Тесс Герритсен - Ученик
— Может быть, вы помните, о чем говорили с дочерью миссис Хэллоуэлл? — спросила Риццоли. Она достала фотографию Гейл Йигер и показала ее Джо.
— Вам лучше спросить у мистера Уитни. Он здесь главный. Я лишь его помощник...
— Но вы, должно быть, обсуждали с миссис Йигер макияж для ее матери. Ведь вы готовили тело к похоронам.
Взгляд Джо скользнул по фотографии Гейл Йигер.
— Я помню, что она была действительно очень красивой женщиной, — тихо произнес он.
Риццоли вопросительно взглянула на него.
— Кто?
— Послушайте, я ведь слежу за новостями. Не думаете же вы в самом деле, что миссис Йигер еще жива? — Джо хмуро уставился на Корсака, который бродил по комнате, заглядывая во все шкафчики. — Хм... детектив! Вы что-нибудь ищете?
— Нет, ничего. Просто интересно, что хранится в покойницкой. — Он залез в один из шкафчиков. — Это что, щипцы для завивки?
— Да. Мы же производим укладку волос. И маникюр делаем. Все, что нужно, чтобы клиент выглядел наилучшим образом.
— Я слышал, вы настоящий мастер своего дела.
— Пока никто не жаловался.
— А ваши клиенты разве могут жаловаться? — рассмеялся Корсак.
— Я имею в виду их родных. Родные довольны.
Корсак отложил щипцы.
— Как давно вы работаете на мистера Уитни, лет семь уже?
— Около того.
— Наверное, сразу после окончания средней школы?
— Я начал с того, что мыл его катафалки, убирался в покойницкой, выезжал на ночные вызовы. Потом мистер Уитни попросил помогать ему в бальзамировании. Теперь, когда он уже немолод, я делаю здесь практически все.
— Я так понимаю, что у вас есть и лицензия на бальзамирование трупов?
Последовала пауза.
— Хм, нет. Я так и не удосужился приобрести ее. Я просто помогаю мистеру Уитни.
— Почему вы не подаете заявку на лицензию? Это было бы шагом вперед в вашей карьере.
— Меня вполне устраивает мой нынешний статус. — Джо вновь переключил свое внимание на миссис Обер, лицо которой уже заметно порозовело. Нежно орудуя щеточкой, он принялся подкрашивать ее серые брови. В то время как его сверстники стремились взять от жизни все, молодой Джо Валантайн предпочитал проводить дни наедине со смертью. Он перевозил трупы из больниц и богаделен в эту чистую, ярко освещенную комнату. Мыл и обтирал их, укладывал им волосы, втирал в их безжизненную кожу кремы и краски, пытаясь создать иллюзию жизни. Приукрашивая миссис Обер, он бормотал: — Прелестно. Да, прелестно. Вы будете выглядеть роскошно...
— Итак, Джо, — не унимался Корсак, — вы работаете здесь семь лет, верно?
— Разве я не сказал вам об этом только что?
— И за это время даже не пытались обратиться по поводу получения собственной лицензии?
— Почему вы так настойчиво спрашиваете об этом?
— Может, вы просто заранее знали, что никогда не получите ее?
Джо напрягся, его рука застыла в воздухе, сжимая тюбик губной помады. Он промолчал.
— Старик Уитни знает о вашем криминальном прошлом? — спросил Корсак.
Джо наконец поднял на него взгляд.
— Вы ведь не рассказали ему, я надеюсь?
— Возможно, и следовало бы рассказать. О том, как ты до смерти напугал ту бедную девчонку.
— Мне было всего восемнадцать. Это была ошибка...
— Ошибка? Что, забрался не в то окошко? Выследил не ту девушку?
— Мы вместе учились в школе! Это была моя знакомая!
— Выходит, ты лазаешь в окна только к знакомым девушкам? Что еще ты проделываешь, пока безнаказанно?
— Я же сказал вам, это была ошибка!
— Может, когда-нибудь пробирался в чужие дома? В чужие спальни? Крал что-нибудь из нижнего белья — ну, там — лифчик, здесь — пару трусиков?
— О господи. — Джо стоял, уставившись в пол, где валялся выпавший из его рук тюбик помады. Казалось, еще немного — и с ним случится обморок.
— Знаешь, чрезмерно любопытные все время в поиске новых приключений, — не унимался Корсак. — С каждым разом все менее безобидных.
Джо подошел к проигрывателю и выключил музыку. В воцарившейся тишине он повернулся к нам спиной и уставился в окно, которое выходило на кладбище.
— Вы хотите сломать мне жизнь, — сказал он.
— Нет, Джо. Мы просто пытаемся вывести тебя на откровенный разговор.
— Мистер Уитни ничего не знает.
— Ему и не нужно знать.
— При условии?..
— Где ты был в воскресенье вечером?
— Дома.
— Один?
Джо вздохнул.
