Пол Сассман - Последняя тайна храма
Халифа хотел прервать его, заверив, что помнит все до мельчайших подробностей и не нуждается в пересказе, но вовремя остановил себя. На решимость Анвара вести разговор так, как он заранее спланировал, меньше всего могло повлиять мнение собеседника.
Патологоанатом опять глотнул напитка и продолжил:
– Как ты, наверное, помнишь, мужчина был найден лежащим в грязи, лицом вниз, из его левого глазного яблока торчала отвратительная по виду железка. Помимо масштабной травмы скуловой, клиновидной и слезной костей, а также всего левого полушария мозга – который, честно говоря, сильно напоминает сплющенный баклажан, – на правой стороне черепа, чуть выше уровня уха, у покойного еще одна рана внушительного размера, причиненная, очевидно, уже не металлическим колышком. Кроме того, в наличии пара мелких порезов на левой ладони, – для наглядности патологоанатом провел пальцем по своей руке, – и на левом же колене. Плюс на правой ладони вздутие у основания большого пальца, под первым синовиальным суставом. Под ногтями на той же правой руке я обнаружил кусочки высохшей глины. Ты, вероятно, всего этого не заметил, так как кисть была придавлена телом.
Анвар выплеснул остаток алкогольного настоя в рот и, с некоторым сожалением поглядев на опорожненный стакан, поставил его на край стола. Было слышно, как жидкость с урчанием перемещается вниз по желудку патологоанатома.
– В трех метрах от трупа, – возобновил бесстрастный монолог доктор, словно речь шла не о скончавшемся в муках человеке, а о бездушном механизме, – взрыхленный песок, а также булыжник со следами крови указывают, по-видимому, на произошедшую там драку. В двухстах метрах от этого места, за глинобитной стеной, обнаружены рюкзак и трость покойного. Рядом с ними лежали молоток и стамеска, с помощью которых он выбивал цементирующий состав, а затем голыми руками разбирал стену, о чем говорят кусочки глины под ногтями.
Доктор оперся локтями о стол, а подбородок уткнул в переплетенные пальцы.
– Вот и все, что у нас есть. Вопрос в том, как соединить эти отдельные элементы, чтобы получилась цельная картина.
Нервная дрожь пробежала по телу Халифы, рука снова потянулась к пачке сигарет. В последний миг он сунул ее в карман брюк.
– Я услышу сегодня ответ?
– Непременно! – заверил Анвар начинающего выходить из себя инспектора. – Только чтобы правильно сложить мозаику, нужно внимательно рассмотреть каждое стеклышко. Так ведь? – Следователь ничего не ответил, однако доктор и ухом не повел, с важным видом продолжив: – Итак, возьмем для начала железный колышек. Причиненные им повреждения были, несомненно, летальными. Однако же смерть наступила не от них. Вернее, Янсен умер бы, даже не упав на металлическое острие.
Халифа с удивлением поймал себя на том, что, несмотря на невыносимое позерство Анвара, рассказ постепенно начинает его интриговать.
– Вот как?
– Рана на правой части головы тоже не подходит. Неприятное повреждение, наверняка от того самого окровавленного булыжника, но неглубокое – черепная кость не задета. От этого не умер бы даже такой дряхлый старик, как Янсен.
– Если он скончался не от удара по голове и не от пробитых мозгов – то от чего же тогда, черт возьми?!
Анвар хлопнул себя ладонью полевой части груди и воскликнул:
– От инфаркта миокарда – вот от чего!
– Что?!
– Да-да, ты не ослышался – от сердечного приступа. Обширный коронарный тромбоз, вызвавший остановку сердца. Вполне возможно, что на колышек упал уже мертвый человек.
– Что ты плетешь? Его огрели по башке, и сердце остановилось?
Патологоанатом коварно ухмыльнулся, довольный тем, как сумел запутать следователя.
– Никто его не огрел и не думал даже этого делать. Рана возникла совершенно случайно.
– Как – случайно? Ты же сказал, что его убили!
– Да, именно так и произошло.
– Но как же, в конце-то концов?!
– Он умер от отравления.
Взбешенный Халифа стукнул ладонью по стене.
– Черт возьми, Анвар, что за бред ты несешь?
– Это правда. – Доктор сохранял поразительное хладнокровие, отчего Халифа становился только злее. – Пит Янсен был отравлен, и яд, прямым или косвенным образом, привел к остановке сердца, отчего, собственно, несчастный и умер. Извини, яснее выразиться не могу. Что именно тебе непонятно?
Халифа стиснул зубы и постарался не дать окончательно уложить себя на обе лопатки ликовавшему от чувства собственного превосходства патологоанатому.
