Патриция Макдональд - Ночное похищение (сокращ.)
— Бр-р… Погода меняется, — проговорил Бен, возвращаясь с прогулки. — Вы нашли то, что искали?
— Я сейчас рассматривала картину, — честно ответила Тесс. — Она очень хороша.
Казалось, картину писали в лесу: тени на лице женщины были зеленоватого оттенка.
— О, благодарю вас, — сказал он. — Это моя работа.
Тесс решила не делать вид, будто не знает, что Бен Рэмси вдовец.
— Это портрет вашей жены? — спросила она.
Он отвернулся от картины и резко бросил:
— Да.
— Прошу прощения, я не хотела… — покраснев, пробормотала Тесс.
— Все в порядке, — произнес Бен. — Иногда я забываю, что эта картина все еще тут.
— Я понимаю. Думаешь, что ты давно смирился с потерей, а потом раз — и что-то напоминает о ней в самое неподходящее время…
— Это не мой случай, — сказал он.
Лжец, подумала Тесс. А вслух сказала:
— Очень красивый портрет. У вас есть талант.
Тот пожал плечами:
— На хлеб с маслом этим не заработаешь. Лучше расскажите, что вы хотели тут найти. — Бен кивком указал на протокол.
Тесс все еще сомневалась. В глубине души она очень хотела узнать, как он отнесется к ее версии. И Тесс решила поделиться с ним своими идеями, надеясь, что не совершает непоправимой ошибки…
— Я думаю, что у Лазаруса мог быть сообщник.
— Интересная мысль, — сказал Бен. — И если вы правы, в протоколе может содержаться нечто, указывающее на него.
— Едва ли вы хотели услышать именно это… После великого откровения ДНК-теста! — усмехнулась она. — Вы ведь считаете, что Лазарус вообще не имеет никакого отношения к убийству.
— Вы не правы. Я не собираюсь доказывать, что Лазарус Эббот был невинен как младенец. Судя по всему, у него вообще было не так уж много хороших черт. И он вполне мог действовать заодно с сообщником.
— Но…
Бен глубоко вздохнул:
— Но даже если у него и был сообщник, это не отменяет того факта, что Лазаруса Эббота казнили за преступление, которого он не совершал, — тихо сказал он.
— Я это понимаю. Верите или нет — но понимаю.
— Простите меня, Тесс. Я знаю, что для вас это все очень личное. Едва ли я могу претендовать на то, что понимаю ваши чувства…
— К вашему сведению, мой отец считал смертную казнь варварством. Пока кто-то не изнасиловал и не убил его дочь. Тогда смертная казнь перестала быть для него всего лишь философским вопросом.
— Он изменил свое мнение? — спросил Бен.
— Это было далеко не так просто. Помню, он закрывался в своем кабинете и рыдал… — Тесс встала, дрожа, судорожно прижимая к себе протокол. — Мне надо идти.
Он с грустью посмотрел на нее:
— Простите меня, Тесс. Я участвовал в стольких юридических спорах о допустимости смертной казни… Я не хотел оскорбить вас. Честно.
Тесс холодно посмотрела на него.
— Что вы, я ничуть не обиделась, — солгала она.
Пес на крыльце оглушительно лаял.
— Тихо, приятель, — сказал Джейк. — Стой тут. Я мигом.
Он бросился в дом. Салли все так же сидела на полу в гостиной.
— Чья собака лает на улице? — спросила она.
— Наша. За ней тут присматривал мой племянник, но собака вернулась одна… — С этими словами Джейк взял женщину под мышки и поставил на ноги.
— Сюда, — сказала Салли, указав на большое кресло. Джейк подвел, точнее, почти поднес ее к креслу и осторожно усадил.
— Спасибо… — прошептала она. — Мне повезло, что вы меня заметили.
— Продержитесь без меня? — спросил Джейк. — Мне надо посмотреть, как там мальчик.
— Да, конечно, — ответила Салли. — Идите. Надеюсь, все будет хорошо.
Пристегнув поводок к ошейнику пса, Джейк стал взбираться по тропинке на довольно крутой холм. Пес настойчиво тянул его вперед. На вершине Джейк остановился и громко позвал:
— Эрни! Пора домой!
Лео скулил, натягивал поводок.
— Где он, Лео? — спросил Джейк и отцепил поводок. — Вперед! Ищи Эрни!
Пес мгновенно исчез среди деревьев. Джейк побежал следом, и вскоре вдали послышался заливистый лай. Миновав домик садовника, Джейк выскочил к пруду, огляделся… Внезапно он заметил на противоположном берегу желтое пятно — это был Лео. А возле собаки лежал человек. Темноволосый мальчик.
— Эрни! — закричал Джейк. Ответа не было.
