Афанасий Егоров - Бой - баба
Одна из них курила, другая заученно взвизгивала каждый раз, когда нос коммунальщика грозил окончательно обнажить и без того почти голую грудь.
Кончилось тем, чем и должно было закончиться. Любительница сигарет была отвергнута. Или — оставлена на потом. Не перестающая повизгивать ее товарка исчезла в недрах одного из кабинетов. Прилипший к откляченному заду толстячок с силой захлопнул за собой дверь.
Стоять одним возле стола с объедками становилось попросту неприличным. Бросила Александра закусывающего Гаврика. К окну распахнутому отошла. Не заметила, как подкатился быстро управившийся с визгуньей чиновник из ЖКХ.
Запыхавшийся потный коммунальщик сделал удивленное лицо:
— Александра! Вы-то здесь какими судьбами? Не ожидал. Право слово, не ожидал!
Помнящая недавнюю сценку женщина смерила высокомерным взглядом потирающего довольно ручки, сыто жмурящегося мокрого директора:
— Зато вы тут как рыба в воде.
— Что поделаешь, слаб, — не стал отпираться малорослый сластолюбец. — Люблю длинных.
Хмыкнул цинично:
— Как залезешь на такую, великаном себя чувствуешь.
Хотела врезать по сальной морде Александра. Да вовремя заметила вспыхнувшие в глазках толстяка хищные огоньки. Поняла сразу — разгадал ее намерения жирный хряк.
Протрезвел начальник коммунального хозяйства. Серьезен стал:
— Мне кажется, вы сюда не за этим пришли. Свальный грех не для вас. Интересно, что вы здесь делаете? Гаврик — не причина по определению. Мелковат для такой умной женщины. Тогда — зачем? Что вас сюда привело?
Дрожью нервной пробрало красавицу. Первый же, буквально первый же встречный обо всем догадался! Как же так? У нее что, на лице написано?! В который раз выручила извечная женская тяга к кокетству. Улыбнулась чуть натянуто Александра, к уху волосатому нагнулась. Шепнула жарко, с таинственным оттенком:
— Попробуйте угадать!
Проницателен взгляд директора ЖКХ. Цепок. Лоб покатый складками покрылся. Сразу ясно, работа умственная началась.
Каждый погрязший в пороках человечек подсознательно хочет, чтобы все окружающие были ничем не лучше его. Проворовавшийся жилищный начальник жаждал того же. Потому мыслил в одном направлении.
Прищурился со всезнающей хитрецой, обнажая мелкие неровные зубы. Открытием сокровенным засветился:
— И вы, значит… тово? Перестраиваетесь?
Не поняла маленького коммунальщика Александра. Но общий смысл уловила — толстяк ее за свою принял.
Исчезло напряжение в женской улыбке:
— А вы догадливый!
— Да, да! — снова потирая ручки, заторопился чиновник. — Начальник контрольно-ревизионного отдела администрации — хорошая должность. Было бы желание, а деньги сами рекой потекут. Только не жадничайте.
Всплеснул вдруг испуганно потными ручками:
— Стоп! А чего ж вы у Гаврика тогда не взяли? Понял! Нет, вы действительно умная женщина! Все правильно, Гаврик — пешка. Марионетка на веревочке. Подставной, короче… Дайте-ка подумать… Хотите дельный совет?
— Хочу.
— Наладьте, пока не поздно, отношения с мэром. А то он замену вам ищет.
Вскинулись изумленно подведенные бровки. Лицо ухоженное вытянулось:
— Как?.. И он?..
— Нет, нет. У мэра свой бизнес — власть! А с властями дружить надобно. Поддерживать всемерно. Тогда ни один враг не страшен.
Повернулся в сторону вопящей стайки девиц:
— Кстати, давайте я вас Вадиму представлю.
Александра давно уже поняла, кто был истинным хозяином набирающего обороты пьяного застолья. Молодой, лет тридцати, коротко стриженый мужчина с массивной золотой цепью на бычьей шее. Он, а не Гаврик был тем настоящим центром, вокруг которого шумела и вилась разошедшаяся тусовка.
Тот, кого называли Вадимом, окинул оценивающим взглядом одетую в нарочито целомудренный наряд Александру. Выслушал близко склонившегося к хозяину коммунальщика, скинул небрежно на пол пригревшуюся на коленях грудастую блондинку. Кивком пригласил Александру в кабинет.
На столе хозяина кабинета появилась большая неглубокая тарелка. Ловким, наработанным движением Вадим осторожно высыпал на гладкую поверхность мелко размолотый белый порошок.
Разровнял его, вытягивая в узенькие дорожки. Не останавливая манипуляций, спросил грубо:
— Че хотела?
— Камыш нужен.
— Ого! Это кто ж про него болтанул? Гаврик?!
— Да. Сказал, должен подъехать.
