Джеймс Паттерсон - Спасатель
И тут меня самого напугали.
Внезапно сильная рука обхватила меня за шею. В спину уперлось колено. Сукин сын стал еще сильнее!
Я замахал руками, пытаясь отбросить его от себя. Дышать становилось все труднее. Я слышал, как он сопит от удовольствия, добавляя давления, заваливая меня назад, ломая хребет.
Я запаниковал. Если не вывернуться, кости точно затрещат.
— Кто словил? — внезапно прошипел он мне в ухо.
— Кто словил что? — прохрипел, задыхаясь, я.
Он нажал еще.
— «Апельсиновая чаша». Год 1984-й. Кто принял решающую подачу?
Я попытался провести бросок вперед и напрягся, собирая последние силы. Он сдавил тиски. Легкие вспыхнули от боли.
— Джерард… Фелан… — просипел наконец я.
Тиски вокруг шеи вдруг разжались, и я упал на колено, хватая воздух открытым ртом.
Потом поднял голову и посмотрел в ухмыляющуюся физиономию своего младшего брата Дейва.
— Тебе повезло! — рассмеялся он и, протянув руку, помог подняться. — Вообще-то я собирался спросить, кто перехватил верховую в матче на первенство колледжа.
Глава 27
Мы обнялись, а потом отступили и секунду-другую смотрели друг на друга, словно проводя физическую инвентаризацию перемен. Дейв стал еще крупнее и уже больше походил на мужчину, чем на юношу. Мы похлопали друг друга по спине. Я не виделся с братишкой почти четыре года.
— Ну, ты разъелся — смотреть приятно.
— Да уж, только слезу не пусти, — ухмыльнулся он, и мы снова обнялись и рассмеялись. В следующий момент Дейв нахмурился, и я понял, что новости докатились и сюда. Теперь, конечно, знали все.
Он сокрушенно покачал головой:
— Ох, Недди, как же так? Что, черт возьми, у вас там случилось?
Мы зашли в парк, сели на скамейку, и я рассказал, как приехал к домику в Лейк-Уорте и как увидел Микки и остальных уже в покойницких мешках.
— Господи, Недди. — Дейв снова покачал головой, глаза у него повлажнели, и он закрыл лицо руками.
Я обнял брата за плечи. Не мог смотреть, как он плачет. Чудно, Дейв моложе на пять лет, но всегда был таким надежным, уверенным, твердым, даже когда погиб наш старший брат. Сейчас мы как будто поменялись ролями. Он учился на втором курсе в колледже права. Единственное светлое пятно в нашей семейке.
— Дело обстоит еще хуже, чем ты думаешь. Меня, наверное, разыскивает полиция.
— Тебя разыскивает полиция? Тебя? За что?
— Пока не знаю. Может быть, за убийство. — Я рассказал ему все остальное. Без утайки. И про Тесс тоже.
— Что ты такое говоришь? — Дейв выпрямился и удивленно посмотрел на меня. — Ты в бегах? Ты замешан? Ты принимал участие в этой дурацкой авантюре?
— Дело готовил Микки, но он не знал нужных людей. У него не было там никаких связей. Думаю, им руководили отсюда. И этот человек, кем бы он ни был, убил наших друзей. Пока я не докажу обратное, люди будут считать убийцей меня. И ведь мы с тобой оба понимаем, — я посмотрел ему в глаза и как будто заглянул в свои, — с кем Микки мог здесь работать.
— С отцом? Ты думаешь, отец имел к этому какое-то отношение? — Он помолчал. Покачал головой. — Нет. Такого быть не может. Мы же не о чужих говорим. Микки, Бобби, Ди — они все ему как родные. К тому же — да, ты не в курсе — он сильно болен. Требуется пересадка почки. Да он уже ни на что не способен, Нед.
И тогда Дейв посмотрел на меня как-то странно. С прищуром. Как будто засомневался. Мне этот взгляд не понравился.
— Послушай, Недди, тебе в последнее время не очень везло…
— Нет, это ты меня послушай. — Я схватил его за плечи. — Посмотри мне в глаза. Что бы тебе ни говорили, какие бы доказательства ни приводили, знай — я ни при чем. И любил их так же, как люблю тебя. Я сделал так, чтобы сработала сигнализация. Вот и все. Да, глупо, понимаю. Свою вину не отрицаю и готов заплатить. Но ты запомни, я сделал только это. Не верь тому, что скажут в новостях. Наверное, Микки привлек меня, чтобы отыграться за Стоутон.
Дейв кивнул. И когда поднял голову, я увидел уже другое лицо. Лицо парня, с которым мы пятнадцать лет делили одну комнату, которого я всегда побивал один на один, пока ему не исполнилось шестнадцать. Я увидел лицо родного брата.
— Что мне надо сделать?
— Ничего. Ты же учишься на юриста. — Я постучал ему по подбородку. — Если дело дойдет до худшего, вот тогда мне и понадобится твоя помощь.
