Томас Харрис - Молчание ягнят
— Вообще-то нет.
— У него куча проблем и кроме этого козла Буйвола-Билла. Его жена, Белла, в тяжелом состоянии. Она… короче, недолго протянет. Он держит ее дома. Если б не этот Буйвол-Билл, он бы наверняка взял отпуск.
— Я не знала.
— Об этом не болтают направо-налево. И ты не вздумай ему ляпнуть, что соболезнуешь или еще что-нибудь в этом духе. Это его не утешит… Они всю жизнь вместе прожили. И прожили классно.
— Хорошо, что вы мне сказали.
Они подъехали к аэродрому.
— В конце курса я буду читать несколько важных лекций, — продолжал он, проносясь между ангарами. — Постарайся не пропустить.
— Обязательно постараюсь.
— Знаешь, много из того, что я вам долдоню, может никогда и не пригодиться. Даже хорошо, если так. Но у тебя есть кое-какие способности, Старлинг. Если чувствуешь, что нужно стрелять, стреляй. Как в тире.
— Хорошо.
— И никогда не держи пистолет в сумочке.
— Хорошо.
— Вечерком попробуй выхватить его пару раз для практики. И всегда прячь так, чтобы можно было быстро достать.
— Обязательно.
Древний «Бичкрафт» уже стоял на взлетной полосе с включенными маяками и открытой дверью. Вращающийся пропеллер приминал к земле высокую траву.
— Это что, и есть «Голубое каноэ»? — вскинула брови Кларис.
— Ага.
— Такой маленький. И старый.
— Да уж, не супер-новая модель, — улыбнулся Брайэм. — Флоридский отдел по борьбе с наркобизнесом давным-давно конфисковал его у каких-то дельцов. Вообще-то тарахтит вроде без перебоев. Надеюсь начальство не просечет, что мы его взяли — вы должны были ехать на автобусе.
Он подкатил к самолету, выскочил из машины и вытащил багаж Кларис. Затем неловко похлопал девушку по плечу и пожал руку. И вдруг, сам не зная почему, проговорил:
— Да благословит тебя Господь, малышка.
Из уст громилы — морского пехотинца слова прозвучали настолько странно, что Брайэм сам удивился своей сентиментальности и покраснел.
— Спасибо, — попыталась улыбнуться Кларис. — Спасибо, мистер Брайэм.
Кроуфорд, в рубашке с короткими рукавами и темных очках, сидел на месте второго пилота. Услышав, что пилот захлопнул дверь, он повернулся к Кларис.
За стеклами очков не было видно глаз, и она смотрела на него, как на совершенно незнакомого человека. Кроуфорд был бледен и напряжен.
— Садитесь и прочитайте вот это, — коротко бросил он.
На заднем сидении лежала толстая папка. На обложке было написано: ДЕЛО БУЙВОЛА-БИЛЛА. Кларис опустилась на сидение, самолет сорвался с места и побежал по взлетной полосе.
Глава 11
Края взлетной полосы расплылись и унеслись вниз. Маленький самолет сделал разворот и устремился на восток, к северному утреннему солнцу, прочь от Чесапикской бухты.
Кларис Старлинг молча смотрела вниз, на кажущиеся игрушечными здания Академии и базу морской пехоты. На учебном полигоне копошились крохотные фигурки солдат.
Вот, значит, как все это выглядит с высоты птичьего полета.
Однажды после ночных занятий по стрельбе, когда усталая Кларис возвращалась обратно в Академию, она услышала шум пролетающих над головой самолетов, и потом, во вновь наступившей тишине — голоса сброшенных с парашютом десантников, переговаривающихся между собой в темном ночном небе. Интересно, подумала она тогда, какие чувства испытывает парашютист, сидя в самолете в ожидании команды «Пошел!»? Что ощущает он, когда бросается вниз, в ревущую тьму?
Должно быть, то же самое, что и она сейчас.
Кларис открыла дело.
Насколько знала полиция, вот уже пять раз убийца-маньяк совершал свои чудовищные преступления. Минимум пять раз (а возможно и больше) в последние десять месяцев он похищал женщин, убивал и сдирал с них кожу. Кларис скользнула взглядом по протоколам вскрытия и гистологическим анализам, чтобы убедиться, что он все же сначала убивал, а потом уже делал все остальное.
Покончив с жертвой, он бросал ее в водный поток. Каждое тело находили в различных реках, обычно ниже по течению от крупных межштатных магистралей. Все в различных штатах. Буйвол-Билл не сидел на одном месте. Но это было все, что о нем знали, кроме, еще, пожалуй, того, что у него имелся по крайней мере один пистолет. Скорее всего «Кольт» тридцать восьмого калибра.