— Язык бы падле укоротить, — проворчал нахмурившийся атлет. — Трепло! Короче, Камыша не жди. Бесполезно. Будешь работать со мной. Пятьсот баксов устроит?
— Мало, — решилась на дерзость Александра.
— Это для начала, — успокоил Вадим, — там посмотрим. Добавим, если потянешь.
— Что я должна делать?
— Как «что»? Работать!
— Уточните, пожалуйста.
— Слушай, подруга, — в упор уставились насмешливые глаза. — Мне говорили, ты умная.
— Не настолько.
Оторвался наконец от непонятного занятия настоящий глава «Паруса». Головой покачал, ухмыляясь:
— Ты газеты читаешь? Какое у нас государство, знаешь?
Совсем обнаглела ухмылочка. В глазах веселье появилось:
— У нас нынче строй такой — государственно-бюрократический капитализм называется. А что в чиновничьем хапитализьме главное? Правильно.
Самая большая власть — у контролеров с ревизорами. Воруют-то все. А раз так — пускай делятся. Кто согласен — пусть живет. Нет — ты, дорогуша, принципиальность проявишь. Разоблачишь жмота с треском. Чтоб знал, с кем связываться. Поняла?.. Не боись, все по закону будет. Только — по нашему, не по ихнему.
Спросил неожиданно, не давая опомниться:
— Нюхнешь кокаинчика? Нет? Зря. Тогда уходи. Телку белобрысую кликни. Я после «коки» без бабы не могу.
Выскочила за дверь растерянная Александра. С блондинкой грудастой на пороге столкнулась. Успела заметить, как исчезает в соседнем кабинете коммунальщик с длинной курильщицей. Вниз по лестнице подалась.
Как все просто! И до отвращения мерзко. Пятьсот долларов в месяц — и никакой рэкет не нужен! Зачем вымогать, когда можно контролеров купленных подослать? Может, мэру доложить? Или следователю рассказать?
Удивляется про себя Александра. Гаврика не узнает. Будто подменили за ночь мужичка. Тихим стал. Вежливым да скромным.
Лишь прячущийся за зеркальными очками иссиня-черный бланш впечатление приятное портит. А так — натуральный пай-мальчик. Почти как стажер.
Не знает красавица, что случилось после ее бегства с предпринимательской попойки. Гаврик тоже не вчера родился. Все подметил. И открыто продемонстрированное при Александре полное пренебрежение собственных сотрудников, и ярко выраженную реакцию самолюбивой спутницы.
Оскорбился коммерсант. Водочки с горя тяпнул. Подумал, еще добавил. Пока закусывал, красавица приглашенная исчезла. Пропала, будто и не было.
Втемяшилось тут в опьяневшую голову, что кто-то успел в кабинет ее затащить. Может, даже раздеть исхитрился.
Возревновал со страшной силой номинальный директор «Паруса». Как так, последнее уже из-под носа уводят?! Совсем страх потеряли!
Сунулся в один офис — пусто. В другом парочка на диване барахтается. Кровь дурная Гаврику в башку ударила. За малым сразу в драку не кинулся. Свет дрогнувшей рукой включить догадался.
А это коротышка Осип пыхтит. По биксе долговязой ползает. Вот любитель хренов! Обязательно версту коломенскую подавай! Иначе кайфа не ловит. Телку-то выбрал вконец отвязанную. Даже не подумала стесняться. Вцепилась в заплывшие салом коммунальные плечи, а сама Гаврику подмигивает. Подожди, мол, маленько. Сейчас освобожусь.
Вылетел ревнивец в коридор обратно. В дверь Вадима толкнулся. Заперто. И тишина подозрительная.
Постучал для начала вежливо. Ухо к щелке прислонил. Стон страстный расслышал.
Озверел мгновенно Гаврик. Водка в нем заговорила. Пинком замок вышиб. Влетел в комнату рычащим тигром, за волосы даму с партнера поволок.
Заверещала истошно грудастая блондинка. Не столько от боли, сколько от неожиданности. Шлепнулась опять на пол голым задом, матом отборным бывшего хулигана покрыла.
Зато нанюхавшийся «коки» Вадим не растерялся. Прыгнул с дивана, врезал пудовым кулачищем любимому директору.
Охнул Гаврик. Протрезвел моментально. Руками закрыться попытался.
Только осатанел при виде униженной позы настоящий хозяин. Выбил псевдоначальничка из кабинета, до самой лестницы пинками прогнал.
После — опять с блондинкой закрылся. Быка из охраны у выломанной двери поставил. Чтоб не мешали.
Не стал ничего рассказывать Александре Гаврик. Как-то не с руки было. Не то неловко, не то — просто стыдно. Не в жилу, в общем.
Буркнул угрюмо, не глядя на виновницу мордобития:
— Встретиться надо вечером. Дело есть.