– Так кто же он такой, этот таинственный отравитель? – спросил полицейский, пытаясь не повышать голос. – Ты ведь говорил, что знаешь…
– О да, – подтвердил Анвар, негромко посмеиваясь. – Знаю почти на все сто.
Он вновь выдержал паузу, как бы испытывая нервы инспектора на прочность, затем перегнулся через стол, вытянул руку ладонью кверху и сжал ее в кулак. Халифа уставился на его пятерню, из которой медленно разгибался указательный палец. Умотанный дурачествами патологоанатома, инспектор собрался уже разразиться гневной тирадой в его адрес, но в этот момент палец Анвара резко дернулся и вернулся в согнутое положение.
– Имя злодея, – торжественно произнес доктор, – господин Акараб.
Он повторил странное движение пальца и воткнул его себе в ладонь.
– Акараб, – изумленно повторил за доктором Халифа. – Получается, что…
– Вот именно, – рассмеялся патологоанатом. – Нашего доброго Янсена ужалил акараб , то бишь – скорпион.
Он еще раз пошевелил пальцем, изображая скорпиона, виляющего хвостом, и повалился в кресло, зайдясь хохотом.
– Ну скажи, разве я тебя обманул? Разве у нашего отравителя не колючий конец? Ха-ха-ха!
– Да, действительно забавно, – с натугой улыбнулся Халифа. – Насколько я понимаю, опухоль у большого пальца…
– …вызвана укусом, – закончил Анвар, едва отдышавшись после приступа смеха. – Так и есть. И, судя по цвету и размеру вздутия, укус был очень серьезный. Скорее всего взрослый скорпион. Невероятная боль!
Он встал и, все еще хихикая себе под нос, подошел к раковине, чтобы налить в стакан холодной воды.
– Предполагаю, что произошло приблизительно следующее. Янсен отправляется в Малкату за разукрашенными глиняными кирпичиками. Молотком и стамеской он высвобождает из цемента очередной кирпич, сует руку в щель, и – бац! – его кусает господин Скорпион. Янсену уже не до рюкзака и трости, он устремляется к машине, надеясь добраться живым до медпункта. Но боль настолько острая, что через пару сотен ярдов у несчастного кладоискателя происходит обширный сердечный приступ. Он не удерживается на ногах и падает, отчего расшибает в кровь ногу и руку, а головой налетает на выступ камня. Быть может, тромбоз случился уже после падения, да только сути дела это не меняет. Какое-то время бедолага в агонии корчится на земле, потом в последнем порыве поднимается на ноги и спустя несколько метров снова падает, на сей раз в аккурат на острие колышка. Все. Финита!
В воображении Халифы пронеслись, словно кадры кинопленки, последние минуты Янсена. С одной стороны, инспектора немного коробила та беспечная легкость, с которой Анвар разложил все по полочкам, лишив полицию необходимости продолжать расследование. С другой, когда в деле поставлена точка, можно было со спокойной совестью забыть о человеке, при одной мысли о котором Халифа содрогался.
– Ну что ж, – сказал он, выдохнув полной грудью, – по крайней мере теперь все встает на свое место.
– Несомненно, – подхватил Анвар, залпом опорожнив стакан воды и подойдя к столу. Он взял заключение и протянул его Халифе. – Здесь ситуация подробно изложена плюс дана пара наблюдений, которые могут пригодиться.
Халифа пробежал глазами страницы.
– Например?
– Так, чисто медицинские детали. Ну, например, что у покойного был рак простаты в поздней стадии, с которым он протянул бы не больше нескольких месяцев. На левом колене много застарелых шрамов – это подтверждает, что трость он носил не для важности. А еще наш любитель древностей скрывал свой истинный возраст.
В глазах Халифы блеснула искра любопытства.
– Хоть я и не специалист в этих вопросах, но возраст в удостоверении личности безусловно занижен. Там указано, что он родился в 1925 году, то есть ему около восьмидесяти. Но, изучив состояние зубов и десен, я бы тысячу фунтов поставил на то, что наш приятель перемахнул за девятый десяток! Пустяк, и все же я решил об этом упомянуть.
Халифа на минуту задумался, переваривая услышанное, затем в знак признательности кивнул и, сунув изрядно помятые листки с заключением в карман пиджака, повернулся к двери.
– Спасибо, Анвар, – бросил он через плечо. – Самому трудом верится, но я и вправду восхищен.
Инспектор собрался уже выйти, когда Анвар окликнул его:
– Да, еще одна забавная мелочь…
Халифа обернулся.
– Я не стал описывать эту частность как мало относящуюся к делу, а вот тебе, смеха ради, скажу. У старика был синдактилизм ступней.