Мы поднялись.
— Собираешься повидаться с отцом? — Я промолчал. — Глупо, Нед. Не стоит рисковать. Если тебя ищут, кто-нибудь может заметить.
Я еще раз хлопнул его по спине и обнял. Какой он у меня здоровый, младший братишка.
— Пока. — Я двинулся вниз с холма. Оборачиваться не хотел — боялся, что если обернусь, то еще, чего доброго, пущу слезу. И все же не удержался. Соблазн был слишком велик. Я остановился перед поворотом на Перкинс-стрит.
— Даррен.
— Что?
— Даррен. — Я ухмыльнулся. — Младший брат Дага. Это он поймал последний пас в колледже.
Глава 28
Переночевал я в мотеле «Бинтаун», в нескольких милях от бара «Кельтис».
В ночных новостях только и говорили о случившемся в Палм-Бич. Погибли свои, ребята из Броктона. На экране мелькали лица моих друзей. Показали и домик в Лейк-Уорте. Уснуть после такого нелегко.
В восемь часов на следующее утро я вышел из такси на Перкинс-стрит в двух кварталах от нашего дома. На мне были джинсы и старый свитшот с эмблемой Бостонского университета. На голове фирменная бейсболка «Ред сокс». Было страшно. В этом районе я знал всех и все знали меня. Но дело не только в этом. Меня ждала встреча с матерью. После стольких-то лет. Такое вот возвращение домой.
Только бы там не было копов.
Я торопливо прошел мимо старых домишек с покосившимися крылечками и крошечными двориками. И вот наконец он, наш, выкрашенный зеленой краской. Раньше казался большим, а теперь как будто съежился, ужался. Да и время оставило свои следы. Черт, и как только мы все в нем помещались? Мамина машина стояла на дорожке, а вот «линкольна» Фрэнка было не видать. Пожалуй, Томас Вульф был прав насчет того, что домой возврата нет.
Прислонившись к фонарному столбу, я несколько минут оценивал обстановку. Потом, не заметив ничего подозрительного, прошмыгнул к задней двери.
Маму я увидел сразу, как только заглянул через окно в кухню. В вельветовой юбке и свитере «фер-айл»[8] она сидела за столом и пила кофе. Лицо еще хранило былую красоту, но выглядело сильно постаревшим. Да и с чего бы молодеть? Прожить всю жизнь с таким, как Фрэнк «Уайти» Келли, — радости немного.
Ладно, Недди, пора становиться большим мальчиком… Погибли люди, которых ты любил.
Я постучал по стеклянной панели задней двери. Мама подняла голову. И побледнела. Потом быстро встала, поспешила к двери и впустила меня в дом.
— Господи, Нед, что ты здесь делаешь? Ох, Недди, Недди.
Мы обнялись, и она сжала меня так крепко, словно я восстал из мертвых.
— Бедные дети… — По ее щекам побежали слезы. Она отступила и посмотрела на меня испуганными глазами. — Недди, тебе нельзя здесь оставаться. Из полиции уже приходили…
— Я этого не делал. Что бы тебе ни говорили. Клянусь. Клянусь душой нашего Джона Майкла. Поверь, я не имею никакого отношения к тому, что там случилось.
— Меня убеждать не надо. — Мама нежно погладила меня по щеке. Сняла бейсболку, улыбнулась, увидев растрепанные волосы и южный загар. — Отлично выглядишь. Рада тебя видеть, Недди. Даже сейчас.
— Я тоже рад тебя видеть, мам.
На какие-то секунды я вдруг почувствовал себя свободным. На дверце холодильника висела старая фотография. Парни Келли. Дейв, Джон Майкл и я на поле за школой. Дж. М. в красно-черной футбольной форме. Номер 23…
— Недди, тебе нужно сдаться.
— Не могу. — Я покачал головой. — То есть я, конечно, сдамся. Но только потом. Не сейчас. Надо повидаться с папой. Где он?
— Твой отец? — Мама вздохнула. — Думаешь, я знаю? — Она опустилась на стул. — Иногда мне кажется, что он и ночует в баре. Дела у него плохи, Недди, и лучше не становятся. Требуется трансплантация почки, а он в том возрасте, когда страховка не покрывает таких затрат. Твой отец болен. Порой я думаю, что он просто хочет умереть.
— Можешь не сомневаться, Фрэнк продержится долго, так что бед с ним ты еще хлебнешь.
Мы одновременно повернули головы, услышав звук подъехавшего автомобиля. Машина остановилась у тротуара. Хлопнула дверца. Может быть, Фрэнк?
Я подошел к окну и поднял жалюзи.
Это был не Фрэнк.
По дорожке к дому шли двое мужчин и женщина.
Мама поспешила к окну. Глаза ее расширились от страха.
Мы слишком часто видели, как уводят в тюрьму отца, чтобы не узнать представителей закона.
Глава 29
Мы оба как будто приклеились к окну, думая об одном и том же: от двадцати до пожизненного.
