Филипп Ле Руа - Последний Завет
Натан присел на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза.
– Капитан меня уверил, что сегодня мы подойдем к берегу.
– Томми никогда больше не сядет на корабль. Ему это ни чуточки не нравится.
– Все новое его раздражает. В отличие от тебя.
– Да.
– Успокоить его в состоянии только ты и лекарства.
– О! Даже когда он кажется спокойным, у него в голове полно всякого творится. И уж точно, он не с нами. Он вообще нечасто бывает в нашем мире, это я туда к нему заглядываю.
– На что он похож, его мир?
– Трудно сказать, потому что там нет ни людей, ни вещей.
– Что же тогда есть?
– Цифры, звуки, всякие штуки странные, которые крутятся и перемешиваются. Потрогать их нельзя, но можно стать как они.
– Это красиво?
– Пф… Мне больше здесь нравится.
Ухватившись за леер, она зажмурилась, чтобы полнее насладиться ветром в своих белокурых волосах и маленьких легких.
– Уонийа уакан, – тихо сказал Натан.
– Что?
– Уонийа уакан. На языке индейцев сиу это значит «благословенный воздух».
– По мне, так он сладкий.
– Можешь его потрогать.
– Воздух?
– Он здесь. Почувствуй его присутствие.
Джесси слегка вздрогнула. Натан ее успокоил:
– Ты можешь говорить с ним, как со своим знакомым.
– И что мне, по-твоему, ему сказать?
– Что он сладкий, например.
– Хм, ну… ладно… Воздух, ты сладкий!
– Дуновение, которое ласкает твою кожу, это дуновение самой природы, которая дышит, дает жизнь, обновляет все.
Джесси была очень восприимчива. Он воспользовался этим, чтобы чуть больше объяснить ей свое понимание Истины:
– Деревья, камни, реки, ветер, облака – у всех у них есть своя собственная сила.
– В чем сила камня?
– В стойкой пассивности.
– Чего?
– Камень на дороге преграждает путь, заставляет тебя спотыкаться, подбрасывает машину.
– А сила… ну… ветки?
– Держать птицу.
– А листа?
– Лететь по ветру. Все эти малые силы показывают, что во всем есть свой дух.
Дух, отражающий таинственную силу, которая наполняет собой всю Вселенную. Но то была уже другая история, которой он не хотел забивать детскую головку. Оба надолго умолкли. Натан наслаждался обществом Джесси. В исходивших от нее волнах было гораздо больше положительной энергии, чем в волнах встречавшихся ему взрослых. За исключением Мелани. Если бы Джесси было три года, он бы поверил, что она – ее перерождение.
140
Шри Ланка появилась на горизонте через несколько часов. Проснувшийся Томми рисовал соплями эллипсы на стекле иллюминатора. Натан медитировал. Капитан Блестер посоветовал ему приготовиться, скоро можно будет сойти на берег.
Судно вошло в гавань Коломбо. Сердце Лава забилось чуть чаще. Не столько из-за провоза контрабандой двух чужих детей, сколько из-за Шеннен, сестры, с которой ему предстояло вновь увидеться меньше чем через час. Трое нелегальных иммигрантов сошли вместе с капитаном и очутились на причале среди толпы островитян, суетившихся вокруг ящиков и контейнеров, прицепляя их к крюкам ржавых подъемных кранов. Оглушенный лекарствами и долгим плаванием, после которого земля качалась под ногами, Томми ковылял за ними, ухая и гримасничая. Натан напялил ему бейсболку и солнцезащитные очки, чтобы он не слишком привлекал к себе внимание. Джесси глазела по сторонам, с любопытством изучая непривычную обстановку. Ее обостренные чувства упивались запахом пряностей и чая, шумом доков и тропической жарой.
– А слоны где?
– Скоро встретим.
Они проскользнули в какой-то ангар. Капитан Блестер окликнул парня в засаленной шляпе. Переговорил с ним в сторонке и вернулся к Натану.
– Деньги у вас с собой?
Натан вытащил из кармана оговоренные три сотни долларов. Блестер передал их парню. Тот кивнул.
– Он выведет вас отсюда. Удачи, Натан.
– Спасибо, Сол. Вы спасли будущее этих ребятишек.
Они двинулись за человеком в шляпе через лабиринт всевозможных грузов. Томми начал ныть. Джесси сунула ладошку в руку брата. Они миновали несколько шумных и грязных складов и через дыру в ограде выбрались на ухабистую дорогу меж пустырей, по которой тащились набитые доверху грузовики, плюясь черным дымом и пылью.
– Добро пожаловать в Шри Ланку, – сказал проводник на прощание.
