Дэвид Балдаччи - Невиновен (в сокращении)
Вэнс подождала, пока официантка принесет кофе и уйдет, и вытащила из лежавшей рядом на стуле сумки картонную папку.
— Личное дело Рика Уинда.
Роби стал перелистывать фотографии и печатные странички.
— Военный, да?
— Вступил в армию добровольно. В возрасте восемнадцати лет. Отслужил по полной и ушел. Ему было сорок три года.
— А дети у него маленькие. Он поздно женился?
— Джейн и Рик Уинд были женаты десять лет. Ей очень долго не удавалось забеременеть. И вдруг получилось, и даже дважды, с интервалом в три года. Тогда они решили развестись. Вот и пойми их.
— Причина смерти установлена?
— Медэксперты еще работают. Кроме вырезанного языка, видимых ран нет. — Она помолчала. — Кажется, так в мафии поступают с доносчиками.
— Уинд имел связи с мафией?
— Нам об этом неизвестно. Но свой ломбард он открыл в очень подозрительном районе. Может быть, он отмывал грязные деньги — и на чем-то обжегся.
— А время смерти?
— Судмедэксперт сказал, три дня назад. — Вэнс отпила глоток кофе. — Пуля, убившая Уинд и ее сына, похоже, была из армейского боекомплекта.
— Что за пуля?
— «Сьерра Матчкинг Холлоу Пойнт Боут Тейл», сто семьдесят пять гран. Наши эксперты по баллистике говорят, что армейская. Как на ваш взгляд?
— У нас в армии используют такие патроны. Но их используют также венгры, израильтяне, японцы и ливанцы.
— Вы так хорошо разбираетесь в огнестрельном оружии!
— Патроны «Сьерра» есть и в свободной продаже. Жаль, что у нас нет гильзы.
— Но у нас есть гильза. Этот стрелок о ней не подумал. Или даже если подумал, то не нашел и не унес с собой. Она закатилась в щель под плинтусом.
— Отлично. Она блестящая или тусклая?
— Не знаю. Но один телефонный звонок — и я смогу ответить.
Она сделала этот звонок.
— Тусклая, не блестящая. Скажите, а почему это важно?
— Для свободной продажи производители полируют гильзы, чтобы блестели, и берут за это дополнительную плату. Армия же закупает патроны миллионами, и отсутствие блеска экономит ей кучу денег.
— Таким образом, эта определенно похожа на армейскую.
— И это осложняет дело.
— Это все, что вы можете сказать? — недоверчиво сказала она.
— А что вы хотите услышать? — невозмутимо ответил он.
— Если американский военный стреляет в работника американских силовых структур, это не просто осложняет дело. Это чудовищно. Вот что я хотела услышать.
— Ладно: возможно, это чудовищно. Вы удовлетворены?
— Кстати, мой босс страшно возмутился, узнав, как вы проложили себе путь в ломбард выстрелами. Сказал, что будет разговаривать о вас в СУРМО.
— Это хорошо. Может быть, тогда меня снимут с этого дела.
— Откуда вы взялись такой, Роби, черт вас возьми?
— Мы закончили? — Он поднялся с места.
Она посмотрела на него снизу.
— Не знаю.
Он пошел к выходу. Уже на улице она догнала его.
— На самом деле мы не закончили.
Роби схватил ее за руку, сильно дернул, и оба они упали прямо рядом с урной. И тотчас на витрину «Доннелли» обрушился шквал пуль.
Роби выхватил пистолет и стал целиться в просвет между опрокинутыми урнами. Целился он в черный джип, из заднего окна которого дуло пистолета-пулемета МР-5 очередями поливало вход в кафе. Пули косили столики и стулья на веранде и отскакивали от кирпичных стен.
Посетители кафе кричали, искали, где укрыться. Роби сохранял спокойствие и стрелял. Стрелял в шины, чтобы обездвижить автомобиль; в переднее и заднее пассажирское окно, чтобы обезвредить стрелка и водителя; в радиатор, чтобы испортить двигатель.
И — ничего. Джип взревел и уехал.
Роби вскочил на ноги, побежал вслед, стреляя в задние шины. Бесполезно.
Роби рванулся было к своему «ауди», но шины у нее были прострелены.
За спиной раздался топот, он обернулся. К нему бежала Вэнс.
— Что это было? — вскричала она.
— Звоните. Надо остановить этот джип.
— Уже. Запомнили номер?
— Номера замазаны грязью.
Приближался вой сирен. Роби оглянулся на кафе. Там раздавались крики, стоны. Значит, есть жертвы.
— Сколько? — спросил Роби.
— Точно не знаю. На веранде двое убитых, трое раненых. Может быть, есть и внутри. — Она посмотрела на стоявшую рядом разбитую «хонду». — Это вы?