Спотыкаясь, с бешено колотившимся сердцем, он добежал до Эрни. Мальчик лежал на траве у самой воды. Рядом с ним валялась удочка, которую он соорудил из садовой подпорки, куска бечевки и блесны.
— Черт! — заорал Джейк. — Ну почему ты не мог немного подождать! Что с тобой? Эрни, очнись!
Г-н ХОЛЛ: Доктор Белнап, вы провели медицинское освидетельствование Лазаруса Эббота. Мы также заслушали свидетельства учителей и друзей семьи о насилии, которому он подвергался со стороны отчима. Можете ли вы сказать, насколько оно повлияло на психологическое состояние подсудимого?
Д-р БЕЛНАП: Очевидно, насилие оказало негативное воздействие на его психику. Он боялся отчима и, чтобы избежать наказания, вел очень замкнутый образ жизни. В его сознании физическое влечение и мысли о сексе оказались тесно связаны с идеей физического наказания. Это и привело к психическому отклонению.
Отложив протокол, Тесс потянулась к кружке с чаем, стоявшей на ночном столике. Когда она вернулась от Бена Рэмси, матери не было дома. Тесс заварила чай и, прихватив протокол, поднялась наверх и прилегла, завернувшись в плед. За окном завывал ветер, небо совсем потемнело. Тесс беспокоилась за Эрни, которого непогода застала вне дома.
Хватит изводить себя, решила она и углубилась в протокол.
Тесс прочитала свои собственные показания и еще раз обратилась к финальной части процесса. Многие свидетели говорили о насилии, которому подвергался Лазарус Эббот и в семье, и в детском коллективе. Психиатр, используя их показания, обрисовал присяжным общую клиническую картину. Конечно, Тесс знала, чем все закончится. Присяжные не проявили снисхождения и единодушно проголосовали за смертную казнь.
Она потягивала чай и, пожалуй, впервые в жизни чувствовала жалость к Лазарусу. Ей стало ясно, что не он один был в ответе за то, каким чудовищем вырос. Его натуру сформировали издевательства сверстников и побои Нельсона Эббота…
Внезапно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Дон. В глазах ее была тревога.
— Звонил Джейк. Он в больнице.
Тесс вскочила:
— Эрни?
Дон не нужно было ничего говорить — Тесс все поняла без слов.
— Пойдем, — сказала ей мать. — Я поведу машину.
Когда они вошли в приемный покой, Джейк, нервно шагая из угла в угол, говорил по мобильному. Увидев приближающихся женщин, он быстро закрыл крышку телефона.
— Как Эрни? — спросила Тесс.
— Сейчас покажу, — ответил Джейк. — Иди за мной.
Тесс побежала вслед за братом по коридору. Из одной палаты как раз выходил доктор.
— Он тут, — сказал Джейк. — А это его лечащий врач.
— Я мама Эрни, — представилась Тесс.
Врач улыбнулся ободряюще.
— Мальчик упал с высоты и потерял сознание, но уже пришел в себя, — произнес он. — Голова еще будет болеть, но, по-видимому, кроме синяков у него нет никаких повреждений. Однако лучше подождать результатов рентгенографии.
— Могу я его увидеть? — попросила Тесс.
— Конечно, проходите.
Эрни лежал на больничной койке, укрытый белой простыней. Тесс склонилась над ним:
— Милый, что случилось?
— Я хотел поймать рыбу. Нашел длинную палку, веревку и смастерил удочку. Я даже приманку нашел! А потом забрался на дерево и перелез на ветку. Подумал, что это классное место для рыбалки…
— И она сломалась? Та ветка?
— Подул ветер, ветка как затрещит, и… Я пытался слезть и упал.
— Было страшно, наверное? — спросила она.
— Ну, я не так уж и сильно расшибся! — пробурчал он.
Поправив непокорный черный локон, спадавший на расцарапанный лоб, Тесс прошептала:
— И слава Богу.
— А дядя Джейк забрал мою удочку? Я сам ее сделал!
— Полагаю, в тот момент он хотел поскорее отвезти тебя в больницу и ни о чем другом не думал.
— Можно мне домой? — спросил Эрни.
— Потерпи немного, — ответила Тесс. — Врачи сделают обследование, и мы заберем тебя домой. Отдыхай пока. Тебе что-нибудь принести?
— Бутылку «спрайта»! — обрадовался он.
Улыбнувшись, Тесс ответила:
— Попытаюсь.
В приемном покое ее поджидали Джейк и Дон.
— Ну как он? — спросила Дон.
— С ним все будет хорошо. И еще он просил принести ему «спрайт». И спрашивал про удочку.
— Я видела в холле автомат с газировкой, — сказала Дон. — Пойду куплю ему бутылку.
И она торопливо зашагала по коридору.
Джейк усмехнулся:
— Не мог подождать. Приспичило ему рыбу удить!
Тесс развернулась к нему:
