Пол Кристофер - Евангелие от Люцифера
Финн рассмеялась:
— По-моему, на самом деле это цитата из «Искусства войны» — «Сунь-цзы», но мысль твоя мне понятна. Знать бы еще, как меня угораздило оказаться врагом Адамсона…
Хилтс слегка пригубил кофе.
— Я немало размышлял об этом. Единственное, что мне приходит на ум, — это Микки Червы.
— Мне бы не хотелось, чтобы ты так его называл.
— Прости… Мистер Валентайн. В общем, он единственное, что имеет смысл, единственная связь.
— Почему ты так думаешь?
— Он нашел тебе эту работу, ведь так?
— Мне бы хотелось думать, что моя квалификация тоже имела значение.
— Не обижайся, солнышко, но на свете полно технических иллюстраторов с куда большим опытом, чем у тебя. Начать с того, как ты вообще узнала об этой работе.
— От факультетского куратора.
— А он как о ней узнал?
— Он сказал, от одного своего друга.
— Проверь, что за друг такой. Ручаюсь, окажется, что это не кто иной, как Мик… твой мистер Валентайн.
— А зачем Майклу подвергать опасности мою жизнь?
— Говорил он тебе что-нибудь перед отъездом из Нью-Йорка?
— Я сослалась на него в резюме как на человека, который может меня рекомендовать. А потом позвонила ему, убедиться, что все в порядке.
— И что он сказал?
— Сказал, все в порядке. Похоже, что он уже знал об этой работе.
— И?
— Посоветовал быть начеку.
— Предостерег об опасности?
— Тогда мне так не показалось. Я подумала, что он имеет в виду обычные неприятности, подстерегающие путешественника за границей. Карманных воров и все такое.
— А теперь? — спросил Хилтс.
Финн задумалась. Хилтс стал снимать ложечкой с верха чашки маленькие клочья пенки.
— Теперь, пожалуй, я уже не так уверена. Может быть, это и было предостережение, но все равно это не дает ответа на мой вопрос. Зачем ему было сознательно посылать меня в опасное место? То есть если он вообще нашел для меня эту работу, как ты считаешь.
— Я тоже об этом размышлял. Мне кажется, поначалу твой друг и вправду думал, что оказывает тебе услугу, но что-то изменило его точку зрения.
— И что же?
— Может, он что-то узнал.
— Что это может быть?
— Вот что, — сказал Хилтс, понизив голос.
Он полез в карман своей поношенной, вытертой куртки и достал оттуда устройство чуть больше сотового телефона.
— Ну и что это такое? — спросила Финн, глядя на маленький электронный прибор.
— Навигатор.
— Знаешь, я не сильна в технических терминах, — заявила Финн. — Ты не мог бы пользоваться словами, понятными даже для убогого умишком искусствоведа?
— Прибор Джи-пи-эс, глобальной системы позиционирования.
— Понятнее не стало.
— Тебе не доводилось следить за перемещениями нашего высокочтимого вождя?
— Каддафи? Нет, я ведь не вхожу в ближний круг Диктатора.
— Ха-ха. Адамсона. А точнее, Адамсона и его приятелей Куна и Гиснави, наших коллег из музея и Департамента древностей.
— Я была слишком занята, зарисовывая обломки глиняных горшков тысячелетней давности, которые не представляют никакого интереса.
— А я целые дни напролет щелкал камерой с борта польского драндулета, что, наверное, столь же нудно, как зарисовывать старые ночные горшки, но зато имеет одно преимущество.
— Какое?
— Я нахожусь на высоте двенадцати тысяч футов. Само собой, многое вижу. Правда, главным образом песок.
— Ближе к делу.
— Вот уже примерно неделю Адамсон, Кун и Гиснави каждый день садятся в один из этих вездеходов-«хаммеров» и направляются в пустыню.
— А почему ты уверен, что это они? — спросила Финн.
Хилтс снова полез в карман и достал смятый клочок фотобумаги.
— Наряду с обычными пленочными камерами Адамсон использует бельгийскую штуковину, она называется «цифровая модулярная авиационная камера». Как и большинство аппаратов для воздушной съемки, она предназначена, чтобы вести съемку слегка наискосок… со стороны, чтобы дать тень и масштаб.
Он разгладил картинку на столе: она была не слишком четкой, но лица узнавались легко.
— Это Адамсон, Гиснави и тот немец, никаких сомнений. Я загрузил снимок в компьютер, усилил четкость и увеличил.
Финн посмотрела на картинку. Все трое были хорошо видны: Адамсон за рулем, Гиснави на сиденье рядом с ним и Кун, сидевший сзади. А в кузове лежало что-то завернутое в парусину.
