Джон Гришэм - Время прощать
— Что-то мне тошновато, — вздохнул Джейк.
— Да, старина, вашему жюри тоже тошновато, — ответил Вилли, — и оно на вашей стороне.
В 13.30 присяжные снова собрались в совещательной комнате, но о процессе не было произнесено ни слова. Пристав повел их в зал. Экран уже убрали. Свидетелей больше не было.
Судья Этли посмотрел на Джейка:
— Мистер Брайгенс, ваше заключительное слово.
Джейк поднялся на подиум без блокнота, ему не нужны были записи.
— Это будет самое короткое заключительное слово в истории заседаний, проходивших в этом зале, — сказал он, — ибо что бы я ни сказал, это не прозвучит убедительнее, чем показания Энсила Хаббарда. Чем дольше я буду говорить, тем большее расстояние образуется между его рассказом и вашим обсуждением. Поэтому буду краток. Я хочу, чтобы вы помнили все, что он сказал, хотя трудно представить, чтобы человек, услышавший это однажды, мог когда-нибудь забыть. В судебных процессах часто случаются неожиданные повороты. В понедельник, когда мы начинали, никто из нас не мог и предположить, что объяснит тайную причину того, почему Сет Хаббард оставил свое состояние Летти Лэнг. Его отец линчевал ее деда в тысяча девятьсот тридцатом году и, убив, забрал его землю и раскидал по свету его семью. Энсил поведал нам эту историю лучше, чем смог бы это сделать я. Полгода многие из нас терялись в догадках, почему Сет сделал то, что сделал. Теперь мы это знаем. Теперь все ясно. Лично у меня поступок Сета, человека, с которым я никогда не встречался, вызывает восхищение. Несмотря на все его недостатки — у кого из нас их нет? — он был человеком ярким. Знаете ли вы кого-нибудь другого, кто смог бы и захотел проследить жизненный путь Эстер и Лоуис, а потом и Летти? Спустя пятьдесят лет он позвонил ей и предложил работу, сама она ему не звонила. Он все сделал сознательно, друзья. Он был ярким человеком. Я восхищаюсь мужеством Сета. Он знал, что умирает, однако отказался сделать то, чего от него ждали. Он избрал гораздо более болезненный для себя путь. Конечно, он понимал, что его репутация будет запятнана, что потомки проклянут его имя, но это ему было безразлично. Он сделал то, что считал правильным.
Джейк подошел к столу и, взяв завещание Сета, потряс им.
— Я восхищаюсь его чувством справедливости. Своим рукописным завещанием он хотел исправить зло, которое причинил Риндсам его отец много лет назад. Вам, дамы и господа присяжные, выпало помочь ему исправить эту несправедливость. Благодарю вас.
Джейк медленно возвратился на место, бросив взгляд в зал. С заднего ряда ему улыбался и кивал Люсьен Уилбэнкс.
«Три минуты и двадцать секунд», — мысленно отметил Гарри Рекс, глядя на часы.
Судья Этли вызвал Ланье.
Направляясь к подиуму, Уэйд хромал больше обычного. Он и его клиенты беспомощно наблюдали, как деньги снова уплывают из их рук. А ведь были уже почти в кармане. Еще в восемь часов утра они их мысленно тратили.
В этот критический момент Ланье мало что мог сказать. Вознесшись высоко, он был неожиданно сокрушен Историей. Тем не менее Уэйд как ветеран много раз бывал в суровых переделках и сейчас сдаваться не собирался.
— Одним из самых действенных орудий, имеющихся у адвоката в зале суда, является перекрестный допрос свидетелей противной стороны. Почти всегда у адвоката есть возможность допросить выставленных оппонентами свидетелей, но иногда, как в данном случае, такой возможности нет. И это огорчительно. Я чувствую, что у меня связаны руки. Я бы очень хотел встретиться с Энсилом здесь, в суде, и задать несколько вопросов. Например: «Скажите, Энсил, это правда, что в настоящий момент вы находитесь в полицейской тюрьме Джуно? Это правда, что вы арестованы за торговлю кокаином и сбежали из заключения? Это правда, что вас разыскивают власти минимум четырех штатов за такие преступления, как мошенничество, хищение имущества в крупных размерах и неуплату алиментов? Расскажите присяжным, Энсил, почему вы двадцать лет не подавали налоговых деклараций. И главный вопрос: правда ли, Энсил, что все это вы затеяли, чтобы получить миллион, если завещание Сета будет признано действительным?» Но я не могу это сделать, дамы и господа, поскольку его здесь нет. Единственное, что я могу, это предостеречь вас. Предостеречь от того, что все, вами здесь увиденное и услышанное от Энсила, может не соответствовать реальности. Давайте на минуту удалим Энсила из общей картины. Я предлагаю вернуться во вчерашний день. Помните, что вы думали прошлым вечером? Вы выслушали очень убедительные доказательства. Во-первых, свидетельства врачей с безупречной репутацией, экспертов, работающих со страдающими раковыми заболеваниями пациентами и понимающих, до какой степени болеутоляющие средства лишают больного способности ясно мыслить.
