Роберт Сойер - Вычисление Бога
— Вашей науке известны четыре типа взаимодействия; на самом деле их пять, но пятый вы пока не открыли. Силы, которые вам известны — гравитация, электромагнетизм, слабое ядерное взаимодействие и сильное ядерное взаимодействие. Пятая сила отталкивающая, но она действует лишь на очень большом расстоянии. Относительные величины этих сил варьируют в неимоверно широких пределах, и всё же, если бы эти величины хоть самую малость отличались от действующих, той Вселенной, которую мы знаем, просто бы не существовало, а жизнь бы не смогла зародиться. Взять, к примеру, гравитацию: будь она несколько сильнее, Вселенная бы давно схлопнулась. А будь она в какой-то степени слабее — звёзды и планеты не смогли бы образоваться.
— В какой-то степени, — эхом отозвался я.
— Для этих двух сценариев, да: я говорю о различии на несколько порядков. Хочешь пример получше? Пожалуйста. Звёзды, разумеется, обязаны соблюдать равновесие между собственной гравитацией, которая пытается их сжать, и электромагнитной силой в виде исходящего от них света и тепла. Есть лишь очень узкий диапазон величин, в которых эти силы могут приходить в равновесие, дозволяя звёздам существовать. На одном конце этого диапазона получаются голубые гиганты, а на другом — красные карлики. Ни те, ни другие не способствуют зарождению жизни. По счастью, почти все звёзды попадают в промежуток между этими двумя типами — и именно из-за точной согласованности фундаментальных констант во Вселенной. К примеру, если бы сила гравитации отличалась всего на одну… секундочку, мне нужно перевести это число в вашу десятичную систему… на одну часть из 1040, эта согласованность бы нарушилась, и каждая звезда во Вселенной была бы либо голубым гигантом, либо красным карликом. Никаких жёлтых звёзд, никаких миров наподобие Земли.
— Это правда? Всего-навсего одна часть на десять в сороковой?
— Да. Аналогично и с величиной сильного ядерного взаимодействия, которое удерживает ядра атомов одним целым, несмотря на то, что положительно заряженные протоны пытаются друг друга оттолкнуть. Если бы эта сила была лишь самую малость слабее, чем она есть, атомы бы так и не образовались: не позволило бы отталкивание протонов. А если бы она была лишь самую малость сильнее, единственным атомом, который мог бы существовать, был бы атом водорода. В любом случае, во Вселенной не было бы ни звёзд, ни жизни, ни планет.
— Так ты говоришь, кто-то намеренно выбрал эти величины?
— Именно.
— Но откуда вам знать, что это не единственно возможные величины для констант? — спросил я. — Может, они таковы как раз потому, что не могут быть иными?
Инопланетянин качнул сферическим телом.
— Интересное предположение. Но наши физики доказали, что другие величины теоретически вполне возможны. И шансы на то, что эти константы получились такими случайно — единица, делённая на шесть с таким количеством нулей после себя, что если написать ноль на каждом протоне и нейтроне во Вселенной, их всё равно не хватит.
Я кивнул: вариации на эту тему мне доводилось слышать и раньше. Настало время вытащить главный козырь.
— Может быть, все возможные величины для этих констант действительно существуют, — сказал я, — но в других вселенных. Может быть, имеется бесконечное число параллельных вселенных, и ни в одной из них нет жизни, потому что физические параметры не позволяют ей зародиться. В этом случае нет ничего особенного в том, что мы находимся в нашей Вселенной, ведь это единственная из всех возможных, в которой мы могли бы появиться.
— Ага, — ответил Холлус. — Понимаю…
Я довольно сложил руки на груди.
— Я понимаю причину твоего недопонимания. В прошлом учёные моей планеты были по большей части атеистами или агностиками. Мы давно знали о явной согласованности величин разных сил, управляющих нашей Вселенной. У меня сложилось впечатление, что и ты кое-что об этом знал. И именно этот аргумент — что, быть может, существует бесконечное число различных вселенных, имеющих всевозможные величины фундаментальных констант — так вот, именно он давал прежним поколениям форхильнорских учёных возможность отбрасывать идею о Создателе. Как ты сам говоришь, если где-то существуют все возможные наборы величин, нет ничего особенного в существовании одной Вселенной, которой управляют силы с конкретными относительными величинами, позволяющими возникнуть жизни.
