Мартин Кэйдин - На грани ночи
— Мистер Ховинг, я не намерен обсуждать этот вопрос, — заявил он.
— Это не так просто, Крайдер! — закричал на него Ховинг. — Это касается не одной личности. Вы сейчас говорите о судьбе целой страны! Вы…
— Это вы говорите о судьбе целой страны, Ховинг, а не я. Я отвечаю только за одно лицо. — Крайдер снова обратился к Шеридану. — Генерал, — произнес он официальным тоном, — так вы рекомендуете немедленно эвакуировать президента из Вашингтона?
Артур Шеридан поднялся и вытянулся.
— Именно так. И как можно скорее.
— Благодарю, генерал.
Они встретились часом позже в кабинете генерала. Артур Шеридан, Боб Винсент, Ллойд Паккард и Джим Крайдер. Крайдер, последним вошедший в кабинет, был бледен и возбужден.
— Президент Даулинг отказывается покинуть Вашингтон.
Они уставились на Крайдера. Даже Паккард, отчужденный и всё отвергавший, поддержал предложение генерала эвакуировать президента.
— Президент — я говорил с ним лично — сказал мне перед началом конференции в Белом доме, что положение критическое. Сейчас там находятся двадцать или тридцать высших представителей зарубежных стран, и он заявил, что, как бы ни была близка ситуация к военному положению, он не может покинуть пост.
Они переглянулись в молчании, которое наконец нарушил Боб Винсент.
— Я надеюсь, вы все осознаёте, что это означает, — сказал он серьезно. — В это самое время они могут посягнуть на президента. На каждого, на любого…
8
— Вы заказывали номер?
Худой сутулый мужчина кивнул головой.
— Силбер, — проговорил он. — Дэвид. — И надсадно закашлялся. Когда приступ кашля прошел, он вытер рот и медленно, осторожно вздохнул. В глазах его появился влажный болезненный блеск. — Дэвид Э. Силбер. — Он говорил чуть слышно, словно через силу. — Я заказывал номер… Гм… несколько дней тому… По телефону.
— Хорошо, сэр. Одну минуту, я проверю.
Служащий скрылся за тонкой перегородкой и толкнул локтем своего товарища по работе.
— Бог ты мой! Пойди посмотри на этого беднягу! Словно только что выполз из туберкулезной клиники. Я думал, на моих глазах богу душу отдаст.
Первое впечатление служащего гостиницы целиком соответствовало действительности. Под рубашкой Дэйва Силбера пожелтевшая кожа обтягивала ребра. Когда-то давно он весил добрых сто восемьдесят фунтов, а теперь в нем было фунтов на семьдесят меньше, и костюм болтался на исхудавшем теле, как на вешалке. Лицо полумертвеца: запавшие щеки, глубоко провалившиеся печальные глаза. Поредевшие волосы едва прикрывали пергаментную кожу на черепе. Дэйв Силбер был похож на привидение.
Слабые пальцы дрожали, выводя на регистрационной карточке корявую подпись.
— Сколько вы будете жить у нас, мистер Силбер?
— Трудно сказать. — Клиент снова закашлялся. — Сутки, не меньше. А возможно, и несколько дней.
— Хорошо, сэр. В каком номере вы хотели бы поселиться?
— Чтобы был просторный. И много воздуха. — Он посмотрел на служащего и добавил: — Цена меня не беспокоит.
— Хорошо, мистер Силбер.
Когда служащий прикрыл за собой дверь номера, Силбер подошел к окну. Вдохнул воздух — сколько смог. Не слишком глубоко. Но тут же чуть не задохнулся от кашля. Пришлось расплачиваться за это кровью. «Я должен протянуть, сколько потребуется, — подумал он. — Никак невозможно сейчас расклеиться. Прежде следует закончить дело. Это единственное, чем я могу помочь Элис и детям». Он заставил себя отойти от окна, открыл чемодан, занес в ванную комнату туалетные принадлежности. Налил стакан воды, вынул из пластмассовой бутылочки две красные таблетки. Через силу проглотил. С трудом переставляя ноги, Силбер подошел к кровати и вытянулся на ней, закрыв глаза. Немного полежав, снял телефонную трубку. Посмотрел на часы. Около трех.
— Пожалуйста, разбудите меня ровно в четыре, — сказал он телефонистке. — Звоните, пока я не проснусь. Возможно, я крепко буду спать. Благодарю.
Положил трубку на аппарат. И почти сразу заснул.