— Послушайте, я понимаю, к чему вы клоните. И знаю, что вам нужно. Но я уже сказал вам, что едва знаком с миссис Йигер. Я занимался только ее матерью. Знаете, я хорошо поработал с ней. Мне потом об этом все говорили. Она выглядела как живая.
— Ты не против, если мы заглянем в твою машину?
— Зачем?
— Просто осмотрим.
— Я против. Но вы ведь все равно туда полезете, не так ли?
— Только с твоего разрешения. — Корсак выдержал паузу. — Знаешь, сотрудничество — это улица с двусторонним движением.
Джо продолжал пялиться в окно.
— Сегодня на кладбище похороны, — тихо произнес он. — Видите все эти лимузины? Еще в детстве я любил смотреть на похоронные процессии. Они такие красивые, такие величественные. Это единственное, что люди делают правильно. Единственное, что они не успели разрушить или испортить. Не то что свадьбы, на которых они вытворяют всякие глупости вроде прыжков с парашютом или клятв в прямом эфире, на всю страну. На похоронах мы пока еще выказываем уважение друг к другу...
— Твоя машина, Джо, — оборвал его Корсак.
Джо наконец обернулся к ним и направился к одному из шкафчиков. Достав оттуда связку ключей, он протянул ее Корсаку.
— Коричневая «Хонда».
* * *Риццоли и Корсак стояли, уставившись на серо-коричневый коврик, выстилавший багажник автомобиля Джо Валантайна.
— Черт! — Корсак хлопнул крышкой багажника. — Но я все равно не отстану от этого парня.
— Но у вас нет на него ничего.
— Видели его ботинки? Похоже, одиннадцатого размера. А в катафалке коврики темно-синие.
— Как и в тысячах других машин. Так что совсем не обязательно, что он тот, кто нам нужен.
— Ну, не подозревать же мне старика Уитни. — Хозяину Джо, Леону Уитни, было шестьдесят шесть лет. — Послушайте, у нас есть ДНК убийцы, — продолжил Корсак. — Остается лишь взять ДНК Джо.
— Вы полагаете, что он отольет вам спермы в чашку?
— Если хочет сохранить работу, думаю, он сделает все, что ему прикажут.
Риццоли бросила взгляд через дорогу, в сторону кладбища, из ворот которого уже выходила похоронная процессия. Как только мертвые преданы земле, жизнь продолжается, подумала она. Какой бы ни была трагедия, жизнь должна двигаться вперед. И я тоже.
— У меня больше нет возможности заниматься этим делом, — сказала она.
— Что?
— У меня полно своей работы. И к тому же я не думаю, что дело Йигера как-то связано с Уорреном Хойтом.
— Но три дня назад вы думали по-другому.
— Я ошибалась. — Риццоли прошла к своей машине, открыла дверцу и опустила стекла. Жаркие волны хлынули на нее из раскаленного салона.
— Я вас чем-то обидел или просто достал? — спросил Корсак.
— Нет.
— Тогда почему вы выходите из игры?
Она села за руль. Сиденье нещадно жгло даже сквозь брюки.
— Весь последний год я пыталась вычеркнуть из памяти Хирурга, — сказала она. — Я должна избавиться от него. Нужно прекратить искать его след во всех преступлениях, с которыми я сталкиваюсь.
— Знаете, иногда интуиция — лучший подсказчик.
— Иногда. Но чувства далеко не факты. И нет ничего особенного в интуиции полицейского. В конце концов, что такое наши ощущения? Как часто они подводили нас? — Риццоли повернула ключ в замке зажигания. — К сожалению, слишком часто.
— Так вы на меня не в обиде?
Она хлопнула дверцей.
— Нет.
— Точно?
Она посмотрела на него в открытое окно. Он стоял, щурясь на солнце, и его глаза казались щелочками под кустистыми бровями. На его руках щетинились темные волосы, и весь он был какой-то тяжелый, громоздкий, чем-то напоминающий гориллу. Нет, он не достал ее. Но все равно она не могла смотреть на него без некоторого отвращения.
— Просто у меня больше нет времени, чтобы заниматься этим делом, — сказала она. — Сами понимаете.
* * *За рабочим столом Риццоли с головой ушла в изучение бумаг, накопившихся за время ее отсутствия. Верхней в стопке была папка с делом по трупу из самолета. Личность жертвы до сих пор не была установлена, и останки все еще лежали невостребованными в судебном морге. Она слишком долго не занималась этим делом. Но, даже открыв папку и принявшись изучать снимки, сделанные в ходе вскрытия, она продолжала думать о Йигерах и человеке, на одежде которого оказался волос с трупа. Она просматривала расписание вылетов и прилетов аэропорта Логан, а перед глазами стояло улыбающееся лицо Гейл Йигер с фотографии на комоде. Она вспомнила галерею женских фотографий, вывешенных в комнате совещаний год назад, когда шло расследование дела Хирурга. Те женщины тоже улыбались, и в их глазах светилась жизнь. Думая про Гейл Йигер, она почему-то вспоминала мертвых — тех, кто был до нее.