Ланье снова коротко изложил суть показаний докторов Суэйни и Нихоффа. Это было заключительное слово, и большое значение здесь имело искусство убеждения, но Ланье подгонял факты, так извращая их, что Джейк, не удержавшись, встал:
— Ваша честь, протестую. Я не верю, что доктор Нихофф имел в виду именно это.
— Поддерживаю, — резко отозвался судья Этли. — Мистер Ланье, прошу вас придерживаться фактов.
Ошарашенный, Ланье продолжал распространяться на тему о том, что сказали эти замечательные доктора. Они выступали только вчера, и не было необходимости повторять столь недавние показания. Теперь, когда игра шла не по его правилам, Уэйд Ланье, спотыкаясь, топтался на месте.
«Впервые после начала процесса, — подумал Джейк, — он выглядит растерянным».
Не в состоянии придумать ничего другого, Ланье без конца повторял:
— Сет Хаббард не обладал завещательной правоспособностью.
Он снова вытащил на свет завещание 1987 года, чем, к большому удовольствию Джейка, вызвал раздражение присяжных, и опять стал мусолить эту тему.
— Три миллиона сто тысяч убытка на налогах просто так, — сказал он, щелкнув пальцами.
Затем снова стал описывать налоговые хитрости, тактику передачи имущества через поколение. А когда присяжная номер десять, Дебби Лэкер, уже почти уронила голову, задремав, он повторил:
— Три миллиона сто тысяч долларов — коту под хвост, — и снова громко щелкнул пальцами.
Самый непростительный порок любого адвоката — утомлять присяжных, которые привязаны к месту и вынуждены слушать, но Ланье не мог остановиться. Впрочем, на Летти Лэнг он благоразумно не нападал. Те, кто его слушал, только что узнали правду об истории ее семьи, было бы неумно принижать и порицать Летти в данный момент.
Когда Ланье сделал мучительную паузу, чтобы собрать свои заметки, судья Этли подал голос:
— Не хотите ли вы закруглиться, мистер Ланье? Вы уже превысили регламент.
— Простите, ваша честь.
Смущенный, Уэйд энергично поблагодарил присяжных за «прекрасную службу» и закончил призывом к честному размышлению, свободному от эмоций и чувства вины.
— Опровержения, контрдоказательства, мистер Брайгенс? — спросил судья Этли.
Джейку полагалось десять минут на то, чтобы опровергнуть все, что он сочтет нужным, из сказанного Ланье. Как адвокат защиты он имел право на последнее слово, но рассудительно отказался от него:
— Нет, ваша честь, думаю, присяжные услышали достаточно.
— Очень хорошо. А теперь, дамы и господа, я должен потратить несколько минут на то, чтобы просветить вас относительно требований закона и того, как он применим к данному делу. Так что прошу слушать внимательно. Когда я закончу, вы вернетесь в совещательную комнату и начнете обсуждение. Есть вопросы?
Самое мучительное всегда — ожидание. Огромная тяжесть словно свалилась с плеч, когда присяжные удалились на совещание. Работа закончена. Все свидетели допрошены, все волнения по поводу вступительных и заключительных речей позади. Теперь начинается ожидание. Предсказать, сколько оно продлится, невозможно.
Джейк пригласил Уэйда Ланье и Лестера Чилкотта к себе в контору выпить. В конце концов, приближался вечер пятницы, неделя заканчивалась. Они расселись на балконе, открыли по банке пива и стали наблюдать за зданием суда.
— Вон там комната присяжных. — Джейк указал на большое окно. — Именно там они сейчас находятся.
Появился Люсьен, как всегда готовый выпить. Им с Джейком предстояло поговорить позднее, но сейчас организм требовал алкоголя.
— Ну, Люсьен, поведайте, что случилось в Джуно, — рассмеялся Уэйд.
Люсьен залпом опорожнил полбанки и приступил к рассказу.
После того как всем принесли кому кофе, кому безалкогольные напитки, кому воду, Невин Дарк призвал их небольшое собрание к тишине.
— Предлагаю начать с анкеты, которую вручил нам судья. Есть возражения?
Возражений не было. Никаких руководящих указаний жюри не получало. Судья Этли заявил, что они сами способны во всем разобраться.
