Джон Гришэм - Золотой дождь
Матч начинается в семь часов вечера и, на всякий случай, мы проезжаем мимо стадиона. «Лучшие Транспортники» уже на поле. Я жму на педаль газа. Мне не по себе — в кражах со взломом я никогда прежде не участвовал. Да и Келли заметно напугана. Мы почти не разговариваем. Чем ближе мы подъезжаем к её дому, тем сильнее я пришпориваю свой «вольво». Под сиденьем припрятан пистолет калибра 0,38, и я намерен прихватить его с собой.
Келли считает, что если Клифф не сменил дверные замки, то мы управимся минут за десять. Она хочет забрать всю свою одежду и, по возможности, ещё кое-что из вещей. Я настаиваю, что десять минут — предел для нас. Соседи могут нас заметить, кто-нибудь известит Клиффа, и тогда — быть беде.
После избиения прошло уже пять дней, и Келли теперь несравненно лучше. Она ходит, не испытывая боли. Уверяет, что сил, чтобы сграбастать свои шмотки и убраться восвояси, у неё хватит. С моей помощью, разумеется.
От стадиона до её бывшего жилища пятнадцать минут езды. Жилой комплекс состоит из полудюжины трехэтажных домов, разбросанных вокруг бассейна и двух теннисных кортов. Шестьдесят восемь квартир, гласит вывеска при въезде. По счастью, квартира Райкера расположена на первом этаже. Перед домом ставить машину некуда, и я решил, что мы сначала войдем в квартиру, тихонько соберем вещи, а уже потом я подкачу по газону к дверям, побросаю добычу на заднее сиденье, и мы быстрехонько смоемся.
На стоянке я глушу мотор и глубоко вздыхаю.
— Страшно? — спрашивает Келли.
— Да. — Я запускаю руку под сиденье и достаю пистолет.
— Не бойся — он на стадионе. Ничто не заставит его пропустить этот матч.
— Будем надеяться. Ладно, пойдем.
Нам удается прокрасться к её квартире, никого не встретив. Ключ подходит, дверь открывается, мы входим. В прихожей и в кухне горит свет, его нам вполне достаточно. На стульях в столовой в беспорядке разбросана одежда. Стол и паркет под ним захламлены пустыми пивными жестянками и пакетами от чипсов. Да, на мой взгляд, Клиффу-холостяку самое место в хлеву. Келли с омерзением осматривается по сторонам.
— Ты уж извини, — говорит она.
— Келли, нам нужно спешить, — напоминаю я. Пистолет я кладу на узкую буфетную стойку, отделяющую столовую от кухни. Мы проходим в спальню, где я включаю настольную лампу. Постель не застилали уже несколько дней. Рядом с кроватью разбросаны пустые пивные банки, измятая коробка из-под пиццы. Залапанный номер «Плейбоя». Келли указывает на ящики аляповатого приземистого комода.
— Мои вещи там, — говорит она. Мы переговариваемся шепотом.
Я достаю наволочки и начинаю набивать их бельем, носками и ночными рубашками. Келли вытаскивает вещи из стенного шкафа. Я несу охапку платьев и блузок в столовую и вываливаю на стул, затем возвращаюсь в спальню.
— Все нам не унести, — говорю я, глядя на битком забитый стенной шкаф. Вместо ответа Келли молча вручает мне очередную охапку шмоток, которую я послушно отношу в столовую. Дело спорится, мы больше не разговариваем.
Я чувствую себя настоящим вором. Любое поскрипывание эхом отдается в ушах. Сердце гулко колотится, но я сную, как челнок, туда и обратно, перетаскивая горы тряпья.
— Ну хватит, — не выдерживаю я наконец, следуя с платьями на плечиках за Келли, которая несет в столовую туго набитую бельем наволочку. — Пора выметаться отсюда. — Я так нервничаю, что с трудом узнаю собственный голос.
От двери доносится какой-то неясный звук. Похоже, её пытаются отомкнуть. Мы с Келли замираем на месте и переглядываемся. Она робко шагает к двери, как вдруг та распахивается, и Келли отлетает к стене. В прихожую вихрем врывается Клифф Райкер.
— Келли! Я пришел! — орет он и замечает меня.
Нас разделяет десяток футов, но Клифф движется с такой быстротой, что я успеваю заметить только желтую фуфайку с эмблемой клуба, налитые кровью глаза и тяжелую биту. В следующую секунду с воплем «Ах ты гад!» он размахивается битой, которая неминуемо раскроила бы мне череп, не пригнись я в самый последний миг. Тяжелое орудие, словно пуля, свищет у меня над ухом и обрушивается на буфетную стойку. Резная деревянная подставка для специй от удара разлетается вдребезги. Уши раздирает безумный крик Келли. От могучего размаха Клиффа раскручивает, и на мгновение он оказывается спиной ко мне. Я тигром сигаю на него и опрокидываю на пол вместе с заваленным одеждой стулом. Келли снова истошно визжит.
— Возьми пистолет! — ору я.
Клифф ловок и силен; я ещё не успеваю обрести равновесие, а он уже на ногах.