Вода не оставляла ни отпечатков, ни каких-либо других следов на теле жертвы.
Почти наверняка убийца был белым мужчиной. Белым, потому что все, кто совершает целую серию убийств, выбирают своих жертв из своей же этнической группы, а все убитые Буйволом-Биллом женщины были белыми. Мужчиной, потому что убийцы-маньяки женщины в наше время практически не существуют.
Двое обозревателей из какого-то крупного журнала взяли для названия своей статьи строку из старого забытого стихотворения «Буйвол-Билл»: «Как тебе нравится твой маленький мальчик, Мистер Смерть…».
Кто-то, возможно даже сам Кроуфорд, записал эту цитату на внутренней стороне обложки дела.
Не было никакой связи между тем местом, где Буйвол-Билл похищал молодых женщин и местом, где он бросал их в воду.
В случаях, когда тела находили достаточно быстро, чтобы можно было более-менее точно определить время наступления смерти, полиция вычислила еще одно обстоятельство: некоторое время убийца держал у себя жертвы живыми и убивал лишь через семь-десять дней после похищения. Это означало, что у него имелось какое-то уединенное убежище.
А это, в свою очередь, доказывало, что он был не бродягой, колесящим с места на место, а скорее, пауком, время от времени выползающим наружу, чтобы затащить к себе в нору очередную жертву. Но где находилась эта нора, не знал никто.
Именно это и приводило жителей страны в наибольший ужас — целую неделю он прятал где-то свою будущую жертву, зная, что в конце концов убьет ее.
Две девушки были повешены, еще три — застрелены. Ни на одной не было следов насилия перед убийством, протоколы вскрытия не указывали на какие-либо повреждения «определенных органов», хотя патологоанатомы отмечали, что в тех телах, которые успели разложиться сильнее, выявить подобные вещи практически невозможно.
Все жертвы были найдены совершенно обнаженными. В двух случаях верхнюю одежду погибших обнаружили на обочине дороги недалеко от их домов. Причем оба платья были разрезаны на спине, подобно костюмам для покойников.
Кларис довольно спокойно просмотрела фотографии. Из всех видов трупов морально тяжелее всего работать с утопленниками. Всегда проникаешься к ним какой-то совершенно ненужной жалостью, как впрочем почти ко всем жертвам, которыми занимается отдел по расследованию убийств. А то, что все их страдания часто открыты случайным взглядам, вызывает просто злость, если работа в таком месте вообще дает тебе право на это чувство.
Часто на месте убийства вокруг трупа собираются свидетели неблагопристойных поступков жертвы, а зачастую и жертвы самой жертвы — избитые жены, подвергавшиеся издевательствам дети — и шепчутся, что покойник, если разобраться, сам заслужил такой конец. И очень часто оказываются правы.
Но в этом случае никто из жертв не заслужил такого конца. С содранной кожей и изуродованными водой лицами они валялись на замусоренном берегу какой-нибудь грязной вонючей речки посреди пустых консервных банок и смятых бумажных стаканчиков, к виду которых мы все так привыкли. Старлинг напомнила себе, что их зубы не были оскалены от боли, а тот вид, в котором их обнаружили — всего лишь результат работы рыб и других обитателей реки. Билл снимал кожу только с торсов, оставляя совершенно нетронутыми руки и ноги.
Кларис подумала, что смотреть на эти снимки было бы легче, если бы в кабине не было так жарко. Если бы этот чертов самолет не вилял из стороны в сторону, оттого, что один пропеллер загребал воздух лучше, чем второй, да еще если бы это проклятое солнце не било в обшарпанный иллюминатор с такой силой, что начинала раскалываться голова.
Все равно его можно поймать. Старлинг уцепилась за эту мысль, пытаясь взять себя в руки и не поддаться панике, читая всю эту ужасную информацию. Лишь, оставаясь хладнокровной, она поможет остановить его. И тогда можно будет положить это пухлое дело в сейф и навсегда забыть о нем.
Кларис задумчиво смотрела в затылок Кроуфорда. Если она хочет остановить Буйвола-Билла, то сделать это можно только в команде Джека. Кроуфорд уже организовал три увенчавшиеся успехом охоты на маньяков-убийц. Конечно, не без потерь. Уилл Грэм, один из самых проницательных умов, какие когда-либо были в распоряжении Джека, легенда Академии ФБР, по слухам жил со своим обезображенным до неузнаваемости лицом во Флориде, превратившись в законченного алкоголика.
Должно быть Кроуфорд почувствовал на себе ее взгляд. Он выбрался из своего кресла и сел рядом с Кларис. Когда он снял темные очки и снова надел свои обычные, с половинчатыми стеклами, лицо его снова стало знакомым.
