сен-Тропезе? – уточнил Аркадий, вспомнив о бомбе.
Кузьмичев и Максимов вздрогнули, словно Аркадий шмякнул ложку дегтя в бочку меда. Аркадий заметил полковника Ожогина, который прошептал что-то на ухо прокурору Зурину. Охрана приближалась к столу с рулеткой, и Аркадий понял, что время его пребывания в кругу элиты истекает. Кузьмичев сказал, что полетит на личном самолете в Стамбул, чтобы отдохнуть там несколько дней. Максимов летел туда же с шестью или семью симпатичными девушками. Аркадия пригласили тоже – мол, для двух мужчин могло оказаться многовато девушек. Рина, конечно, была сама любезность.
– Они как мальчишки, – сказала она Аркадию. – Ненасытные мальчишки.
– А Паша?
– Вожак компании.
– Рина привела его в норму, – сказал Кузьмичев.
– Если бы я встретил такую женщину, как Рина, то тоже остепенился бы, – улыбнулся Максимов. – Как говорится, вино, женщины и песня – роковые вещи.
– Где вы находились, когда узнали о смерти Паши? – спросил Аркадий.
– Играл в теннис. Мой тренер может подтвердить. Я сел прямо на корт и заплакал.
– А я был в Гонконге. И тут же вылетел обратно, тревожась за Рину, – сказал Кузьмичев.
– Вопросы все те же. Это было самоубийство, не так ли? – спросил Максимов.
– Печально. – Зурин незаметно подошел к столу. Он твердо держал Женю за плечо. – Прокуратура изучила дело, но нет никакой причины для следствия. Просто несчастный случай.
– Тогда почему… – Кузьмичев бросил взгляд на Аркадия.
– Скрупулезность. Но думаю, могу вас заверить, что теперь больше не будет вопросов. Вы нас извините? Мне надо перемолвиться со своим следователем.
– Стамбул, – напомнил Кузьмичев Аркадию.
– Дайте этому человеку выходной, – сказал Максимов Зурину. – Он слишком усердно работает.
Прокурор отвел Аркадия в сторону.
– Хорошо проводите время? Как вы сюда попали?
– Меня пригласили, меня и моего друга. – Аркадий притянул к себе Женю.
– Чтобы задавать вопросы и распространять слухи?
– Знаете, что я услышал?
– И что же? – Зурин продолжал уводить Аркадия и Женю все дальше от публики.
– Что вас сделали директором компании. Нашли место в совете директоров и сейчас вы его отрабатываете.
Зурин повел Аркадия чуть быстрее.
– Вот теперь вы достукались. Теперь вы зашли слишком далеко.
Ожогин нагнал их и схватил Аркадия за плечо борцовским приемом, прижав большой палец к кости.
– Ренко, вы должны научиться хорошим манерам, если захотите работать в службе безопасности «НовиРуса». – Полковник погладил Женю по голове, и тот сжал руку Аркадия в твердом кулачке.
– Как вы посмели прийти сюда? – спросил Зурин.
– Вы сказали, чтобы я задавал вопросы.
– Не на благотворительном мероприятии.
– Знаете ли вы про диск, который Хоффман скрывал от нас? – Ожогин показал Аркадию блестящий CD.
– Ах вот оно что, – ухмыльнулся Аркадий. – Вы ломаете сегодня руки или ноги?
– Ваше расследование окончено, – сказал Зурин. – Пробраться на вечер, да еще и притащить какого-то бездомного мальчишку – непростительно.
