Кен Фоллет - Третий близнец
– Возможно, нам следовало бы вернуться к викторианским временам, когда мужчина, поцеловавший девушку, считал себя помолвленным. По крайней мере, девушки тогда бы знали, на что могут рассчитывать.
Подобная перспектива взаимоотношений показалась Джинни не только нереальной, но и глуповатой, однако говорить этого подруге она не стала. И вместо этого спросила:
– Ну а ты? Ты встречала когда-нибудь мужчину, за которого хотела выйти замуж?
– Никогда. Ни разу.
– Потому что у нас с тобой высокие требования. Ладно, не волнуйся. Когда мистер То, Что Надо возникнет, ты сразу поймешь – это он. И все будет замечательно.
Тут вдруг раздался резкий звонок в дверь. Лиза даже подпрыгнула и задела краешек стола. Фарфоровая ваза свалилась на пол и разбилась.
– Черт!… – пробормотала Лиза. Нервы у нее все еще никуда не годятся.
– Я соберу осколки, – сказала Джинни, – а ты посмотри, кого это там принесло.
Лиза щелкнула пультом дистанционного управления. И озабоченно нахмурилась, разглядывая фигуру на мониторе.
– Кажется, я догадываюсь, кто это, – сказала она и надавила на кнопку, открывающую входную дверь.
– Кто? – спросила Джинни.
– Детектив из отдела по борьбе с преступлениями на сексуальной почве.
Джинни испугалась, что этот незваный гость снова выведет Лизу из равновесия. Замучает назойливыми расспросами, а это ей сейчас совершенно ни к чему.
– Почему не сказала ему, чтоб проваливал?
– Может, потому, что это она, и черная, – ответила Лиза.
– Что, правда?
Лиза кивнула.
Что ж, умно с их стороны, подумала Джинни, собирая осколки вазы в совок. Ведь копы уже знают, что они с Лизой настроены враждебно по отношению к ним. Понимают, что если б послали белого детектива, мужчину, ему бы просто не открыли дверь. И вот они посылают темнокожую женщину, будучи уверены, что две белые девушки из среднего класса из кожи вон вылезут, стараясь быть с ней полюбезнее. «Но ничего. Если эта дамочка только попробует надавить на Лизу, вышвырну ее отсюда вон, невзирая на цвет кожи и пол», – думала Джинни.
Она обернулась и увидела полную женщину лет сорока в нарядной кремовой блузке с пестрым шелковым шарфиком. В руках у нее был небольшой элегантный портфель.
– Сержант Мишель Делавер, – представилась она. – Можете называть меня просто Миш.
Интересно, что у нее в этом портфельчике, подумала Джинни. Ведь детективы обычно носят при себе стволы, а не портфели.
– Я доктор Джин Феррами, – сказала Джинни. – А это Лиза Хокстон.
– Мисс Хокстон, – начала женщина-детектив, – у меня просто нет слов, чтобы выразить, насколько я сожалею о случившемся с вами. Мое отделение ежедневно сталкивается с одним случаем насилия – это средняя цифра, разумеется, – и каждый такой случай является страшной трагедией для жертвы. Оставляет незаживающую рану на долгие годы. Я знаю, как вам больно, и понимаю ваши чувства.
Ничего себе, подумала Джинни. Просто разительные перемены по сравнению со вчерашним днем.
– Я почти уже забыла об этом, – сказала Лиза, но ее выдали навернувшиеся на глаза слезы.
– Не возражаете, если я присяду?
– Да, конечно, пожалуйста.
Детектив уселась за кухонный стол. Джинни внимательно рассматривала ее.
– Смотрю, у вас совсем другие манеры. Не то что у вчерашнего патрульного, – сказала она.
Миш кивнула:
– Я также очень сожалею о том, что мистер Макхенти повел себя неправильно. Нет, его, как и всех полицейских, учили тому, как обращаться с жертвами насилия, просто он, очевидно, забыл эти уроки. И, поверьте, мне страшно стыдно за все наше отделение.
– Словно тебя еще раз изнасиловали, – сквозь слезы пробормотала Лиза.
– Этого больше не случится, – сказала Миш, и в голосе ее послышались сердитые нотки. – Знаете, сколько дел заведено у нас по изнасилованиям? И почти на всех значится: «Не раскрыто». И происходит это вовсе не потому, что пострадавшие лгут. Просто наша система правосудия обращается с ними столь жестоко и бесцеремонно, что они забирают свои заявления.
– Охотно верю, – кивнула Джинни. И тут же решила быть осторожнее в выражениях. Эта Миш говорит с тобой, точно сестра родная, но все равно она коп.
Миш достала из бумажника карточку.
– Вот здесь номер телефона центра содействия жертвам насилия, в том числе и семейного. Каждой жертве рано или поздно требуется помощь.