Натан задержал его и спросил, где тут можно раздобыть транспортное средство.
– Идите прямо около километра.
Врата рая походили на адские. Через полчаса Натан остановил какую-то развалюху, готовую выполнить за деньги работу такси. Договорился о проезде до Бенотты.
Пейзаж начал меняться, чтобы больше соответствовать обещанному рекламными буклетами эдему, по мере того как вдоль приморской дороги растягивалась цепочка туристических комплексов. Миновав Алутагаму, они сошли у дорожного щита, указывающего направление к «Коко Лодж». Прошли по тропинке через рощу кокосовых пальм, давшую название отелю, и через маленький мостик попали на песчаную косу между лагуной и морем. Где обнаружили некое деревянное сооружение среди штабелей досок и бревен, явно приготовленных для строительства.
Они втроем вошли в холл маленького заведения. Их встретил какой-то индиец. Изящный, стройный, такой же длинноволосый, как Натан. Оба были похожи друг на друга, несмотря на разное происхождение.
– Вы брат Шеннен? – спросил индиец по-английски с оксфордским выговором.
– Я Натан. А это Джесси и Томми.
– Добро пожаловать. Меня зовут Шиваджи. Я компаньон вашей сестры. Пойду предупрежу ее. Хотите выпить чего-нибудь?
– Думаю, что дети не откажутся.
– Мне «Айс Ти», а Томми коку.
– Полагаю, что вам тоже коку?
– Верно полагаете.
– Ваша сестра мне много о вас рассказывала.
Шиваджи не успел пойти за Шеннен, поскольку, едва они подошли к бару, она сама появилась. Пробежала через зал и, бросившись в объятия брата, расцеловала, словно любовника, на глазах у немного смущенного Шиваджи. Прошло довольно долгое время, прежде чем она его отпустила и пристально вгляделась своими большими влажными глазами, пытаясь различить следы трех лет отшельнической жизни.
– У тебя усталый вид, – наконец подвела она итог.
– Мало спал в последние недели.
– Мама рассказала по телефону. Я так рада, что ты здесь.
В последний раз она видела своего брата на похоронах Мелани. Тогда шел дождь, и Натан был сам похож на покойника. Она долго старалась избавиться от этого образа. Обернувшись к детям, Шеннен посмотрела на них умиленным взором, потом подошла поближе.
– Твоя семейка?
– Позволь представить тебе Джесси, мою лучшую подружку, еще более сверходаренную, чем ты в ее возрасте.
– Которая приятно пахнет корицей, – добавила Шеннен, прижимая девочку к себе.
– Это от пряников. Ела на корабле.
– Что касается Томми, то у него ноги на земле, а голова на другой планете. Этот крепыш слушается только свою сестренку.
Подросток стоял как вкопанный перед баром и с подозрением смотрел на свое отражение в зеркале над стойкой. Он не обратил никакого внимания на церемонию знакомства и никак не отреагировал на поцелуй, который молодая женщина запечатлела на его щеке.
– Спасибо, Шеннен, что согласилась взять их к себе.
– Вы удачно приехали, нам как раз нужны помощники. Мы расширяем дело.
– Хотим вместо девяти номеров сделать пятнадцать, – уточнил Шиваджи.
– Собственно, я тебя не познакомила с Шиваджи. Мой друг, мой любовник, мой компаньон. Мы собираемся пожениться.
Вся компания покинула бар, чтобы устроиться на пляже за столом с напитками. Неистощимая на истории Шеннен поведала о своих странствиях по Индии на службе у различных гуманитарных организаций. Она изъездила всю страну между Дели и Мадрасом, видела ее душу в Бенаресе, смерть в Калькутте, закат в Джаисальмере и любовь в Бомбее. Там она и повстречала Шиваджи, работавшего в дорогом отеле. Они перебрались в Шри Ланку, чтобы открыть здесь эту гостиницу, влезли в долги на десять лет. Но их маленькое заведение пользовалось таким успехом, что они взялись за строительство, желая его расширить.
– Материалы мы уже закупили. Остается только построить, – сказала она, показывая на груду досок. – А ты, Натан, что делал эти три года?
– Рано ложился спать, медитировал, занимался дза-дзен и боевыми искусствами.
– Видения у тебя были?
– Да.
– И что?
– Я вернулся к чистой и нормальной человеческой жизни. Пока ФБР не сдернуло меня с места, чтобы вернуть к жизни искусственной и заполнить пустоту, которой я себя окружил.
– А еще?
– Встречался с людьми, опять столкнулся с добром и злом, вырвал двоих детей из ада, дрался, убивал, любил и покончил со всем этим.
