Дмитрий Черкасов - Операция «Наследник»
- Теперь я понял, почему она периодически отвлекалась от нашего разговора и как бы прислушивалась к чему-то. Видать, в ухе был микронаушник, дающий информацию и команды с центрального поста.
- Скорее всего, из соседней комнаты, так как перекрытия лаборатории не пропускают радиоволны.
- А чем они тут вообще занимаются?
Масленкин пожал плечами:
- Как тебе сказать: По-моему, они устроили опытный образец будущей жизни, которую хотят уготовить всем нам заправилы этого подземелья.
- Если бы только этого. Бери выше… - усмехнулся майор. - Судя по рассказу Кудановой - гнусная картина.
Картина действительно была гнусной. Весь сверхсекретный объект был огромным испытательным полигоном. Здесь претворялись в жизнь новые идеи, отдельные разработки и целые направления в области психотропного воздействия. В сущности, это была еще одна Зона, но уже под эгидой ГРУ и с некоторыми специфическими особенностями, в основном технического свойства.
Андрей Масленкин был офицером охраны.
- А Корнеева давно знаешь? - спросил Дмитрий.
- Мы с ним друзья.
- Жаль, что он нас раньше не познакомил.
- С секретными агентами не знакомят. Кроме того, Валька считает, что человек должен полагаться только на свои силы, тогда и на выручку к нему придется приходить намного реже. К тому же, как он сказал, ты одиночка.
- Ага,- улыбнулся Зотов. - Мой друг знает меня лучше, чем я сам. Спасибо тебе, я твой должник.
- Какие проблемы, - отмахнулся капитан. - В санатории за тобой тоже наблюдали наши люди. Это ведь они сообщили, что ты внезапно исчез.
Они поднялись и пошли по коридору.
- «Ягуар» держит тебя в неплохой форме, - сказал Андрей.
- Спасибо Кудановой. Это по ее приказу перед пытками меня накачали всякой дрянью, чтобы я подольше мучился и не сразу отдал Богу душу. Как я уже говорил, когда действие препарата закончится, вряд ли я смогу идти сам.
- Странно, - пожал плечами Масленкин. - Какого черта они дали тебе наркотик, если все равно не собирались мучить? Чтобы ты во время побега стал в три раза сильнее? Или они позабыли, как он действует?
- Мне это тоже не совсем ясно. Может, я уже в двойной разработке?
- Может быть.
Неожиданно коридор раздвоился.
- Спички есть? - спросил Дмитрий.
- А как же.
- Тогда давай…
Масленкин зажег одну спичку и подошел к левому входу. Остановившись, он задул пламя и посмотрел на струю дыма.
- Следующий, - сказал Зотов.
По мере движения вперед подземный коридор становился все уже и ниже. Обратного пути не было. Выход из туннеля оказался узкой щелью, через которую беглецам едва удалось протиснуться.
- Ну, слава Богу, добрались, - выдохнул Андрей, осматривая себя с головы до ног. - Теперь хоть дышать можно без напряга.
Офицеры оказались в небольшом гроте в нескольких метрах от свободы. Масленкин радостно крякнул и пошел к выходу.
- Осторожнее, там может быть засада, - предупредил Дмитрий и поспешил за товарищем.
- Если и есть, то на плато. У входа и дальше сплошные мины, так что еще придется попотеть.
Андрей сделал несколько шагов и вдруг остановился как вкопанный:
- Стоять!
Он напряженно смотрел вниз, и, когда Дмитрий взглянул ему под ноги, холодная волна прошла по его спине. Капитана стоял на мине. Стоило ему убрать ногу, и обоих офицеров разнесло бы в клочья.
- Эх, бляха-муха, на такой херне засыпаться - обидно, Димка! - В глазах Андрея показались слезы. - Мины должны были стоять у входа… Уходи, да побыстрее, а то у меня нога начинает дрожать.
- Давай попробуем прижать камнем. - Зотов схватил подходящий валун и нагнулся к ноге товарища.
- Не дергайся, я эти мины знаю. У меня шансов практически ноль. Давай камень, я сам попробую, а ты уходи. Мне одному сподручнее будет подсовывать. Если что… Там у Валентина письмо… Пусть матери отдаст… На выходе под ноги смотри…
- Ты только осторожно, прошу тебя, не волнуйся, - прошептал Дмитрий, сжав руку Андрея, и попятился к выходу, стараясь не отрывать взгляда от его глаз.
Когда он вышел наружу, раздался взрыв. Дмитрия отбросило на несколько метров в сторону, и он упал на камни.
