Жан-Кристоф Гранже - Лонтано
– У вас есть дети? – вмешался отец.
– Нет.
Инженер покачал головой, будто желая сказать, что в таком случае Эрван никак не соответствует требованиям, налагаемым данной миссией.
– Он надеялся служить Франции, – грустно улыбнулся он, разглядывая рыбок.
– Каким юношей был Висса?
– Героем, – пробормотала мать.
– Простите?
– Ну, скажем, будущим героем… У него не было ни финансовых, ни даже профессиональных амбиций. Он только хотел доказать, что обладает мужеством. Читал книги о французском Сопротивлении и о партизанских войнах двадцатого века. Он жил с этим вопросом: а как бы поступил он сам в подобных обстоятельствах? Взялся бы он за оружие? Проявил бы отвагу?
Эрван внезапно испытал то сочувствие, которое напрасно искал в себе с начала разговора. Ему были знакомы и те же сомнения, и те же вопросы. Правда, жизнь полицейского дала ему ответы: он не единожды безбоязненно стоял под огнем.
– Иногда, – непроизвольно отреагировал он, – самой жизни не хватает. Я хочу сказать, обычной жизни, которая состоит в том, чтобы дышать и искать, где тебе на земле удобнее. Для некоторых материя жизни должна быть более красивой, более чистой, более героической.
Он тут же пожалел об этой напыщенной тираде. Вот уж точно не та речь, которой следует потчевать родителей, только что потерявших сына из-за какого-то посвящения.
Ответа не последовало. Мысленно он отметил: паренек, помешанный на героизме, не сбежит от первого же тухлого яйца, попавшего ему по черепу.
Эрван сменил курс:
– У него были друзья, невеста?
– Нет, – скорбным голосом ответила мать. – Он хотел сначала определить свое будущее.
– Даже близкого друга?
Эрван осознал, что вопрос может показаться двусмысленным, но было слишком поздно: зло свершилось. Мадам Савири придвинулась ближе. Ее лицо напоминало лица великих трагедийных актрис – тех, кому удалось воплотить греческие мифы на сцене или в кино. Мария Каллас. Ирен Папас. Сильвия Монфор.
– Доведите вашу мысль до конца.
– Не было у меня никакой мысли, мадам, уверяю вас…
Он врал. Лицо Виссы невольно показалось ему женственным, а отсутствие судна возле острова ясно свидетельствовало, что Висса отправился туда не один. Двое мужчин в бункере? Два любовника?
Мадам Савири была уже всего в нескольких сантиметрах от него. Он мог почувствовать запах ее волос, как чувствуют дыхание огня в глубине очага.
– Убирайтесь, пока я не подала жалобу на вас тоже – за диффамацию и моральное давление! – прошипела она.
Он торопливо раскланялся, бормоча какие-то формулы вежливости и отступая, как перепуганный судебный исполнитель.
В вестибюль он вернулся бледным и измученным. Усталость от слишком короткой ночи разом навалилась ему на плечи. А еще он злился на военных. Он разрывался между двумя желаниями: набить им морду или завалиться спать прямо здесь, все равно где, хоть свернувшись калачиком, и ускользнуть в сон. Когда он увидел в холле трех черных воронов, первое желание показалось самым правильным, но ему пришлось довольствоваться воображаемой сценой.
У Ле Гана теперь болтался на ремне фотоаппарат.
– Зачем он вам сдался?
Ракообразный зачитал, как заученный урок:
– Операции по вскрытию должны происходить в присутствии офицера уголовной полиции и специалиста из криминальной идентификации. Такого специалиста у нас нет. Я буду сам делать снимки.
Эрван нащупал в кармане мобильник и позвонил Крипо:
– Быстро сюда. Пришел черед трупа.
12
– А чего вы ждали? – удивился Мишель Клемант. – Ничего иного предложить не могу. Разобран на запчасти. И то на соседнем – вообще один фарш.
Судебно-медицинский эксперт только что откинул простыню с первого смотрового стола – на то, что осталось от Виссы, столов потребовалось два. В ярком свете хирургических ламп можно было различить кисть руки, обрубок туловища или же часть конечности, обожженную, с рваными краями.
Преодолев отвращение, Эрван заставил себя рассмотреть их. Во время взрыва бункер буквально соединился с телом молодого человека. Некоторые фрагменты тела были изборождены осколками металла. В другие впился гравий. Одна деталь его ужаснула: он заметил на внутренней поверхности оторванной кисти татуировку в форме креста. Эрван вспомнил, что это отличительный знак православных коптов. Наверняка у родителей Виссы есть такой же…
– Мы собрали почти всё, – подвел итог Клемант. – Но отдельные части уже не сложить в единое целое: слишком многое выгорело, распылилось или было съедено крабами и морскими птицами.
