Константин Образцов - Молот ведьм
На ее руку легла другая рука.
– Не дыши глубоко, – прохрипела Карина. – Лучше вообще не дыши.
Алина со скрежетом сгребла с каменного пола свой пистолет, кивнула, и они с Кариной вместе поползли вперед, как животные, чей бой не на жизнь, а на смерть, прервала беда куда горшая, чем взаимная ненависть.
Карина распласталась рядом с Валерией: та лежала на боку, поджав ноги, лицо было белым, глаза плотно прикрыты. Обе руки в последнем, неосознанном движении, стиснули засевшую в животе рукоять кинжала.
– Лера! Лера! – Карина трясла ее за плечо, схватила за руку, разжав хватку на смертоносном оружии, тянула, пытаясь то ли разбудить от смертельного сна, то ли утащить из подвала, превращающегося в огненную гробницу.
– Карина, хватит, ей не помочь! – Алина схватила лежащую рядом с Валерией связкой ключей. – Все, уходим!
Карина молча подалась вперед и прижалась лицом к обнаженной груди бывшей Альтеры, обвив ее руками в отчаянном, прощальном объятии. Алина тянула Карину к себе, гадая, что убьет их быстрее: удушье, огонь, взрыв проклятых баллонов с пропаном или все сразу.
Валерия открыла глаза.
Алина была готова поклясться, что Валерия умерла или, как минимум, находится в том состоянии, когда наступление смерти вопрос лишь технический и формальный, а сознание гаснет уже безвозвратно, и сейчас не понимала, происходит ли то, что она видит, на самом деле или у нее самой начинается бред от удушья и жара.
Раскрывшиеся глаза Валерии были чисты и блестели, как карие звезды. Даже белки вокруг радужки не покраснели, как будто не было ни ножевого ранения, ни яростного пламени вокруг, ни черной копоти. Она слабо улыбнулась Алине и чуть заметно кивнула. Потом притянула к себе Карину и что прошептала ей на ухо. Несколько мгновений спустя ее глаза снова закрылись и рука, обнимавшая шею подруги, безжизненно упала на почерневший каменный пол рядом со сломанной куколкой.
Алина схватила Карину и с силой поволокла ее к двери. Жар становился невыносимым; Алина скинула раскалившийся, начинающий плавиться плащ и горячий воздух обжег ее голую кожу; волосы на голове начинали трещать, свиваясь в жуткие, обгоревшие кудри, и грозили вспыхнуть в любую секунду.
Они подползли к двери. На связке висело целых шесть ключей, и Алина, перед глазами у которой уже мелькали черные точки – то ли пепел, то предвестники неминуемого удушья, – а в ушах все быстрей колотился бешеный пульс, попыталась понять, какой из ключей нужный. Маленький, по-видимому, от навесного замка – в сторону, два ключа с одинарной бородкой: она бросила взгляд на дверь – замочная скважина была длинной, широкой, для другого типа ключей. Вот подходящий; Алина вдохнула обжигающий легкие воздух вместе с хлопьями сажи, поднялась и сунула ключ в замок.
Повернуть его она сумела лишь один раз: частый стук пульса в ушах превратился в кровавый гул, и Алина упала, уткнувшись лицом в горячий железный порог.
Она не слышала, как лязгает, поворачиваясь еще раз, ключ в замке, не почувствовала, как тонкие руки Карины подхватывают ее подмышками и выволакивают прочь из ревущего адского пламени.
* * *Инквизитор ударом ноги распахнул дверь в подвал и закашлялся: черный дым вырвался ему навстречу, как злой джинн. Он отвернулся, вздохнул, вытер мгновенно выступившие на глазах слезы, и, освещая путь фонарем, нырнул в низкий каменный коридор. Желтоватый луч света дробился и плавал по дымной завесе, освещая путь не более, чем на два метра вперед. Мелькнула мысль о возвращении назад, но Инквизитор отмел ее: он пришел сюда завершить то, что начал, и отступать сейчас не собирался. Пальцы крепче стиснули рукоять молотка; он шел как можно ближе к стене, задевая погасшие, задохнувшиеся толстые свечи, освещая фонариком ниши, провалы за ржавыми решетками, и через десять метров луч света провалился в туманную пустоту – коридор поворачивал вправо, туда, откуда валил, становясь гуще и злее, отравленный дым.