Постепенно все стихло, и лишь пыль еще оседала, переливаясь на солнце погребальной вуалью. Вход в пещеру был наглухо завален валунами. Зотов встал на колени перед каменной могилой друга, пожертвовавшего ради него своей жизнью и, схватившись руками за голову, застонал от вселенской боли, и слезы потекли по его щекам.
16
Генерал Козырев поджег в пепельнице клочок бумаги и, когда он полностью сгорел, растер в порошок еще одно донесение связного. В нем сообщалось, что майор Зотов на последнем этапе сорвал всю операцию, выйдя из заранее просчитанной ситуации собственными силами, то есть не так, как предполагалось по плану. Генералу необходимо было срочно корректировать дальнейший ход событий. Он уже представлял ядовитую ухмылку Летянина и его предательское нашептывание Папе.
Пока на сцене не появился Зотов, операция шла как по маслу, но стоило вмешаться этому неугомонному майору, всю отлаженную систему Козырева начало лихорадить. Беда заключалась и в том, что Зотов не подчинялся генералу ГРУ, и Козыреву приходилось считаться с этим «честным чекистом». А ведь как все хорошо начиналось еще летом 82-го! Тогда, на первом этапе операции, одна из основных сложностей заключалась в том, что все данные о здоровье наших любимых вождей находятся за семью печатями под надежной охраной Девятого Главного управления КГБ. Но благодаря старому и испытанному шантажу и подкупу удалось все-таки раздобыть необходимые сведения, на основе которых в лабораториях КГБ и частично ГРУ создали два типа психотропных веществ, действующих как поражающий фактор только на Андропова. Одно из веществ на основе «Фантома» решили использовать в телефонной сети; второе под кодовым названием «Немо» - на повседневных вещах первой необходимости, распыляя его на твердых поверхностях или растворяя в жидкостях. Для этой цели выяснили, пользуется ли Андропов кремом для бритья, какой бритвой бреется и бреется ли вообще, какие предпочитает лосьон, зубную пасту, мыло и т. д. Кроме того, готовилось множество «подарков» сначала ко дню рождения Председателя КГБ, а затем и ко дню его триумфа - восхождению на трон Генерального секретаря партии.
Для высшего партийного и государственного руководства все отечественные товары и продукты питания производят не на общем конвейере, а на закрытых заводах и фабриках. Заговорщики умудрились запустить и туда свои щупальца. Правда, была опасность, что группа спецконтроля при Генеральном секретаре партии после очередной проверки, а проверяют они все, вплоть до туалетной бумаги, наткнется на аномальное поле. Но ведь и в спецгруппе работают люди, а у всех, как известно, есть и слабости, и недостатки. В итоге они могут ничего и не найти, а если что-то и обнаружат, то слишком поздно, когда яд уже проникнет в организм генсека и вызовет необратимые последствия.
Андропов был сильным противником. Но в отличие от предшественника его сила заключалась не только в безграничной власти, преданном окружении и собственных достоинствах, но и в преклонении народа, который считал Хозяина строгим, но справедливым.
На момент его прихода к власти раскладка сил в Политбюро и секретариате была не в пользу генсека. Из членов Политбюро «за» были лишь четверо, включая самого Андропова, «против» - шесть человек. Громыко старался занимать нейтральную позицию, и его постоянно болтало от одного берега к другому. Постепенно Юрий Владимирович стал убирать противников и сажать на освободившиеся места своих людей, неуклонно укрепляя хозяйские позиции. Из Политбюро был исключен Кириленко, а введены в него «солдаты Андропова» - Алиев и Соломенцев. Из кандидатов «умерли» Рашидов и Киселев, которых заменили Воротников и Чебриков. В секретариат опять же вошли ставленники генсека - Лигачев и Романов.
День за днем противники андроповских реформ теряли позиции. Юрий Владимирович не только занимался перестановками в высших эшелонах власти, он наносил сокрушительные удары и на местах. Только за три месяца, с апреля по июль, оппозиционеры потеряли четыре основных региона. Наполовину была разрушена некогда мощная разветвленная сеть, паутиной охватывавшая шестую часть суши и начавшая было успешно расползаться по всему миру.
Чувствуя, что почва уходит из-под ног и промедление смерти подобно, руководство оппозиции решило срочно форсировать операцию по всем направлениям. Вопрос принял законченную форму: «ЖИЗНЬ - ИЛИ СМЕРТЬ».
* * *
В какие-то моменты Зотову везло, в какие-то, чтобы победить, приходилось прикладывать огромные усилия. Вообще майор не верил ни в случайности, ни в везение. Он считал, что жизнь похожа на минное поле. Просто у кого-то «миноискатель» более чувствителен, и он ловко минует многочисленные мины-ловушки.
