Роберт Ладлэм - Иллюзии «Скорпионов»
— А как насчет Иерусалима?
— Прекрасно. Они ничего не сообщили, просто сказали, что у них все под контролем. Смерть ван Ностранда будет замята, объявят, что во время путешествия, а может быть где-нибудь в океане, с ним случился сердечный приступ или несчастный случай, и помянут его добрым словом.
— Что с Белым домом?
— Придумали историю с ремонтом Овального кабинета, и Белый дом предположительно на несколько недель будет закрыт для посетителей. Ремонтировать будут переодетые саперы из инженерных частей, а для отвода глаз привлекут со стороны какую-то строительную фирму.
— Думаешь, пройдет?
— Кто же может это сказать с уверенностью? Взрыв был достаточно громким, его слышали и снаружи, и тем более внутри, а наверху находилась вся семья президента.
— Но ведь были убиты люди, Тай, там же было кровавое месиво!
— Служба безопасности действует быстро и туго знает свое дело. — К их столику подошла официантка в фартучке, сказала пару любезных фраз и открыла бутылку с вином. — Спасибо, — поблагодарил ее Тайрел, — еду мы закажем попозже.
— Вот такие дела, — задумчиво произнесла майор, наблюдая, как Тайрел выпил свое вино в несколько глотков. На его лице явно была видна болезненная усталость.
— Вот такие дела, — согласился Тайрел. — Но ты знаешь, это не конец, это только начало. Все равно просочатся слухи и посеют повсеместную панику. «Они почти добрались до нее, но она провела их и была близка к успеху!» Клич «Ашкелон», возможно, будет заменен кличем «Бажарат!» или «Помни о Бажарат»... Бажарат, известная также как Доминик... Доминик Монтень. — Хоторн снова наполнил стакан. — Надеюсь, мы кое-чему научились, — добавил он еле слышно, почти шепотом.
— Что же надо было делать?
— Проверить все цепочки, по которым передаются секретные сведения, проверить каждого. Или вообще отказаться от этого и обратиться к средствам массовой информации.
— Но разве это не создало бы панику, может быть, даже истерию?
— Я так не думаю, и я размышлял над этим. Во время войны при опасности бомбардировки воют сирены и включаются прожектора, и большинство горожан спокойно спускаются в убежища, зная, что эта отработанная мера защитит их, защитит интересы страны. Здесь примерно то же самое, но этого почему-то все чертовски боятся... Предположим, что ФБР вместе с ЦРУ провели общегосударственную телевизионную прессконференцию и предупредили, что женщина и молодой человек нелегально проникли в страну, имеют задание от долины Бекаа... и так далее и тому подобное. Ты думаешь, Доминик... — Хоторн замолчал, сжав стакан, — думаешь, Бажарат смогла бы тогда ускользнуть из Палм-Бич или из Нью-Йорка? Сомневаюсь. Какой-нибудь пытливый журналист наверняка бы что-нибудь заподозрил и задал бы несколько вопросов, которые разрушили бы тщательно подготовленную легенду. Возможно, один или два журналиста так и поступили: репортер из «Майами геральд» и рыжеволосый специалист по скандалам по имени Райлли.
— Может быть, ты и прав. Я имею в виду насчет средств информации.
— Прав я или нет, но такова была моя рекомендация на сегодняшнем совещании... Я бы заказал еще бутылку вина. — Тайрел помахал официантке, указывая на ведерко со льдом. Она кивнула и направилась к бару.
— Ты сказал им... — тихо начала Кэти, — ты сказал им, кто была Бажарат?
— Нет, — быстро ответил Тайрел и поднял затуманенные, усталые глаза на Кэтрин. — Причин говорить это не было, а доводов против — масса. Она ушла, и какие бы демоны ни управляли ею, они ушли вместе с ней. Следы ее вели прямо в долину Бекаа, а все остальное было просто прикрытием, причинившим большой вред людям, которыми она воспользовалась... точно так, как воспользовалась мною.
— Я не спорю с тобой, — сказала Кэти, беря его за руку. — Думаю, ты принял правильное решение. Пожалуйста, не сердись.
— Прости, я не сержусь... И Бог свидетель, что уж, во всяком случае, не на тебя. Я просто снова хочу вернуться к своему делу и плавать по волнам.
— Это хорошая жизнь, не так ли?
— Лучшее утешение от всех горестей и неудач, как сказали бы мои высокоэрудированные отец и брат.
— Да, я тоже так думаю, — подтвердила Кэти, опуская взгляд. — Я сожалею, очень сожалею обо всем, что случилось с тобой.
