Один пропал: Скоро станет больше (ЛП) - Хантер Кайли

Я бежала вслепую. Дрожала, пытаясь задержать дыхание и не думать, что в этой черноте могу споткнуться: о скамью, о подмостки, о свои собственные ноги. И если вдруг упаду, я не была уверена, что успею подняться до того, как он меня поймает. Нет, я не могу оступиться, сказала себе твердо.

Послышался новый звук. От него у меня по позвоночнику пробежал холодок. Едва ли громче шепота, мужчина рассмеялся дьявольским смехом. Как будто мы играли в игру, и он хотел, чтобы я об этом знала.

«Быстрее», — думала я, пока бежала.

Я услышала тяжелые шаги, двигавшиеся за мной по главному проходу. Сердце все сильнее билось в груди. Я вытянула обе руки в левую сторону, пытаясь найти скамью в то время, как шаги приближались. Бросив поиски скамьи, я побежала прямо вперед, выставив руки перед собой. Секунды спустя мои пальцы встретились с гладкой поверхностью дальней стены.

Я поняла, что уже нашла путь к двери. Повернувшись еще на сорок пять градусов, я рванула к выходу, врезалась в ручку толкателя и распахнула дверь.

Прохладный воздух обжег мое потное лицо, когда я свернула налево на вымощенную камнем дорожку. Ландшафтные фонари не горели, но уличные огни впереди освещали путь. Я побежала так быстро, как только могла, на середину дороги, а когда оказалась под фонарями, остановилась, чтобы набрать полные легкие воздуха для крика, надеясь привлечь внимание жителей близлежащих домов. Но когда попыталась, из моего горла не вырвалось ни звука. Как будто в состоянии паники мое тело забыло, как кричать.

Визг тормозов автомобиля позади заставил меня обернуться. Навстречу мне на большой скорости мчался ослепительный свет фар. Я выбросила руки вперед, как будто обладала сверхспособностями, чтобы остановить машину. «Вот и все», — подумала я.

Только когда бампер машины врезался в мою икру, я осознала, что успела повернуть свое тело боком. Удар оказался достаточно сильным, чтобы повалить меня на землю, но не настолько серьезным, чтобы отправить кувыркаться по дороге.

Лежа на боку на прохладном асфальте, я мысленно оценила ущерб. Нога пульсировала. Я согнула колено, похлопала себя по ноге от бедра до лодыжки, чтобы определить, не сломаны ли кости. Все в порядке, кроме болезненности в задней части икры.

Я перекатилась на спину, мысленно поблагодарив звезды, Бога и тех, кто еще там, наверху, присматривал за мной.

— Какого черта, леди? — прокричал мужской голос.

Я наблюдала за приближением пары белых кроссовок, но из-за яркого света фар не могла видеть выше лодыжек мужчины.

— Хочешь умереть? Я мог тебя убить, — негодовал мужчина.

Что-то в его голосе показалось мне знакомым. Я подняла руку, чтобы прикрыть глаза от света фар, когда Мистер Белые Кроссовки присел на корточки рядом со мной. «О, черт», — подумала я, осознав, кто находится рядом со мной: Остин Вандерсон.

Остин был единственным сыном одной из самых богатых семей в Дейбрик-Фоллс. Я запала на него еще в шестом классе, когда он купил мне рожок мороженого взамен того, который Шелли Брайт выбила у меня из рук. Остин был кумиром моего детства, моим воображаемым парнем в подростковом возрасте и мужем из моей несбыточной мечты.

— Давина? — неуверенно произнес Остин, взяв меня за руку и опуская ее, чтобы разглядеть мое лицо. — Черт возьми, это ты. Ты в порядке? Тебе нужна скорая помощь?

Он продолжал держать мою руку, а другой поглаживал прядь волос у моего лица.

— Поговори со мной. Ты ранена? — спросил Остин.

Мой язык оставался скованным, поэтому я отрицательно покачала головой. Наклонилась вперед, принимая сидячее положение. Остин передвинул руку от края моего лица к центру спины, поддерживая меня.

Он был близко. Слишком близко. Я почувствовала запах его лосьона после бритья и чуть не застонала. Он пах восхитительно. Я начала улыбаться, но потом скривилась, вспомнив свой собственный вид. В грязной одежде, с нечесаными волосами и каплями пота от страха, я, должно быть, выгляжу как потерпевшая кораблекрушение.