Финн пожала плечами:
— Ну и что? Гиснави, Кун и Адамсон отправляются на поездку в пустыню, что тут такого?
Хилтс ткнул пальцем в навигационное устройство.
— Мне удалось засунуть навигатор позади запаски личного «хаммера» Адамсона, того самого, черно-желтого вроде гигантского шмеля. Благодаря чему я знаю, что они всякий раз ездили в одно и то же место.
— Куда?
— Это в ста восьми милях отсюда, почти прямо на запад. — Он нажал кнопку, и на устройстве высветились координаты. — Вот, чтобы быть точным — двадцать один градус, сорок две минуты и тридцать секунд северной широты и двадцать три градуса, тридцать две минуты, восемнадцать секунд восточной долготы.
— Что там находится?
— В том-то и дело, что ничего.
— Будь логичен, Хилтс. Там должно быть что-то, иначе они бы туда не ездили.
— Судя по картам, это край маленького плато. Марсианский пейзаж, только небо не красное. Скалы и песок.
Финн вздохнула:
— На Марсе есть атмосфера. Небо там на самом деле голубое.
— Простите, доктор Райан.
— Мне пришлось прослушать несколько курсов по точным наукам. В частности, курс астрофизики.
— Дело в том, что там действительно ничего нет. Я даже проверил, не находился ли там один из старых караванных путей. Нет. Песок и камни до самой границы с Алжиром.
— А дальше?
— А дальше алжирские камни и алжирский песок. Вместо ливийских.
— Ты меня достал. Тебе известно, что ты зануда?
— Да, есть у меня такой дар.
— Хорошо, а как ты полагаешь, зачем они туда ездят?
— Я думаю, они нашли там то, что на самом деле искали.
— А что они, по-твоему, искали?
— Есть только один способ это выяснить.
ГЛАВА 14
Они летели над бескрайней пустыней, держа курс на запад без какого-либо видимого ориентира. Кабина маленького самолета была тесной, тем паче что два задних пассажирских места были заменены громоздким съемочным оборудованием и дополнительным топливным баком. Это давало пилоту возможность дольше проводить воздушную съемку без возвращения на базу для дозаправки.
— Ты был прав, — сказала Финн, глядя в большое боковое окно, — решительно ничего. Я бы сказала, что камней больше, чем песка.
— Это скорее хамада, чем эрг.
— Тебе виднее, — рассмеялась Финн.
— Хамадой называется каменистая пустыня, а эрг — песчаная равнина с дюнами. В первую очередь это зависит от высоты над уровнем моря — чем выше, тем более каменистая почва. Но заметь, пустыня здесь была не всегда.
— А мне кажется, что испокон веку.
— Ей не более четырех, максимум пяти тысяч лет. Ты тут недавно упомянула «Английского пациента»… Помнишь Пещеру пловцов?
— Да, это пещера, которую нашел Алмаши.
— Она существует на самом деле. И они действительно плавают. Настоящая пещера находится в Египте, в месте под названием Вади-Сора. Пять тысяч лет назад здесь не было никакой пустыни, одни холмы, плато, реки и уйма животных. Вспомни все те фильмы про сафари, которые тебе доводилось видеть, и ты сможешь представить себе прошлое этого милого местечка.
— Трудно поверить.
— Не зря же толкуют о глобальном потеплении. Если проследить геологическую историю местности, то выяснится, что весь здешний песок взялся с атлантического побережья Марокко. Когда мы вернемся из нашего небольшого шпионского путешествия, я покажу тебе несколько поразительных инфракрасных спутниковых снимков. Ты увидишь засыпанные русла древних рек, огромных рек, некогда орошавших всю Северную Африку.
— Может быть, это имеет какое-то отношение к тому, за чем охотятся Адамсон и его дружки. Какое-то место вроде Пещеры пловцов.
— Сомневаюсь. Наш босс строит из себя археолога, а никак не палеонтолога, и я не думаю, чтобы брата Лаваля, нашего добродушного монаха из Иерусалима, особо интересовало пещерное искусство. — Хилтс покачал головой. — Нет, сдается мне, здесь может быть замешано нечто, связанное с войной.
— Какой войной?
— Второй мировой. Это могло бы объяснить участие Куна.
— Каким образом?
— В начале войны вся эта местность кишела немцами, англичанами и итальянцами, причем от итальянцев здесь было не протолкнуться и раньше. Педрацци, итальянец, о котором я тебе рассказывал, был хорошо известным археологом, но вполне мог быть и шпионом. В то время ими были почти все.
— Похоже, с тех пор мало что изменилось.
