Евгений Кукаркин - Я - Кукла. Сборник повестей
Сама минилодка, как бы разделена на 2 части: грузовую и двигательную. В грузовой две кабины. Одна для капитана лодки, другая для груза или другого человека. Обычно, во вторую кабину ставят бочку и запирают ее люком. Если груза нет, вторую кабинку заполняют водой для равновесия лодки… Двигатель весит 350 килограмм и уравновешивает грузовую часть. Снизу лодки два длиннющих баллона сжатого воздуха. В лодку вделаны две емкости по всей длинные по бокам, для погружения.
Так вот, бочку загрузили на лодку. Лодки ушли под воду и пошли на место встречи с «Павловым». «Судно возвращается из Сфакса и втягивает в свое брюхо лодки на месте встречи.
Мы шли за Барселону в залив Розас. Не доходя до Барселоны мили 3, группа из трех пловцов ушла тралить под воду. Мы плыли в линию, не отрываясь друг от друга на расстоянии около 7 — 10 метров, перемигиваясь фонарями. Правый засигналил — внимание. Прислушиваюсь. В наушниках слабо запел зуммер, поворачиваю голову в право, зуммер загудел больше. Мы дружно поворачиваем в право и через 5 минут нарываемся на гидрофон.
Это поплавок — капсула полтора метра длинной и в диаметре 200 миллиметров. Чтоб она не металась по волнам, тонкий трос с якорем держат его на дне. Разбирать капсулу нельзя — будет взрыв.
Мы откусываем трос и антенну. Теперь пусть плывет куда угодно, она безвредна.
В заливе чисто и мы уже собирались обратно, когда перед нами мелькнула касатка. Я показываю фонариком в направлении к побережью. Мы спешно работаем ластами в направлении к берегу. За первой касаткой появилась вторая, которая проплыла в метрах трех от меня. Не снижая скорости, мы сблизились и вытащили кинжалы. Перед носом появилось еще две. Пока все мирно, но мы уже плывем в эскорте. Дно стало подниматься. Среди касаток начался переполох. Они начали организованно выстраиваться в линию сзади нас. Наши головы выскочили на поверхность воды и мы по пояс очутились на твердом грунте.
Я срываю нагубник и бегу к берегу до которого метров 50. Ласты очень мешают, на секунду задерживаюсь и сбрасываю их назад в море. Плавники касаток мелькают в метрах 15. Как пуля несусь к берегу, рассекая проклятую воду. У меня такое ощущение, что пасть касатки у ноги, я подпрыгиваю и делаю рывок телом в право. Нога при приземлении поскальзывается в гальке и я падаю на бок. Что-то скользкое проноситься вдоль тела и сильный удар хвостом выбрасывает мое тело на выступающий камень.
Я стою на берегу и с ужасом смотрю на прибрежный пляж. Шесть извивающихся тушь, лежат на гальке. Один из моих ребят стоит спиной к обрыву берега, другой лежит напротив пасти касатки. У него откусана нога по щиколотку и из лохмотьев резины и человеческого мяса, бьет кровь. Другая нога, с ластом, находиться в 30 сантиметров от разевающейся пасти. Шок проходит, я срываю шлем и бегу к пострадавшему. Оттаскиваю его ближе к откосу и подняв здоровенный камень, подхожу к касатке. Она злобно смотрит на меня, все время разевая пасть. С яростью опускаю камень на голову касатке. Камень отпрыгивает в сторону, глаза по прежнему сверлят меня.
Я подхожу к раненому, снимаю с него акваланг и срезаю с него ремни. Ремнями перетягиваю ногу и вытащив аптечку, заматываю культю бинтами.
Нужен катер или лодка, что бы вытащить раненного на борт «Павлова». Я снял акваланг и костюм и оставив ребят, двинулся по берегу к Кадакссу.
Когда я обогнул мыс, то увидел в 300 метрах от берега лодку с двумя рыбаками.
— Э..Э..Эй! — заорал я.
Испанского я не знал и закричал по-английски.
— Мне нужна помощь.
— Хэлп, хэлп, — закивала голова в лодке и там зашевелились, собирая снасти.
Мы подплыли к месту катастрофы и рыбаки с ужасом и восхищением рассматривали громадных рыбин, вяло пошевеливающих плавниками. Мы договорились жестами и корявым языком, что за хорошую плату, рыбаки с двумя моими ребятами отплывут на милю от берега, а я приплыву с большим кораблем и возьму раненого на борт. Опять натянул костюм, акваланг и взяв ласты, выброшенные на берег, ушел в море. Только через два часа я услышал в наушниках шлема зуммер маяка «Павлова» и через час, первый раз нарушив все инструкции, мы подошли к берегу и сняли с рыбацкой лодки своих людей.
Афанасьев, в этот раз, внимательно изучил рапорт.
— Не могу понять, почему рыбы любят только вас?
