Дарья Донцова - Игра в жмурики
Я закивала головой.
– Мне незачем и некому рассказывать про чужие скелеты в шкафу.
– Даша, а вы знаете, что у Жана был еще арендован сейф в банке? Здесь, на столе, стоял такой маленький глобус. Если нажать на подставку, полушария распахиваются, там он держал ключ от сейфа. А кстати, где этот глобус?
Я покраснела. Ну и дура же, поверила в сентиментальность Пьера. Так тебе и надо, идиотка. Во всяком случае, наверное, он уже все успел вынуть.
– Я дала его поиграть Маше. А вы не знаете, как открывают такой сейф после смерти владельца? Аллан призадумался.
– Если у вас есть ключ, то, по-моему, вы просто приходите и открываете ячейку. Вас даже ни о чем не спрашивают. Но вот если ключа нет, тогда приходится обращаться в администрацию банка. Нет, точно не знаю…
– Как насчет чашечки кофе?
– С удовольствием.
– Тогда пойду распоряжусь. Я выбежала из кабинета и понеслась в гостиную. Не теряя ни минуты, ухватила телефонную книжку. Как, черт возьми, фамилия Пьера. В голове крутилось: “Кубертен”. Ну, конечно же, нет, что за глупость! Вот, пожалуйста, Дюруа Пьер. Может, он?
Трясущимися от злости пальцами я с трудом тыкала в кнопки аппарата. Наконец, приятный бархатистый голос Пьера проговорил:
– Алло?
– Это Даша, сестра Натали. Я знаю, зачем вы взяли глобус, и если вы сейчас же не вернете мне ключ, то следующий мой звонок будет комиссару.
Пьер оглушительно захохотал:
– А вы, оказывается, бойкая. Я-то думал, что вам понадобится по крайней мере неделя, чтобы додуматься до всего. Но, дорогая, при чем здесь полиция? Интеллигентные люди решают все проблемы между собой, с глазу на глаз.
– А вы считаете себя интеллигентом? – ядовито осведомилась я. – Отдайте ключ немедленно.
– Ладно, ладно, не кипятитесь. Да и ключ вам не нужен, в сейфе ничего нет.
С размаху я треснула трубкой о сервировочный столик. Стеклянная столешница разбилась, засыпав все мелкими, как пыль, осколками. Я посмотрела на то, что осталось от столика. Надо держать себя в руках.
Глава 10
Визит в банк я наметила на вторник. Мне никто не мешал заниматься своими делами. А утром я обнаружила в почте конверт с маленьким ключиком – Пьер возвращал украденное.
Банк встретил меня ровным гулом кондиционеров. Несколько человек бродили по большому залу. Отыскав нужное окошко, я обратилась к девушке:
– Я хотела бы открыть свой сейф.
– Вы хотели бы арендовать ячейку?
– Нет, – я показала ей ключ, – я хотела бы открыть сейф.
– Ну, тогда вам нужно пройти в отделение, как всегда. – Девушка уткнулась в компьютер.
Я вздохнула. Мне очень не хотелось привлекать внимание к тому факту, что я здесь впервые.
– Видите ли, я, кажется, забыла, какая дверь ведет в хранилище.
Девушка внимательно посмотрела на меня и нахмурилась. Она была очень молода, как Оля, или еще моложе. Потом ее лицо расплылось в дежурной улыбке:
– Прямо вот в эту синюю дверь, мадам, а дальше в коридорах будут указатели с яркой надписью:
"Хранилище”. Наш банк предусмотрел все для удобства клиентов. Знаете, многие наши посетители, в особенности пожилые, забывают дорогу.
– Благодарю вас.
– Всегда к услугам, мадам.
Я пошла к двери, девушка продолжала сиять улыбкой. Я вздохнула. Кажется, эта девочка думает, что если я в мои сорок пять помню, как застегивать кофточку, то это уже праздник. Благополучно преодолев все коридоры, я оказалась перед большой решеткой, возле которой на стуле маялся от скуки пожилой охранник. Увидев меня, он искренне обрадовался.
– Какой у вас номер, мадам? Я растерялась.
– Если забыли, поглядите на свой ключик, номер выбит на колечке.
Кажется, все в этом банке готовы считать меня маразматичкой преклонных лет. Может, мне следует изменить прическу и покрасить волосы в более светлый цвет? Я взглянула на ключик.
– Сто двадцатый.
– Прошу вас, мадам. – Охранник открыл решетку.
Я нашла ящичек и вытащила его наружу. Да, Пьер был абсолютно прав. Пусто, как в Аравийской пустыне. Интересно, что здесь хранили? Деньги, документы? Я заперла ящик и поблагодарила охранника. Мне показалось, что пожилой мужчина хочет что-то сказать. Наконец он пересилил сомнения и проговорил:
– Мадам, это, конечно, не мое дело, но знаете, вы уже третий человек за четыре дня, который открывает этот ящик.
– Да, да, – отозвалась я, – тут приходил мой родственник – такой худощавый темноволосый мужчина. Он ушел с пустыми руками.