Где-то впереди лязгнул металл, будто кто-то повернул в замке ключ. Инквизитор застыл и прислушался: звук не повторился, он снова шагнул вперед, и тут ключ повернули еще раз, раздался скрип петель, шорох, и в лицо разом ударило жаром и дымом, как будто из печной трубы, внизу которой растопили огромный камин. Мелькнула чья-то фигура; Инквизитор наставил фонарик, занес молоток, и чуть не закричал от внезапного страха: из клубящейся тьмы перед ним вынырнуло существо, в котором трудно было признать человека – космы свисали лохмотьями, на совершенно черном лице безумно сверкали глаза, обнаженное белое тело покрылось пятнами копоти, будто следами гниения. Инквизитор отшатнулся, но все же махнул молотком, целя чудовищному видению в голову, и промахнулся. Кошмарная ведьма метнулась обратно и исчезла из вида в темноте и густых клубах дыма. Инквизитор было рванулся в погоню, но наступил на что-то мягкое и едва не упал: внизу под ногами лежало еще одно обнаженное женское тело. Волосы под черной копотью были золотистого цвета.
Он быстро присел и перевернул женщину на спину. Она дышала, но была без чувств. Держа молоток наготове, Инквизитор всмотрелся в лицо, помедлил секунду, а потом решительно сунул оружие за пояс брюк, подхватил женщину на руки и понес ее вон из подвала.
Алина очнулась от ощущения долгого падения в пропасть: вернувшееся сознание за доли секунды создало подобие сна, в котором она летела, все ниже и ниже, во тьму, и вдруг упала на камни, которые разлетелись и загрохотали, как рухнувшая мебель. Она открыла глаза.
Голову сдавливала невыносимая боль, как будто череп зажали в тиски и изо всех сил закрутили. Алина лежала нагая на жестком, холодном полу, в окружении сломанных стульев, а рядом с ней, морщась и потирая колено, сидел Аркадий Романович Каль. Он увидел, что Алина открыла глаза и виновато сказал:
– Простите, я Вас уронил. Оступился. Колено травмировано.
Алина пошевелилась и попыталась сесть. Попытка отозвалась новым, жутким приступом боли и тошноты.
– Где мы? – обожженное, полное копоти горло сипело и скрежетало, как сухой наждак.
– На первом этаже, – ответил Каль. – В подвале пожар. Вы можете идти? Боюсь, мне не осилить подъем по лестнице с Вами на руках.
«Баллоны», – с ужасом пронеслось в голове. Сколько осталось до взрыва? Минута? Секунда?
– Газ, – выдавила Алина и тут же зашлась сухим кашлем.
– Что? – переспросил Каль.
– Газовые баллоны в подвале! – Алина сама не могла разобрать своих слов, но Аркадий Романович понял. Он вытаращился на Алину, потом рывком поднял ее на руки и потащил мимо завалов из сломанной мебели к узкой лестнице, ведущей наверх.
Наверху отрывисто рявкнули выстрелы: раз, другой, третий.
– Кажется, мы тут не одни, – заметил Аркадий Романович.
* * *На полу коридора осталось лежать несколько безжизненных тел. Остальные бродяги, едва Чекан с Хмарой открыли стрельбу, мигом брызнули в стороны, скрывшись в боковых проходах, на лестницах и в коридорах. Тьму заволакивал дым; из мрака неслись завывания, хриплые крики, всюду стучали шаги: за стенами, над потолком – насельники Виллы рассеялись по ее лабиринтам.
– Обходят, – в панике закрутил головой Хмара. – Слышишь, Сёма, обходят со всех сторон, им тут все ходы – выходы известны. Надо подкрепление вызывать, уходим!
Семен не ответил: где-то там, впереди, в пылающих каменных недрах огромного дома оставалась Алина.
– Если хочешь, иди, – процедил он и побежал вперед.
В сумраке полыхнуло короткой вспышкой и раздался гром выстрела. Пуля коротко свистнула у правого уха и с визгом срикошетила от стены. Семен мгновенно пригнулся, присел у распахнутой, покосившейся двери в какой-то большой зал и выстрелил наугад. Из мрака возникла огромная, косматая тень, шагнула вперед и Чекан увидел устрашающего вида бродягу, заросшего бородой до самых бешено вращающихся глаз. В руке у него был пистолет. Гигант увидел Семена и вскинул оружие. Два выстрела грянули одновременно. Бродяга покачнулся, получив пулю в плечо, но устоял. Чекан почувствовал, как что-то со страшной силой ударило его в грудь и бросило спиной на пол. Он попытался подняться, но не смог. В груди клокотало. Пистолет выпал из руки, и носок огромного грязного сапога отшвырнул оружие прочь.
– Я…офицер…полиции… – прохрипел Чекан.
Гигант возвышался над ним исполинской и смрадной тенью. Он ощерил кривые, черные зубы и направил пистолет Семену в лицо.
«Тульский «Токарев», – подумал Чекан. – Откуда?..»
В следующий миг раздался удар и мокрый хруст. Бродяга качнулся, выронил пистолет, глаза закатились, как бельма, он упал на колени и завалился на бок. За ним с молотком в руке стоял человек в серой куртке и вязаной шапочке.
– Ты… – узнал Чекан.