— Я в море заметил одно судно под тунисским флагом, в этот и тот раз. Названия прочесть не смог.
— Причем здесь судно? Касатки напали на вас, а не на судно.
Я дипломатично промолчал.
— Пожалуй, я съезжу с вами на следующую операцию.
Я сидел в таверне и пил пиво, когда нежный аромат духов, обрушился на меня. Ко мне подплывала белым платьем Мариам.
— Алекс, здравствуй дорогой. Мне папа сказал, что ты здесь и я решила встретиться с тобой.
— Хочешь пива? — я протянул ей банку.
Она заколебалась. Присела на стул.
— Вообще-то, дай попробовать. Я даже в Кембридже не пила этой гадости. Но сейчас хочу узнать, почему все европейцы так его любят.
Она храбро хватила пол банки.
— Ни чего особенного, — она поморщилась — Как у тебя со временем? Знаешь кто приехал? Девид Перри. У него шикарная яхта. Он пригласил меня и тебя к себе покататься. Так ты, как?
— Я то не против, но как мои командиры, не знаю. У нас очень сложно, выпустить с базы кого-либо в город. Вот что, я позвоню от сюда на базу и попытаюсь решить вопрос.
Я помчался к стойке и попросил телефон.
Афанасьев благосклонно отнесся к мысли продлить мне отпуск на двое суток, пообещал пробить все инстанции, но сделать его сегодня же. Правда при этом, обозвал нехорошо и меня, и Мариам, и яхту.
Яхта была шикарна. Как только мы с Мариам прибыли на нее, она отчалила в море.
После приветствия, Перри сразу пояснил цель маршрута.
— Обогнем мыс Эт-Тиб и ко мне, в Набель.
— Девид, мы оказывается не одни, здесь еще есть гости.
Из двери каюты показалась женская фигура.
— Прости, Мариам. Сейчас я представлю вам своих друзей. Это Альма. Знакомьтесь.
До чего бывают чудесными эти арабские женщины. Тоненький носик, большие черные глаза, аккуратненькое лицо. Прелесть.
— Альма, это Мариам, а это — Алекс. Селим! — закричал Перри в дверь.
Из каюты вышел стройный мужчина в трусах. Его густые волосы торчали ежом, а нижнюю часть худощавого лица украшали усы.
— Это мой помощник — Селим. Умница. Селим, это наши гости, Мариам и Алекс.
Я и Мариам разделись до пляжных костюмов и наша группа уселась и улеглась на палубе носовой части.
— Вы не встречались больше с касатками, Алекс? — спросил Девид.
— Встречался.
— Противный, почему ты не говорил мне об этом? — ущипнула меня за руку Мариам.
— У нас с тобой всегда так мало времени, что все новости мы ни как не успеваем рассказать друг другу.
Альма улыбнулась.
— Вы опять с ними подрались, Алекс? — Девид с интересом смотрел на меня.
— Пришлось. Вернее, они подрались со мной.
— И в чью пользу?
— Шесть касаток, на одного раненого.
— Вы их что? Всех шестерых убили? — с удивлением смотрел Селим.
— Только одну, самую кровожадную. Остальные за ней вылетели на пляж и достались рыбакам.
— А ранение тяжелое? — спросила Альма, — Это ваш товарищ?.
— Ранение тяжелое. Моему товарищу, касатка откусила ногу.
Женщины ахнули. Селим задумчиво смотрел вдаль.
— Он три часа находился без медицинской помощи, — продолжал я — С трудом спасли его.
— А как они в этот раз себя вели? — Давид пересел поближе ко мне.
— Изменили тактику. Пошли цепью. В несколько рядов. Первый ряд остался на пляже, остальные сразу исчезли.
— Господи, какие страсти, — изумилась Альма.
— А мы вас немножко удивим, когда придем в Набель. Правда Селим? — Обернулся Давид к Селиму.
— Да, пожалуй стоило бы удивить.
Дальше понеслась светская беседа и ненужный треп для заполнения времени.
До Набеля мы не дошли, так километров 30 и вкатились в маленький прибрежный городок Корба. Меня действительно удивили. Там находился институт флоры и фауны Средиземного моря. Большие прибрежные участки моря были поделены на квадраты, где резвились сотни рыб. Длинные мостки бежали по воде в сторону далекой дамбы, защищающей полигон от шторма и кончались маленькими домиками.
Девид водил нас по мосткам показывая своих питомцев.
— А здесь у нас изучаются касатки.
Большие рыбины проплывали мимо решетки, вызывая у меня отвращение.
— Мы работаем с ними и кажется не плохо. Особенно отличился Селим, он добился контакта. Правда Селим?
— Да. Я добился того, что касатки слушаются меня.
— С помощью электроники? — закинул я удочку.
— И с ее помощью тоже.
— Значит вы некоторых оперируете?