— Рикошетом, — ответил Роби.
— Рикошетом? От джипа?
— Я попал в него все семнадцать раз, — сказал Роби. — Шины, окна, корпус. И все пули срикошетили. Джип бронированный, шины защищены от проколов.
Она посмотрела на него.
— Такие машины бывают только в определенных кругах.
— По большей части в правительственных, — сказал он.
— Так они хотели убить вас? Или меня? Или нас обоих?
— Стреляли из полностью автоматического МР-5. Эта штука не выбирает. Она создана убивать все подряд в зоне обстрела.
Она посмотрела на его руку и сморщилась.
— Роби, вы ранены.
— Пустяки, — сказал он, проследив за ее взглядом. — Царапина.
Они вернулись в кафе. Роби переходил от одного раненого к другому, быстро осматривал их и останавливал кровь, используя подручные материалы. Вэнс ему помогала.
Когда прибыла «скорая помощь», он подошел к своему «ауди». Корпус был изрешечен. Это были патроны от МР-5, не рикошет от его выстрелов. Значит, они знали его машину. Они следили за ним? Если так…
— Вэнс, можно позаимствовать у вас колеса? Важное дело.
Она протянула ключи:
— Серебристый БМВ. Стоит за углом. Только как я вернусь домой?
— Я вернусь и довезу вас. Я недолго.
Сев за руль, Роби набрал номер телефона, который он дал Джули. Она не отвечала. Черт! Он нажал на акселератор. Трудно ехать по городу быстро, даже в столь поздний час. Движение оживленное, полиции много. И вдруг он увидел под рулем коробочку. Я люблю вас, агент Вэнс!
Он нажал на кнопку — включились мигалка и сирена. Четыре раза проскочив на красный, он через несколько минут был уже на улице, где стоял его дом.
Он припарковался на боковой улочке, выскочил из машины и зигзагами понесся к дому, где оставил Джули. Взлетев по ступенькам, побежал по коридору. По дороге он отправил ей еще два сообщения и опять не получил ответа. Он осмотрел дверь. Следов вторжения нет. Он вытащил пистолет, тихо повернул ключ в замке, открыл. Сигнализация молчала. Это нехорошо. Услышав какой-то шум, стал красться в темноте с пистолетом наготове.
Вспыхнул свет. Он шагнул вперед.
Джули вскрикнула.
— Что за черт? — выдохнула она. — Вы меня до инфаркта доведете!
Она была в пижаме, с влажными волосами.
— Я звонил и писал.
— Не могла же я взять телефон с собой в душ.
— В следующий раз возьми его по крайней мере в ванную. Почему сигнализация не включена?
— Я спускалась вниз за газетой. Собиралась включить перед сном.
— Хорошо, но впредь держи сигнализацию включенной.
Она смотрела на его руку:
— У вас кровь.
— Порезался, — сказал он и потер рукав.
— Через пиджак? Что случилось, Уилл?
— Я думаю, за мной следили. Но не знаю, с какого момента. Если прямо отсюда, то это нехорошо, по понятным причинам.
— Я не видела и не слышала ничего подозрительного. Если бы меня хотели захватить, такая возможность была.
Роби убрал пистолет в кобуру.
— Так все в порядке? Ты ни в чем не нуждаешься?
— Я сделала уроки, поужинала здоровой пищей и почистила зубы, — саркастически сказала она и протянула ему лист бумаги. — Вот задание, которое вы мне дали. Все что было за последние две недели. Я написала также, где работали мама и папа, и имена их друзей. И чем они занимаются. Может быть, это пригодится.
Роби посмотрел на аккуратно выведенные строчки.
— Это безусловно пригодится.
— Кто в вас стрелял? Это связано с убийством женщины с ребенком?
— Возможно.
— Но вы ведь все равно поможете мне найти того, кто убил маму и папу?
— Да, я же сказал.
— Хорошо, — сказала она. — Можно я теперь пойду спать?
— Да. А мне нужно еще кое-что сделать.
Роби злился. Он понял, что им играют, только не понял кто.
К «Доннелли» он подъехал, когда Вэнс заканчивала объяснения с местными копами. Повсюду стояли машины «скорой помощи». Наконец она подошла к машине и села на пассажирское место.
— Сколько в итоге жертв? — тихо спросил он.
Она тяжело вздохнула.
— Четверо убитых, семеро раненых, трое из них в критическом состоянии, то есть счет смертям еще не закончен.
— А черный джип?
— Исчез без следа. — Когда машина тронулась, она откинулась на спинку кресла. — Куда вы ездили, что там было такого важного?
— Очень нужно было кое-что проверить.
— Нужно знать, а я не знаю? — Она открыла глаза, посмотрела на него. Он не отвечал. — Кто вы такой на самом деле?