Я повернула свою руку в его, ладонь к ладони.

— Поможешь мне встать? — спросила я, отворачивая лицо.

Остин помог мне подняться. Когда я оказалась в вертикальном положении, лучи фар больше не слепили меня, но пришлось несколько раз моргнуть, пока глаза не привыкли.

Отпустив его руку, я принялась приводить себя в порядок, сбивая грязь и камни с одежды, осматривая тело на предмет повреждений. Кроме раны на верхней части икры, я не обнаружила никаких других ранений или будущих синяков.

— Я отвезу тебя в больницу, — заявил Остин. — У тебя была сумочка? — Остин осмотрел землю. — Я ее не вижу.

Я указала в сторону церкви, заметив, что моя рука дрожит. Мужчина. Перебои с электричеством. Угрожающий смех. Кто-то гнался за мной.

— Она внутри? — уточнил Остин, поворачиваясь к зданию. — Ладно, давай лучше прислоним тебя к моей машине, а я пойду за ней.

— Нет! — воскликнула я слишком громко. — Ты не можешь. Там кто-то есть. Именно поэтому я оказалась здесь.

— Кто там? — спросил Остин. — Тебя кто-то напугал? Кто-то причинил тебе боль?

— Кто-то отключил электричество. Мужчина. Он что-то делал в темноте. Когда я побежала, он погнался за мной.

Остин посмотрел на меня с неуверенностью, как будто я пьяна.

Мне очень хотелось, чтобы так и было.

Не замечая, что я сдвинулась с места, он легонько толкнул меня назад, и моя попа ударилась о водительскую дверь его «БМВ».

— Оставайся здесь, — велел Остин, открывая заднюю дверь машины. Он держал в руках фонарик, когда закрывал дверь. — Я пойду осмотрюсь внутри.

— Нет, не оставляй меня, — взмолилась я, вцепившись в его руку и прижавшись к боку. — Давай просто уедем. Ты можешь отвезти меня домой.

— А как же твоя сумочка? А твоя машина? Тем более, мы не можем оставить церковь незапертой. — Остин попытался отцепить мои руки от своей руки, но я держалась крепко.

— Давина, ты можешь запереться в моей машине. Я вернусь через несколько минут.

Я покачала головой.

— Я не останусь здесь одна. — Я продолжала упрямо трясти головой. — Ни за что. В кино убийцы с топорами именно так и разделываются с женщинами вроде меня. Мужчина уходит один, а потом, бабах, голова женщины разлетается пополам.

Уголок рта Остина приподнялся в ухмылке.

— Ах, да, печально известный убийца с топором из Дейбрик-Фоллс. — Когда он попытался сдержать улыбку, появилась ямочка. — Тогда нам определенно стоит держаться вместе.

Случайная мысль заставила меня повернуть голову в направлении аварийного выхода.

— Сигнал тревоги.

Остин проследил за моим взглядом.

— Какой сигнал?

— Аварийный выход. Там же должна была сработать сигнализация. Она и сейчас должна звучать.

— Откуда ты знаешь, что дверь оборудована сигнализацией?

— Потому что однажды я случайно ее включила. У меня закружилась голова, и мне срочно понадобилось подышать свежим воздухом. Эта чертова штука оказалась настолько громкой, что ее услышали во всем городе. — Я не стала говорить Остину, что головокружение у меня началось после того, как случайно столкнулась с Чаком Рейстеном и увидела, как он бьет свою жену по лицу.

Мне не требовалось рассказывать Остину о своих видениях. Он вырос в этом городе, учился на три класса старше меня в школе. Он слышал сплетни. И что порой я знаю то, что мне не следует знать, например, о том, как в выпускном классе он чуть не утонул в школьном бассейне. Тогда он ударился головой и упал без сознания в воду.

Остин находился там один, но когда я с криками бросилась с урока математики по коридорам в сторону бассейна, за мной последовала толпа детей и взрослых. Слава богу, с ним все обошлось после того, как мистер Доусон сделал искусственное дыхание. И хотя я радовалась, что Остин выжил, сплетни в последующие несколько лет оказались просто невыносимыми.

— Ладно, значит, сигнализация связана с электричеством, — попытался объяснить Остин, все еще глядя на церковь. — В этом есть смысл, верно? Нет электричества — нет сигнала тревоги?