Гарольд Роббинс - Бетси
Вновь заверещал его голос.
— Он говорит, что так даже лучше. Он знает чудесное местечко на дальних островах. Что мне теперь делать?
Я быстро прикинул, что к чему. Вариант подходящий.
Совсем не худо держать его подальше от Детройта, да еще как можно дольше. За это время мы могли многое успеть.
— Полагаю, лететь на Гавайи.
Разговор продолжался еще несколько минут, потом она положила трубку, потянулась к сигарете. Я щелкнул зажигалкой. Она прикурила, глубоко затянулась, ее глаза буквально впились в мои.
— Не нравится мне все это.
— Почему? — удивился я. — Не каждый день девушке выпадает шанс побывать на Гавайях.
— Я не об этом, и ты все прекрасно понимаешь, — фыркнула она. — Дело в твоем отношении. Ты отделался от меня, как от какой-то шлюхи, подцепленной на улице.
Я улыбнулся.
— Кажется, я читал у одного англичанина, что только так и надо вести себя с дамой.
— Я действительно тебе безразлична?
— Не надо так говорить. Просто я жертвую собой ради друга. Все-таки я у него в долгу. Если б не он, мы никогда бы не встретились.
Вновь наши взгляды скрестились.
— Ты хочешь, чтобы я на время нейтрализовала его?
— Да, — честно признался я.
— А если он влюбится в меня?
— Это его трудности.
— А если я влюблюсь в него?
— Это твои трудности.
— Ты просто дерьмо.
Я начал подниматься.
— Постой, куда ты собрался?
— Пора одеваться. В десять утра у меня самолет.
— Никуда ты не поедешь, — твердо заявила она. — По крайней мере, сейчас. Я встречаюсь с ним в аэропорту в семь вечера. И теперь, зная, что он выбыл из игры, ты можешь позволить себе еще один свободный день.
— Ради чего?
Она смерила меня взглядом.
— Чтобы как следует потрахаться. Я заезжу тебя так, что ты еще месяц не будешь смотреть на женщин.
Я рассмеялся, сел и взялся за телефонную трубку.
— Куда ты звонишь? — подозрительно спросила она.
— В бюро обслуживания. Я пришел к выводу, что мне не повредит плотный завтрак.
В аэропорт я поехал вместе с ней, хотя мой самолет вылетал на два часа позже. Сдал чемоданы, а потом мы прошли в зал для встречающих рейс «Юнайтед» из Детройта. Оказалось, что у нас в запасе четверть часа.
— Успеем пропустить по рюмочке, — и я увлек ее в ближайший бар.
Официантка поставила перед нами полные бокалы и отошла.
— Твое здоровье, — поднял я свой.
Она едва пригубила «мартини».
Я пристально посмотрел на нее. Она молчала всю дорогу.
— Приободрись. Все не так плохо.
В полумраке бара я едва различал лицо Бобби, прячущееся под широкими полями шляпки из мягкого фетра.
— Я боюсь за тебя.
— Все обойдется.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
Она подняла бокал, но до рта не донесла, вновь поставила на столик.
— Я еще увижу тебя?
Я кивнул.
— Когда?
— После твоего возвращения.
— Где я тебя найду?
— Едва ли я буду сидеть на одном месте. Я сам свяжусь с тобой.
— «Юнайтед эйр лайнс», рейс 271 из Детройта, выход пассажиров через зал 72, — прогремел под потолком металлический голос.
— Тебе пора, — я допил виски и встал. Ее бокал остался нетронутым.
Из темноты бара мы вышли под яркий свет аэропорта.
— Желаю веселого отдыха.
Она всматривалась в мое лицо.
— Будь осторожен. Есть много способов отправиться на тот свет, помимо смерти на трассе.
— Все будет в порядке, — я легонько поцеловал ее в губы. — До свидания.
— До свидания.
Она отошла на три шага, а затем бросилась ко мне в объятья. Ее губы сомкнулись с моими.
— Не отпускай меня, Анджело! Я люблю тебя!
— Я тебя и не отпускаю, — осторожно и нежно я расцепил ее руки, опустил их вниз.
Более она не произнесла ни слова. Я наблюдал, как она прошла в зал 72. Туда уже начали прибывать пассажиры. Лорен был среди первых. Высокий, широкоплечий, в сером костюме и шляпе.
Увидев ее, он расплылся в улыбке. Поспешил к ней, одной рукой снимая шляпу, протягивая вторую. Они обменялись рукопожатием, затем он неуклюже наклонился, поцеловал ее в щеку.
Я повернулся и пошел прочь. Оглянулся я лишь однажды. Они направлялись в бар, в котором мы сидели несколько минут назад. Он поддерживал ее под руку, словно хрупкую статуэтку, заглядывал в лицо и говорил, говорил, говорил.
Яркий свет жег мне глаза, и я тоже нашел спасение в сумраке бара. Разумеется, другого, благо в аэропорту их хватало.