Медэксперт явно любил поиграть в циника, да и внешность его говорила сама за себя: смазливая физиономия, величественные морщины, седеющая шевелюра, распахнутый халат, под которым элегантный наряд: вельветовые штаны, пуловер с V-образным вырезом от Ральфа Лорена, рубашка в небесно-голубую полоску, – парень созрел, чтобы сыграть в телефильме роль обольстительного главврача: What else?[41]
– На мой взгляд, снаряд взорвался внутри блокгауза. Замкнутое пространство усилило взрывную волну.
Никто ему не ответил. Каждая из застывших от ужаса фигур была облачена в халат, хирургические перчатки и бумажную шапочку. Один Ле Ган крутился вокруг стола, делая свои снимки. Он-то казался наименее потрясенным. Сосредоточившись на выборе лучшего ракурса, он забывал, что именно у него перед глазами.
– Каждый из кусков был пронумерован на месте, – продолжил Клемант.
Он протянул руку к компьютеру, стоящему на подставке, и нажал клавишу. На экране появился чертеж: судя по всему, дыра от снаряда, окруженная цифрами, – распределение немногих останков Виссы на территории острова. Новая клавиша: высветились наброски человеческого силуэта, стоящего лицом и со спины. На данный момент только некоторые части силуэта имели цифровое обозначение.
– В результате парни собрали двенадцать кусков, не считая более мелких частиц, которые смешались с гравием. Я сейчас занимаюсь тем, что виртуально наношу их в эту схему. Потом я посмотрю, что можно сделать с реальными останками. Лет десять назад я принимал участие в двух расследованиях такого типа. Взрыв химического комбината AZF в Тулузе и пожар в туннеле Мон-Блана. В любом случае родители этого видеть не должны.
Эрван вернулся к своей мысли:
– Есть уверенность, что тело было только одно?
– Простите, не понял?
– Среди фрагментов не может быть тех, которые принадлежат другому трупу?
– Разве что однорукому и одноногому: количество кистей и стоп у меня сходится.
Эрван кивнул. Сморозил еще одну глупость. Для полицейского опасность кроется в экстраполяции. Мозг всегда опережает расследование.
Медик прикрыл стол простыней, и Эрван физически ощутил, как в комнате спало напряжение.
– В подобном случае, – продолжил он, – что может дать вскрытие?
– Не слишком много. Повторяю: я только постараюсь собрать воедино куски для захоронения.
– А относительно причин смерти?
– Если вам нужны детали, можете просто прочитать характеристики снаряда.
– Время смерти?
Медик раздраженно уставился на Эрвана:
– Мы знаем точное время стрельбы. Что еще вам надо?
– Я хочу быть уверен, что Висса Савири был жив на момент взрыва. Вы назначили токсикологические анализы?
– Какой абсурд. Вы что, думаете, что он умер от отравления? В любом случае мне бы понадобился желудок. Бо́льшая часть органов сгорела.
– А патологоанатомическое исследование?
– Это заняло бы три недели.
– У вас есть способ установить время смерти?
– Нет. Учитывая состояние тела, можно забыть о трупном окоченении. Что до трупных пятен, я вам даже объяснять не собираюсь.
Эрван сменил курс; его решимость брала верх над неловкостью.
– Слишком много металлических фрагментов.
– Точно замечено, господин следователь, – бросил Клемант саркастическим тоном. – Это не только осколки бетона. Полагаю, снаряд содержал шрапнель или что-то в этом роде. Следовало бы провести анализ металлических вкраплений, но я не имею права.
Эксперт кивнул на военных, словно передавая им мяч.
– Военная тайна, – бросил Аршамбо. – На этот счет имеются абсолютно ясные приказы.
– В моем отчете не должно содержаться никаких данных о снаряде, – внес свою лепту Клемант.
– Это еще что за бред? – взорвался Эрван. – Мне нужен доступ ко всей информации. Закон один для всех!
– Невозможно, – гнул свое Дылда. – Впрочем, отчет сначала будет передан военным экспертам. Они должны оценить степень конфиденциальности его содержания.
– Из-за этого мы потеряем несколько дней!
Аршамбо напустил на себя сокрушенный вид. Эрван не стал настаивать – проблемы следует решать по порядку.
– В любом случае я прошу вас провести как можно более полную аутопсию.
– Я понял. Сделаю все возможное.
