Виктор Пронин - Ошибка в объекте
– Камушек подходящий подыскиваю, вот и оглядываюсь, – ответил Николай.
– А зачем тебе камушек, Коляш? Ты что, строиться надумал?
– Нет, хочу проверить, как водка влияет на крепость черепной коробки, – неожиданно брякнул Николай и тут же пожалел об этом.
– Думаешь, камушком удобно?
– Удобно, – Николай посмотрел приятелю в глаза, и тот понял, что шутки кончились. – Может, скажешь, проверено?
– Проверено, – подтвердил Николай, не в силах остановиться.
– И как прошли испытания? – Костя чувствовал, что Николай говорит правду. – Что они показали?
– Показали, что голова после хорошей выпивки слабеет.
– Голова или череп?
– Заткнись, Костомаха, – еле сдерживаясь, сказал тогда Николай. – Заткнись. Голова у тебя и так – слабее не бывает. А череп... Череп, может, сгодится для следующей проверки.
После этого разговора у Николая осталось неприятное чувство, что он наследил. На следующий день он попытался осторожно прощупать, помнит ли Костя вечерний разговор, но тот отмалчивался и только изредка поглядывал на Николая, хитро поглядывал, с усмешечкой.
* * *Когда Николай заметил шагающего навстречу Костю, тот уже приветственно махал ему рукой, радостно орал что-то, не обращая внимания на прохожих.
– Привет испытателям! – разобрал Николай и сразу насторожился, поняв, что Костя помнит их пьяный разговор. – Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? – спросил Костя, ухватив Николая за рукав сухой, как клешня, рукой. – Ты мне напоминаешь человека, который хочет выпить. Скажи, я прав?
– А что, можно и выпить, если, конечно...
– Погоди! – Костя вскинул руку вверх. – Я еще не все сказал! – Он пристроился рядом и шагал, хлопая полами распахнутого плаща, поднимая ветер неимоверным клешем, поминутно забрасывая за спину концы длинного шарфа, – все на нем развевалось, болталось свободно и оборванно. – Ты напоминаешь человека, у которого есть на что выпить – вот главное! Так что? По маленькой, по лукавенькой? – захохотал Костя, и Николай брезгливо отвернулся – во рту у того не было и половины полагающихся зубов, а те, что остались, являли собой ржавые пеньки. Когда ему говорили, что неплохо бы зубы вставить, он просто покатывался со смеху. «А зачем мне зубы? – спрашивал. – Я ведь не закусываю. Водку жевать, да?»
– Ладно, Костомаха, пошли тяпнем, – согласился Николай, но, увидев очередь к винному отделу, затосковал.
– Не робей, Коляш! – успокоил его Костя. – Давай деньги, я мигом смотаюсь. У меня по этому делу большие связи. – Он взял у Николая десятку, быстро протиснулся сквозь загудевшую толпу, с кем-то поздоровался, кому-то засмеялся в лицо, с кем-то мимоходом поругался и вдруг оказался у самого прилавка. Перегнувшись, он лег на стойку и, вынув длинную руку, взял бутылку прямо из ящика. Продавщица спокойно, даже как-то сонно взяла протянутую десятку и словно забыла о Косте. – Во как работать надо! – Костя потряс бутылкой над головой. – Бери долю, пока я не передумал! Хотя погоди, пятерки тебе многовато, хватит и трояка. Вот тебе трояк, а два рубля я беру в счет моих будущих заработков.
– А что, намечаются заработки?
– Так я же в этом магазине и работаю! Уже два дня! Грузчиком! Слушай, Коляш! Им нужен еще один грузчик на подмену... Хочешь? Могу словечко замолвить, тут ко мне прислушиваются!
– В этом что-то есть, – Николай уклонился от прямого ответа. – Надо подумать.
Они вошли в кафе, взяли на стойке мокрые граненые стаканы. Костя, не задумываясь, смахнул с соседнего стола кусок хлеба, вытащив из кармана бутылку, оглянулся воровато, сорвал алюминиевую нашлепку с горлышка и сразу разлил всю водку в два стакана.
– Куда сразу-то? – проворчал Николай.
– А если кто подойдет? – удивился Костя. – Делиться придется! Не-е-ет! Ты как хочешь, а я сразу. Опять же закуски меньше идет... Так что, Коляш, не один ты испытания проводишь, мы тут тоже на месте не стоим. Ты, правда, все по камушкам, а я вот по бутылочкам. – Костя захохотал, но вмиг посерьезнел, едва поднял стакан. Даже дыхание его изменилось – стало глубоким, взволнованным. Он поднес стакан ко рту, некоторое время сосредоточенно смотрел на вздрагивающую поверхность водки, и лицо его в этот момент сделалось почти торжественным. Острый кадык дернулся, шея напряглась, и Костя медленно, стараясь не уронить ни капли, прикоснулся к стакану губами и, наклонив его, начал медленно пить маленькими осторожными глотками. Пил он все нетерпеливее, будто спешил избавиться от чего-то гнетущего, что не давало ему жить. Выпив до дна, тихонько поставил стакан, так что он даже не звякнул, коснувшись мраморного столика. Некоторое время Костя смотрел на стакан, и взгляд его становился все задумчивее, мягче, беззащитнее.