– Да, мадам, и вообще это не мое дело, раз у вас есть ключ.
– Но вы должны проявлять бдительность. Я вот совершенно уверена, что у вас великолепная память. Вы можете описать мне того мужчину, который приходил первым?
Охранник засмеялся и погрозил мне пальцем.
– Вам не удалось поймать меня. Первой приходила девушка – невысокого роста, с темными волосами и челкой. У нее еще были очки с затемненными стеклами. Помнится, я подумал, что для своего юного возраста она слишком ярко красится. Кровавая помада, жуткий румянец…
Я засмеялась.
– Да вы просто фотоаппарат. Прямо до малейших деталей описали мою племянницу. Она забрала портфель, красный такой?
Охранник захихикал.
– О нет, мадам, у нее в руках был железный ящик и папка.
Я порылась в сумочке.
– Очень приятно было познакомиться с вами. Не желаете сигарету?
– Что вы, мадам, на посту это строжайше запрещено. Нам не разрешают даже читать, хотя здесь можно скончаться от скуки. Вот разве поговоришь с кем, пошутишь, как с вами.
Я протянула ему бумажку:
– Купите себе сигарет после работы.
– Очень благодарен, мадам. Хотите, я угадаю, зачем вы приходили?
– Попробуйте.
– Вы ищите тот пакет, что потеряла девушка.
Она уронила его, очевидно, когда вынимала папку. Я увидел его не сразу, она уже ушла. Но можете не сомневаться, я отдал его в стол находок. Сейчас позвоню, и его принесут.
Он снял трубку телефона.
– Роже, принеси-ка мне тот пакетик, что потеряли из сто двадцатого номера. За ним пришли.
Любопытство настолько измучило меня, что я вскрыла конверт прямо в машине. На колени выпала “Пари суар” семилетней давности. На первой полосе была заметка. “Сегодня днем потерпел авиакатастрофу частный самолет, принадлежавший барону Макмайеру. На борту, кроме самого барона, находились его жена и дочь, а также мадам Мартина Гранж. Ведутся поиски тел и остатков самолета.. Эксперты предполагают, что самолет упал в Ла Манш, недалеко от берегов Англии. На борту находилась коллекция старинных кукол, которую баронесса Макмайер везла на выставку в Лондон. Чудом избежал смерти юный барон Макмайер. Он уже был готов сесть в самолет, когда почувствовал острое недомогание. Прямо из аэропорта Жана Макмайера отправили в клинику, а его родители и сестра, к своему несчастью, решили не отменять поездку. “Я сам уговорил их лететь в Лондон, думал, что завтра буду здоров и догоню родителей, – сказал нашей газете в эксклюзивном интервью Жан Макмайер. – Господь слишком жесток ко мне, я не хочу больше жить”.
Я сложила газету. Ничего нового и интересного я не узнала. Да и зачем было хранить эту старую информацию? Я заглянула в конверт – ничего. Развернула еще раз газету и стала просматривать. На полях четвертой полосы было написано: “Ренальдо Донован, аэродром Ла Бурже, третий ангар”. Может, этот Ренальдо что-нибудь знает? Во всяком случае, это было единственное, что я выяснила.
В Ла Бурже я попала как раз к обеду. Первый встретившийся мне механик в засаленном комбинезоне кусал гигантский сандвич длиной в метр.
– Не знаете ли вы, где найти Ренальдо Донована? – спросила я.
– Да там ищите, в третьем ангаре. А что, у вас машина сломалась?
Не ответив ему, под палящим солнцем я пошла по полю. Было немилосердно жарко, и блузка прилипла к телу. Вдоль ограждения тянулись сараи, похожие на гигантские банки сардин. Наверное, это и были ангары. Открыв дверь того, на котором была написана римская цифра “три”, я заглянула в прохладный полумрак.
– Месье Донован, вы здесь?
– Здесь, – раздался голос откуда-то из глубины.
Я пошла на звук. Возле раскрытого окошка стоял мужчина в зеленом комбинезоне. Свет падал ему в затылок, и я не видела лица.
– Месье Донован? – переспросила я, щурясь от солнечного света, льющегося из окна.
– Да, зовите меня Ренальдо. А вас, очевидно, прислала Анриетта? Где ваша машина?
Поколебавшись секунду, я решила не разубеждать его.
– Машина, к сожалению, дома, я приехала на такси.
– Я не могу сейчас поехать с вами. Разве только после работы или в воскресенье с утра.
Он повернулся лицом к свету, и я увидела, что называть мужчиной этого подростка явно преждевременно. Заметив мое удивление, Ренальдо истолковал его по-своему.
– Мне двадцать три года. Выгляжу я, конечно, моложе, но в моей квалификации вы можете не сомневаться. Вся моя жизнь проходит среди самолетов, и я могу собрать и разобрать мотор ночью, в темноте, с завязанными глазами. Да и Анриетта вам, наверное, обо мне рассказывала.