Лиза взяла карточку и сказала:
– Единственное, чего мне хочется сейчас, так это поскорее обо всем позабыть.
Миш кивнула.
– Советую положить эту карточку куда-нибудь в ящик стола. Возможно, наступит время, когда вы почувствуете, что нуждаетесь в поддержке.
– Хорошо, спасибо.
Джинни решила, что Миш заслуживает хотя бы минимального гостеприимства.
– Кофе хотите? – спросила она.
– С удовольствием.
– Сейчас заварю свежий. – Джинни наполнила кофейник водой.
– Вы вместе работаете? – спросила Миш.
– Да, – ответила Джинни. – Изучаем близнецов.
– Близнецов?
– Оцениваем их сходства и различия, пытаемся выяснить, сколько в них наследственного и что приобретено в ходе развития и воспитания.
– А какова ваша роль во всем этом, Лиза?
– Я должна находить близнецов для изучения.
– И как же вы это делаете?
– Начинаю с бланков регистрации рождения – такая информация имеется в большинстве штатов. На сотню родов приходится одна пара близнецов, так что из ста просмотренных свидетельств о рождении можно выбрать пару. В свидетельствах указаны дата и место рождения. Мы делаем с них копию и начинаем поиски.
– Как?
– У нас имеются электронные версии всех телефонных книг Америки. Используем также базу данных владельцев водительских прав и кредитных карточек.
– И всегда находите своих близнецов?
– О нет, конечно, нет! Успешность поиска зависит от их возраста. Удается отследить примерно девяносто процентов десятилетних и лишь пятьдесят процентов восьмидесятилетних. Ведь чем старше человек, тем больше вероятности, что он переезжает с места на место, меняет имя или просто умирает.
Миш взглянула на Джинни.
– А вы, значит, их изучаете?
– Я специализируюсь по однояйцевым близнецам, которые росли и воспитывались раздельно. Найти их гораздо сложнее. – Джинни поставила на стол чашку и налила кофе Миш. Если эта дамочка и планировала начать наступление на Лизу, то она явно с ним затягивает
Миш сделала глоток кофе и обратилась к Лизе:
– Скажите, в больнице вам давали какие-либо медикаменты?
– Нет. Я пробыла там совсем недолго.
– Они должны были дать вам противозачаточную таблетку. Вы же не хотите забеременеть от этого типа?
Лиза содрогнулась.
– Конечно, нет!
– Сходите к своему врачу-гинекологу. Он даст вам такую таблетку, если, разумеется, это не противоречит его религиозным убеждениям. У некоторых врачей-католиков возникают с этим проблемы. В этом случае могу рекомендовать вам обратиться в центр, о котором уже упоминала.
– Мне кажется, было бы неплохо поговорить с людьми, которые знают об этом не понаслышке, – кивнула Лиза.
– Пожар не был случайностью, – сказала Миш. – Я говорила с начальником пожарной охраны. – Кто-то поджег тряпки и мусор в кладовой рядом с раздевалкой и развинтил вентиляционные трубы, чтобы дым шел прямо туда. Как правило, насильников мало интересует сам секс; по-настоящему их заводит только страх жертвы. Думаю, что пожар он устроил именно с этой целью.
Джинни и в голову не приходила такая возможность.
– А я думала, это был какой-то сексуально озабоченный тип, просто воспользовавшийся пожаром.
Миш покачала головой:
– Нет. Люди такого сорта действуют спонтанно. Назначают свидание какой-нибудь девчонке, видят, что она пьяная или обкурилась дурью, а потому не способна сопротивляться, ну и насилуют. Здесь же прослеживается совсем другой почерк. Тут действовал преступник, склонный все тщательно планировать заранее. Они бывают очень умны и изобретательны и поэтому более опасны.
Джинни воскликнула:
– Я чуть не задохнулась в этом проклятом дыму!
– Насколько я понимаю, вы никогда прежде не видели этого человека? – спросила Миш у Лизы. – Он был вам незнаком?
– Кажется, видела… примерно за час до случившегося, – ответила та. – Мы делали пробежку всей хоккейной командой, и мимо проезжала машина. Парень за рулем замедлил ход и пялился на нас. И у меня такое чувство, что это был именно он.
– Что за машина?
– Старая. Это первое, что бросилось в глаза. Белая, много вмятин и ржавчины. Возможно, «датсун».
Джинни думала, что Миш кинется тут же записывать все это, но та продолжала говорить:
– У меня создалось впечатление, что преступление это совершил умный и безжалостный сексуальный извращенец, готовый абсолютно на все, лишь бы потрафить своим низменным желаниям.
– Такого следует изолировать от общества на всю оставшуюся жизнь, – с горечью заметила Джинни.