— Я тебя прикончу! — орет он, снова замахиваясь битой. Каким-то чудом я подныриваю, и второй удар рассекает воздух. — Сволочь поганая! — орет Клифф, занося руку назад для очередного удара.
Нет, третьей попытки я ему не предоставлю! Опережая Клиффа, я резко бью справа. От удара в челюсть Клифф ошеломленно моргает, и я изо всей силы лягаю его в пах. Удар достигает цели, я чувствую, как под носком моей туфли что-то лопается, а Клифф вопит, как только что оскопленный боров. Глаза его вылезают из орбит, он сгибается в три погибели, и я выхватываю биту из его обессилевших рук.
Не давая врагу опомниться, я размахиваюсь и наношу ему страшный удар битой по голове, сразу за левым ухом. Слышен омерзительный хруст треснувшей кости. Клифф падает на четвереньки, голова его висит мешком, но в следующий миг он поворачивается и исподлобья смотрит на меня. Затем пытается встать. Я снова замахиваюсь и, вложив в удар всю ненависть к этому зверю, наношу ему страшный удар по голове. Гнев застилает мне глаза.
Я замахиваюсь в третий раз, но Келли перехватывает мою руку.
— Хватит, Руди!
Я устремляю на неё бешеный взгляд, затем опускаю глаза и смотрю на Клиффа. Он распростерся на животе, тихо постанывая. Мы в ужасе следим, как он затихает. Время от времени он подергивается, силится что-то сказать. Слышится тошнотворный утробный звук. Из размозженного черепа хлещет кровь.
— Я его прикончу, — хриплю я, пытаясь перевести дыхание. Я весь дрожу от страха и звериной ярости.
— Нет.
— Да. Он бы убил нас обоих.
— Отдай мне биту, — требует Келли.
— Что?
— Биту отдай, — повторяет она. — И уходи.
Я оторопело смотрю на неё. Келли спокойна и хладнокровна, она знает, что говорит.
— Что… — бормочу я, переводя взгляд с неё на Клиффа.
Келли отбирает у меня биту.
— Мне не привыкать, — говорит она. — А ты уходи отсюда. Спрячься. Тебя здесь не было. Я тебе позже позвоню.
Я в ужасе смотрю на Клиффа, который хрипит и дергается в агонии.
— Пожалуйста, Руди, уходи, — просит Келли, мягко подталкивая меня к двери. — Я сама позвоню тебе.
— Хорошо. — Я беру со стойки пистолет, в последний раз оборачиваюсь на распростертое тело, и Келли меня выпроваживает. Я прикрываю за собой дверь и осторожно осматриваюсь. Кажется, никого нет. Из-за двери не доносится никакого шума.
Меня подташнивает. Крадучись, мокрый от пота, я пробираюсь к машине.
* * *Первый полицейский автомобиль подъезжает через десять минут. За ним и второй. Затем подкатывает «скорая». Я наблюдаю за происходящим из окна «вольво», укрытого на стоянке, густо заставленной машинами. Высыпавшие из «скорой» санитары скрываются за входной дверью. Так, ещё один полицейский автомобиль с включенной мигалкой. Перемежающиеся красные и синие огни сверкают в ночи, привлекая толпы зевак. Время идет, а Клиффа не видно. На крыльцо выходит санитар, приближается к фургону и что-то из него достает. Он не спешит.
Келли внутри одна, растерянная и перепуганная, отвечает на град вопросов, а я как последний трус сижу тут, скорчившись в три погибели и надеясь, что никто меня не заметит. И как я согласился бросить её на произвол судьбы? Может, поспешить на выручку? В мозгах моих царит бедлам, а от слепящего калейдоскопа красных и синих огней голова идет кругом.
Нет, Клифф не умер. Покалечен только. Но он жив.
Нужно все-таки набраться мужества и зайти в квартиру.
Постепенно в голове проясняется, и горло мое сжимают ледяные пальцы страха. Я молю Бога, чтобы Клиффа вынесли на носилках, я готов сам везти его в больницу, дежурить у его койки. Я вдруг готов все отдать, лишь бы он жил. С живым, пусть и психопатом, я с ним справлюсь. Давай же, Клифф! Очухайся, старина! Воспрянь и иди.
Господи, ну не мог же я в самом деле убить его!
Толпа сгущается, полицейский тщетно оттесняет зевак подальше.
Я теряю ощущение времени. Появляется фургончик коронера,[17] и в толпе зевак возникает настоящий ажиотаж. Клиффа не увезут на «скорой». Клиффа отправляют прямиком в морг.
Я приоткрываю дверцу и, стараясь не привлекать внимания, тихонько блюю прямо на рядом стоящую машину. Меня никто не слышит. Я утираю рот и незаметно ввинчиваюсь в толпу. «Все-таки он её прикончил», — говорит кто-то. Полицейские беспорядочно снуют между домом и машинами со включенными мигалками. Я в пятидесяти футах от подъезда, затерявшийся в море лиц. Полицейские отгораживают весь угол дома желтой лентой. Время от времени окна квартиры Райкера озаряют яркие вспышки — там идет съемка.