Он сделал еле заметную паузу и продолжил:
— Но оказалось, что не существует параллельных вселенных, существующих одновременно с нашей; их не может существовать. Наши физики разработали теорию, которую, должно быть, пытаются разработать ваши: Теорию Великого объединения — Теорию Всего. По вашим теле- и радиопередачам мне мало что попадалось на тему текущих представлений о космологии, но раз ты придерживаешься таких взглядов, ваши космологи, скорее всего, считают наиболее вероятной версию горячей инфляционной модели Большого взрыва, в котором родилась Вселенная. Это так?
— Да, — ответил я.
Холлус качнул телом.
— Форхильнорские физики лелеяли то же самое представление — на нём держалось множество научных репутаций — до открытия пятого типа взаимодействий, пятой фундаментальной силы. Открытие это имело отношение к прорыву в энергетике, после которого стало возможным ускорять космические корабли до скоростей, вплотную приближенным к скорости света — несмотря на одно из положений теории относительности, которое гласит, что при приближении к этому пределу масса неимоверно возрастает.
Пришелец переступил шестью ногами, после чего продолжил:
— Горячая инфляционная модель Большого взрыва требует плоской вселенной — той, которая не является ни открытой, ни закрытой. В сущности, такая вселенная может существовать бесконечное время; она, однако, дозволяет существование параллельных вселенных. Но включение в эту теорию пятого типа взаимодействий потребовало изменений, необходимых с точки зрения симметрии; из этих изменений выросла элегантная, согласованная Теория Великого объединения — квантовая теория, включающая все типы взаимодействия, даже гравитацию. Эта теория предсказала три важных следствия.
Во-первых, она предсказала, что наша Вселенная отнюдь не плоская, она закрытая: она действительно родилась в Большом взрыве и будет расширяться ещё миллиарды лет — но в конечном счёте всё равно сожмётся в сингулярность. Будет Большое схлопывание.
Во-вторых, текущий цикл следует не более чем за восьмью предыдущими осцилляциями Большой взрыв/Большое схлопывание. Мы живём не просто в одной вселенной из бесконечного ряда — наша Вселенная одна из очень немногих, когда-либо существовавших.
— Неужели это правда? — удивился я.
Я свыкся с тем, что космология оперирует цифрами, которые либо бесконечны, либо в точности равны единице. В этом плане восьмёрка кажется необычным числом, о чём я не преминул сказать.
Холлус немного расслабил ноги в верхних сочленениях, и ответил:
— Ты познакомил меня с человеком по имени Чен — вашим астрономом. Поговори с ним; скорее всего, он ответит, что даже горячая инфляционная модель Большого взрыва, которая требует плоской вселенной, допускает очень ограниченный ряд предыдущих осцилляций — если они вообще происходили. Подозреваю, он сочтёт разумным, что текущий цикл реальности — одна из очень немногих вселенных, которые когда-либо существовали.
Форхильнорец немного помолчал и продолжил:
— Ну а третье предсказание Теории Великого объединения заключается в следующем: не существует других параллельных вселенных одновременно с нашей — и не существовало одновременно с предыдущими, и не будет существовать одновременно с последующими. Она описала единственное исключение — виртуальные вселенные, идентичные нашей, в точности с тем же набором физических констант, которые на кратчайший миг отделяются от нашей, чтобы тут же слиться обратно; это позволяет объяснить некоторые квантовые явления.
Математика, которая за всем этим стоит, просто жуткая. Но что интересно, вриды интуитивно пришли к идентичной модели. Причём Теория Всего дала множество количественных предсказаний, которые подтвердились экспериментально; она выдержала все проверки, которым её подвергали. И когда стало ясно, что нельзя уйти от аргумента об ограниченном числе вселенных, идея разумного Сотворения стала на Форхильноре господствующей. Раз наша Вселенная — одна из максимум девяти, когда-либо существовавших, и раз она имеет чрезвычайно маловероятное сочетание фундаментальных параметров, отсюда вывод — она действительно создана разумом.
— Но даже если четыре, прошу прощения, пять фундаментальных взаимодействий имеют столь маловероятные относительные величины, — сказал я, — это лишь пять отдельных совпадений. Признаю, это крайне маловероятно, — но ведь пять совпадений действительно могут выпасть из девяти попыток.