Он неторопливо побрился, чувствуя удовольствие от мягкого прикосновения бритвы. Короткий сон освежил его, в голове немного просветлело. Он слишком быстро устает в последнее время. Полицейское управление в десяти-пятнадцати минутах езды отсюда. Хотелось пройтись пешком, но он знал, что ему не хватит сил. Он смыл с лица остатки пены, втер в кожу лосьон и возвратился в комнату. Одевшись, убедился, что конверт на месте, во внутреннем кармане пиджака, и вышел из номера. В такси он сел на заднее сиденье и велел ехать к полицейскому управлению. «Ну и чудеса, — думал он. — Я никакого представления не имею, что в этом конверте, да меня это и не интересует. Знаю только, что у Элис теперь хватит денег, чтобы прожить с детьми за рубежом. Чтобы жить нормально, достойно, не голодать. Интересно, выйдет ли она снова замуж». Он сам удивился, почувствовав, как сильно хочет, чтобы она вышла замуж. Близость смерти заставляла высоко ценить каждую отпущенную ему минуту жизни. Жаль, если Элис и дети будут лишены настоящей, полноценной семейной жизни и…
Такси остановилось. Дэвид Силбер расплатился и вышел на тротуар. «Восемнадцать ступенек, — снизу подсчитал он. — Иди медленно, только не торопись».
И всё же как осторожно он ни поднимался по ступенькам, всё равно перед глазами поплыли разноцветные круги. Он вошел в здание и медленно направился к высокой конторке. Сержант посмотрел на него.
— Могу я вам чем-то помочь, сэр?
Силбер кивнул. Он вынул из кармана запечатанный конверт.
— Мне поручено передать вот это.
Сержант посерьезнел.
— Что там у вас, мистер…
— Дэйв Силбер.
— Так что у вас, мистер Силбер?
— Не имею ни малейшего представления.
— В самом деле? — Сержант постучал карандашом по столу. — Так вы просто посыльный?
— Можете называть меня так.
— А от кого письмо, мистер Силбер?
— Этого я тоже не знаю. — Силбер наклонился вперед и подал конверт.
— Не возражаете, если я распечатаю? — улыбнулся сержант.
— Нет, конечно…
Лицо сержанта снова посерьезнело. Читая, он несколько раз поднимал голову и пристально смотрел на больного человека, который стоял перед ним.
— А вы знаете, что в этом письме?
Силбер улыбнулся и покачал головой.
— Я же вам говорил, не имею никакого представления. — Он оглядывался вокруг себя. — Сержант, вы не возражаете, если я сяду? Я плохо себя чувствую.
— О, конечно. Садитесь вот сюда.
Силбер с облегчением опустился на стул. Он посматривал на полисмена и ждал. Больше ему нечего было делать. Передать письмо двадцать восьмого июня. Такая была инструкция. Во второй половине дня двадцать восьмого июня лично передать письмо в полицейское управление города Сан-Франциско. Проследить, чтобы письмо распечатали на его глазах. Потом ждать.
— Это не розыгрыш, мистер Силбер?
— Что?.. Извините, я не расслышал… Нет, сержант. Не думаю, чтобы это был розыгрыш.
— Так вы не знаете, что в этом письме? — Вежливость сержанта убывала по мере чтения письма. — Слушайте, Силбер, или как вас там, да это же откровенный шантаж.
Дэвид Силбер утратил способность мыслить.
— Откуда мне знать? — пробормотал он.
— Они требуют выкуп за десять городов. Больших городов. Хватит, Силбер, — произнес он с угрозой в голосе. — Какую игру вы затеяли?
— Я вам сказал. Я просто выполняю поручение. Мне велено…
— Ну вот что, мистер Силбер. Я не хочу слишком давить на вас, наоборот, хочу помочь вам, чем смогу. Я уверен, мы с вами в конце концов договоримся, но это же в самом деле выходит за границы здравого смысла. В этом письме перечислены десять городов. Лос-Анджелес, далее Феникс, Оклахома-Сити, Чикаго, Майами, Нью-Йорк, Вашингтон, Филадельфия, Канзас-Сити, и наконец, Нэшвилл.
Следователь Баумен пристально наблюдал за человеком который сидел перед ним. Баумен давно набил руку на допросах заключенных и свидетелей. Но поймать Силбера на крючок никак не удавалось.
— Что бы вы ни говорили, Силбер, — холодно проговорил Баумен, — никто не давал вам права распространять письма с угрозами. Я…
— С угрозами?
— Извините, я забыл, — саркастически заметил следователь. — Вы же ничего не знаете. В этом письме, мистер Силбер, сообщается, что в пяти из перечисленных десяти городов спрятаны атомные бомбы, и если не будет выплачен выкуп, то эти города, один за другим, взлетят на воздух. Ну, знаете, — продолжал Баумен, на этот раз с приятной улыбкой. — Мы, конечно, готовы как-то договориться с вами, но атомные бомбы? Неужели вы думаете, мы поверим этой нелепости? — Он потряс письмом перед носом у Силбера.
Силбер безразлично пожал плечами. Баумен ничего не мог понять. Силбер явно не был беглецом из дома сумасшедших, а впрочем…