«А ведь мне кончать его придется, – спокойно подумал Николай. – Уж больно крепко в его башку этот камушек засел». И он тоже выпил сразу, одним махом, отломил кусочек хлеба, обмакнул в соль и сунул в рот.
– Пошла? – с участием спросил Костя.
– А куда ж ей деться? – улыбнулся Николай, почувствовав, что и ему стало легче.
– Ха! – вдруг с восторгом заорал Костя. – Глянь, кто идет! Опоздал! Опоздал! – он захлопал в ладоши, приветствуя невысокого парня, который быстро шел между столиками. – Ну, Брек, от тебя я этого не ожидал!
Парень подошел, молча пожал руку Николаю, хлопнул по плечу Костю. Подняв с пола бутылку и убедившись, что она пуста, поставил в угол.
– А я и говорю Коляшу, давай, говорю, Коляш, сразу выпьем! Как чуяло сердце! Скажи, Коляш, говорил я? Ну, скажи! – Костя пьянел прямо на глазах.
– Что Любаша? Не вернулась? – деловито спросил Борис. Кличка Брек прилипла к нему после того, как он некоторое время занимался боксом.
– Смоталась Любаша! – взвизгнул Костя. Он всегда был рад посмеяться над кем угодно. – Пацана под мышку, и будь здоров! Так что теперь наш Коляш – вольный казак и черт ему не брат, и вообще он с сегодняшнего дня пьет стакан во единый дух. Скажи, Коляш!
– К родным поехала погостить, – улыбнулся Николай. – Приедет.
– Пусть погостит, – согласился Борис. – Тебе с ней не очень-то вольготно было, а? Выпить с друзьями и то не всегда время находилось, а?
– Теперь он наш! – Костя полез обниматься к Николаю, звонко расцеловал его в обе щеки, потянулся было и к губам, но Борис резко ударил его жесткой ладонью по ребрам. Костя охнул от неожиданности и сел.
– А ну-ка мотанись! У тебя это здорово получается! – Борис вынул три рубля и сунул Косте в кармашек пиджака.
– Так ведь мало! Коляш! – жалобно протянул Костя, но наткнулся на веселый взгляд Николая.
– Давай, Костомаха, пластайся!
Вторую бутылку они тоже выпили за один раз, правда, Борису налили побольше. После этого все трое отправились бродить по городу. У них был свой, давно выверенный, любимый маршрут, и неудивительно, что они встретили друзей, а к вечеру их собралось уже человек шесть-семь.
Когда стемнело, решили сходить в пивной бар, выпили по две-три кружки пива, самоотверженно очистив карманы от остатков денег, правда, Николаю удалось все-таки рублевку утаить. Потом двинулись в парк, а оттуда медленной, размеренной гурьбой потянулись к центральной улице. Все чувствовали себя почти родными, и каждый хотел чем-нибудь порадовать друзей, позабавить их, так чтобы это всем запомнилось и о чем с удовольствием потом вспоминали бы не раз.
Уже когда показались огни центральной улицы, Николай как-то внове окинул Костю взглядом, отметив про себя его неряшливость и запущенность.
– Какой-то ты расхристанный, – пробормотал он.
– Простите, пожалуйста! – завопил Костя. – Я забыл на рояле свой галстук! – и он засмеялся в полнейшем восторге от своей остроты.
– Забыл? – переспросил Николай и, протянув руку, схватил за галстук проходившего мимо парня. Тот шел с девушкой и, конечно, не мог оставить выходку Николая безнаказанной.
– Сволочи! – пробормотал он чуть слышно, почти про себя, и уже хотел было пройти мимо, но Николай, уцепившись за галстук двумя руками, потребовал, чтобы парень тут же снял его.
Все поняли, что намечается что-то интересное, и окружили кольцом парня и его девушку. Николай, воспользовавшись этим, изо всей силы ударил парня под дых. И тут не сдержался Борис – сжав ладони в один сдвоенный кулак, размахнувшись, он опустил его рядом с позвоночником парня. Борис занимался боксом и знал, куда лучше ударить. После этого парень уже не сопротивлялся – он мешком рухнул на камни мостовой и, корчась от боли, перевернулся на спину.
Вдруг где-то за дворами раздался милицейский свисток.
– Во двор! – скомандовал Борис, и все бросились в ближайшую подворотню.
Николай сочувствующе посмотрел, как парень, скользяще хватаясь пальцами за стену дома, поднялся, помог ему распрямиться, а когда тот обессиленно откинул голову назад, сорвал с него галстук и, зная, что за ним сейчас из темноты двора наблюдают друзья, широко размахнулся и, красиво рванувшись корпусом вперед, ударил парня в челюсть.