— И я сожалею, но все-таки, наверное, не стоит переживать? Очевидно, у меня талант притягивать к себе или самому притягиваться к женщинам, которых убили... несправедливо или справедливо.
— Не говори так! Не верю, что ты так думаешь на самом деле.
— Не думаю. Просто не очень хорошо себя чувствую. Слишком часто приходят воспоминания о прошлом... Но я не хочу больше говорить о себе, я устал от себя. Я хочу говорить о тебе.
— Почему?
— Потому что мне это интересно.
— Я еще раз спрашиваю: почему, коммандер Хоторн? Потому что ты расстроен — а я должна сказать, ты здорово расстроен — и потому что рядом я, человек, который жалеет тебя и которому ты можешь вскружить голову, как своей Доминик?
— Если ты так думаешь, майор, — медленно произнес Тайрел, отодвигая кресло и пытаясь встать, — то наш разговор закончен.
— Сядь на место, осел!
— Что?
— Ты только что сказал то, что я и хотела услышать от тебя, чертов глупец.
— Черт возьми, а что я такого сказал?
— Что я не Доминик, или Бажарат, или как там ее звали. Что я не призрак твоей Ингрид... Я — это я!
— Я никогда и не думал иначе.
— Но я должна была это услышать.
— О Боже! — воскликнул Хоторн, садясь на место и откидываясь на спинку кресла. — Так что, по-твоему, я должен сказать?
— Предложи что-нибудь. Президент лично приказал командованию ВВС предоставить мне бессрочный отпуск для восстановления здоровья, и медики говорят, что это займет три или четыре месяца.
— Я так понял, что Пул отказался от отпуска, — заметил Тайрел.
— Ему некуда поехать, Тай. Самолеты, компьютеры — это вся его жизнь. Жизнь Джексона, но отнюдь не моя.
Хоторн медленно подался вперед, облокотился о стол и внимательно посмотрел Кэти в глаза.
— Так что же, — тихо спросил он, — неужели я вижу в этой форме другого человека? Может быть, девушку, мечтавшую стать антропологом?
— Не знаю. Сейчас все кричат о сокращении армий, страна не может нести такое бремя военных расходов. Просто не знаю.
— А знаешь ли ты, что Карибское море полно нераскрытых антропологических загадок? А исчезнувшие поселения сибонеев и индейцев коури, чей след тянется от островов через Гвиану до Амазонки? Первобытные араваки, чьи законы по поддержанию гражданского мира на несколько столетий опередили свое время? Или воины карибского племени, когда-то заселявшие большую часть Малых Антильских островов, чья партизанская тактика ведения войны была так искусна, что испанские конкистадоры в панике разбегались? Фон Клаузевиц одобрил бы подобные боевые действия с точки зрения как стратегии, так и психологии... Все это случилось задолго до работорговли. Целые цивилизации на боевых пирогах двигались от острова к острову, и их вожди несли людям справедливость. Эти несколько веков просто изумительны, но на самом деле о них известно очень мало.
— Вот тебе как раз и надо заняться их изучением. Это, по-моему, тебя здорово заинтересовало.
— О нет, я из тех, кто сидит у костра и слушает рассказы, ничего не изучая. А вот ты могла бы.
— Тогда мне надо снова вернуться в школу, а лучше поступить в университет.
— Есть несколько крупнейших университетов на Мартинике и в Пуэрто-Рико. Мне говорили, что там преподают великолепные антропологи. Вот с этого и надо начать, Кэти.
— Возможно, ты это придумал... но ты говоришь...
— Да, майор, я предлагаю тебе поехать туда вместе со мной. Мы не дети и через некоторое время поймем, правильно ли мы поступили. Давай попробуем? Личными делами мы не перегружены, поэтому что для нас несколько месяцев? Или ты хочешь поехать на ферму?
— Может быть, всего на несколько дней, потому что отец загонит меня в сарай чистить коров. И Бог свидетель, у меня действительно нет никаких личных планов.
— Тогда почему бы не попробовать, Кэт? Ты свободный человек, всегда сможешь уехать.
— Мне нравится, когда ты называешь меня Кэт...
— Лейтенант Пул очень проницателен.
— Да, это точно. Дай мне свой номер телефона.
— И это все?
— Нет, не все, коммандер. Я приеду к тебе, мой дорогой.
— Спасибо, майор.
Они улыбнулись, взяли друг друга за руки, и их улыбки переросли в тихий счастливый смех.
Примечания
1
Адриан Публий Элий (78-138) — римский император, создавший на границах империи мощную систему укреплений. (Прим. пер.).
2
Фешенебельные апартаменты, занимающие весь верхний этаж небоскреба и, как правило, включающие его крышу.
3
Точный перевод фразы: подобное лечат подобным (лат.).