За два оставшихся до вылета часа я надрался, как сапожник. С трудом доплелся до самолета, плюхнулся в кресло, защелкнул ремень безопасности, закрыл глаза.
— Вам удобно, сэр? — вежливо спросила стюардесса. — Могу я вам чем-нибудь помочь?
Я посмотрел на ее профессионально улыбающееся лицо.
— Да. Принесите мне двойное канадское виски со льдом, как только мы поднимемся в воздух, и черные очки. А потом прошу меня не беспокоить. Никаких закусок, обедов, кино. Я хочу спать до Нью-Йорка.
— Да, сэр, — кивнула она.
Но ни виски, ни очки не помогли. Я не открывал глаз до самой посадки, но так и не заснул.
В ушах звенели ее прощальные слова, мысленным взором я видел ее лицо в миг расставания.
Я облегченно вздохнул, когда самолет коснулся бетона и я смог открыть глаза. Очень уж тяжело далось мне расставание с Бобби.
Глава 13
Тремя днями позже мы сидели на лужайке, сбегающей к бассейну и далее к частному пляжу с белым песком. Легкий сентябрьский ветерок шевелил кроны пальм над нашими головами. Я закрыл глаза и повернулся лицом к солнцу.
— Идет зима, — нарушил молчание Номер Один.
— Еще тепло.
— Не для меня. Каждый год я думаю о том, чтобы переехать куда-нибудь южнее. Может, в Нассау или на Виргинские острова. С возрастом мои кости становятся все чувствительнее к холоду.
Я глянул на него. Инвалидное кресло. Ноги, укутанные пледом, глаза, обращенные к океану.
— Номер Один, какая она, старость?
Он не оторвал глаз от мерно накатывающихся на берег волн.
— Как же я ненавижу ее, — ровный, лишенный эмоций голос. — Главным образом из-за скуки. Кажется, все проходит мимо. Становится ясно, что ты не такой уж важный, как думалось. Мир движется, ты стоишь на месте и постепенно втягиваешься в единственную оставшуюся тебе утеху. В мыслях только ноль часов, одна минута.
— Ноль часов, одна минута? — переспросил я. — Что это значит?
— Начало следующего дня, — тут он повернулся ко мне. — Игра в выживание. Непонятно лишь, зачем в нее играть. Завтра ничем не отличается от сегодня. Пусть и прибавляет еще один день к уже прожитым.
— Зачем тогда вы все это затеяли?
— Потому что хочется еще раз перед смертью пережить нечто большее, чем приход нового дня, — он опять смотрел на волны. — Наверное, я не придавал особого значения тому, что происходило со мной. До прошлого года, когда приехала Элизабет и провела здесь несколько дней. Ты ее знаешь?
Речь шла о дочери Лорена.
— Никогда ее не видел.
— Бетси только исполнилось шестнадцать. Как и ее прабабушке, когда я впервые встретил ее. И внезапно она пробудила во мне интерес к жизни. Время забавляется с людьми, оно перепрыгивает через поколения. Те считанные дни я снова чувствовал себя молодым.
Комментировать я не стал.
— Я просыпался рано и из окна смотрел, как она плавает в бассейне. А однажды, утро выдалось изумительным, она скинула купальник и прыгнула в воду нагишом»
Я наблюдал за ней, пока на глазах не выступили слезы. И тут я осознал, что так жить дальше нельзя. Мой мир сузился до размеров тела. Тела, оболочки, тюрьмы, в которой я отсиживал отведенный мне срок. И я уже с этим смирился. А тюрьма для того и служит, чтобы пытаться вырваться из нее. Я же вел себя иначе. Заботило меня одно — найти пути и средства провести в ней как можно больше времени. И именно в то мгновение, глядя на плывущую Бетси, я понял, что нужно делать. Раздеться и вновь прыгнуть в бассейн. Тридцать лет я просидел в этом кресле, думая, что живу. Но более оставаться в таком положении я не хотел. Вот и принял решение построить для Бетси автомобиль, как построил его для ее прабабушки… Она вернулась в дом после купания, мы сели завтракать, и я поделился с ней своими планами. Она вскочила, бросилась мне на шею. И знаешь, что она мне сказала?
Я покачал головой.
— Прадедушка, я и представить себе не могла, что кто-то может сделать такое для меня.
Номер Один помолчал.
— После ее отъезда я позвонил Лорену. Он решил, что в моем предложении много сентиментальности, но недостает практицизма. Структура прибылей нашей компании стабилизировалась. Создание нового автомобиля могло нарушить ее. Кроме того, нет свободных производственных площадей. Более семидесяти процентов занято для других целей. Но я добился от него обещания вникнуть поглубже.
— Вник?
— Не знаю. Если и да, мне он об этом ничего не говорил. И какое-то время спустя я понял, что должен искать другого помощника. Поэтому и обратился к тебе.
