Эрл Гарднер - Бархатные коготки
Из ближайшей лавочки он позвонил Гаррисону Бурку.
– Это Мейсон, – сказал он, услышав голос конгрессмена. – Вам лучше не выходить из дома, мистер Бурк, и постарайтесь нанять себе охрану. Газета, о которой мы говорили, расставила вокруг своих людей, которые будут шпионить за каждым вашим шагом, чтобы как можно больше навредить вам. Когда у вас будут готовы деньги, пришлите их в мой офис с посыльным. Выберите кого-нибудь, достойного доверия, но не говорите ему, что находится в посылке. Вложите деньги и запечатайте конверт, словно это обычные бумаги.
Гаррисон Бурк хотел что-то сказать, но Мейсон со злостью повесил трубку. Он вышел из кабины и двинулся назад, к машине.
7
Ночью над городом разразилась буря, налетевшая с юго-востока. Свинцовые тучи плыли медленно, поливая землю потоком разбивающихся струй. Ветер бился в стены дома, в котором жил Перри Мейсон. Хотя окно было едва приоткрыто, сквозняк, врывающийся через щель шириной в полдюйма, развевал занавески. Мейсон сел на кровати и поискал в темноте телефон. Нащупав трубку, он поднес ее к уху.
– Алло, – сказал он. – Мейсон слушает.
В трубке зазвучал, полный истерики, голос Евы Белтер:
– Слава Богу! Я вас застала! Говорит Ева Белтер. Немедленно садитесь в машину и приезжайте! Умоляю!
Мейсон еще не совсем проснулся.
– Куда приезжать? – спросил он. – Что случилось?
– Что-то страшное! – сказала она. – Но, не приезжайте в наш домой. Я нахожусь в другом месте.
– Где вы?
– В лавке, на Гриссворд Авеню. Остановитесь, едва заметите фонарь. Я буду ждать вас перед входом.
Мейсона наконец сумел сбросить с себя остатки сна.
– Минуточку, – сказал он. – Я не первый раз слышу подобные звонки. Уже пару раз меня пытались выманить из дома ночью. Я должен быть уверен, что меня не разыгрывают.
– О, не будьте таким подозрительным! – воскликнула женщина. – Приезжайте немедленно. Говорю вам, что дело крайне серьезное. Вы ведь узнали мой голос?
– Что ж, – спокойно ответил Мейсон, – голос действительно похож, но это еще ничего не означает. Какое имя вы назвали, когда пришли ко мне в первые?
– Гриффин! – истерично крикнула она.
– Ждите, сейчас приеду, – заверил адвокат.
Он быстро оделся, сунул револьвер в задний карман брюк, надел плащ, нахлобучил глубоко на лоб шляпу и вышел. Машина стояла в гараже. Он нажал на стартер и выехал под дождь еще до того, как мотор успел как следует прогреться.
Машина фыркала и стреляла, когда он доехал до угла. Дождь барабанил по стеклу. В тех местах, где свет фар освещал разбрызгивающиеся струи дождя, на мостовой вырастали миниатюрные гейзеры. Мейсон пролетал через перекрестки, забыв об опасности врезаться на машину, двигающуюся наперерез. Он свернул на Гриссворд Авеню и мчался еще каких-то полторы мили, прежде чем сбавил ход и стал высматривать огни.
Он увидел ее стоящей перед лавкой. На ней был плащ, но несмотря на проливной дождь, она была с неприкрытой головой. Вода стекала у нее по волосам, глаза были безумными от страха. Мейсон подъехал к тротуару и остановил машину.
– Я думала, что вы никогда не приедете, – сказала она, когда он открыл дверцу.
Она села и Мейсон заметил, что она в вечернем платье, атласных туфельках и мужском плаще. Она вымокла до нитки, струи воды стекали на пол машины.
– Что случилось? – спросил он.
Она повернула к нему бледное, мокрое лицо:
– Поезжайте в наш дом, мистер Мейсон. Быстрее, пожалуйста!
– Что случилось? – повторил он.
– Мой муж убит, – простонала она.
Мейсон зажег верхний свет.
– Зачем вы это сделали?! – воскликнула она.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Расскажите мне все, – спокойно сказал Мейсон.
– Когда вы, наконец, поедете?
– Только тогда, когда буду знать факты, – сказал он бесстрастным голосом.
– Мы должны быть там перед полицией.
– Можно узнать, зачем?
– Должны!
Мейсон покачал головой.
– Мы не будем разговаривать с полицией, пока я не узнаю всего совершенно точно.
– Ох, – простонала она, – это было ужасно!
– Кто его убил?
– Не знаю.
– А что вы знаете?
– Вы погасите наконец этот свет?
– Только после того, как вы мне расскажете, что случилось.
– Зачем вам этот свет?
– Чтобы лучше вас видеть, миссис Белтер.
Лицо у адвоката было мрачное, голос серьезным. Она вздохнула, сдаваясь.
– Я не знаю толком, что случилось. Это, наверное, был кто-то из тех, кого он шантажировал. Я услышала наверху голоса. Они ссорились. Я подошла к лестнице, чтобы подслушать.
– Вы слышали, что они говорили?
– Нет, я не разбирала слов, до меня доносились только возбужденные голоса. Они обзывали друг друга. Время от времени мне удавалось понять какое-нибудь слово. Мой муж говорил своим холодным, саркастическим тоном, как всегда, когда он взбешен и хочет на кого-то наброситься. Этот, второй, говорил повышенным голосом, но не кричал. Каждую минуту он перебивал моего мужа.
– Что дальше?
– Я потихоньку поднялась наверх. Я хотела слышать о чем они говорят.
Она умолкла, чтобы перевести дыхание.
– И что дальше? – поторопил Мейсон. – Время дорого.
– Я услышала выстрел и грохот падающего тела.
– Только один выстрел?
– Да… и грохот. Ох, это было ужасно! Весь дом содрогнулся.
– И что вы сделали?
– Я повернулась и убежала. Я была в ужасе.
– Куда убежали?
– В свою комнату.
– Вас кто-нибудь видел?
– Наверное, нет.
– И что дальше?
– Я подождала. Может быть, минуту, может больше.
– Вы слышали что-нибудь еще?
– Да. Этот человек сбежал по лестнице и покинул дом.
– И что было дальше? – спросил Мейсон с нажимом.
– Я решила заглянуть к Джорджу, посмотреть, не могу ли я ему чем-нибудь помочь. Я пошла наверх. Он был в кабинете. Перед этим он выкупался и набросил на себя халат. Джордж лежал на полу, мертвый.
– Где на полу? – безжалостно расспрашивал Мейсон.
– Не будьте таким чертовски мелочным! – крикнула она. – Я не могу вам сказать. Где-то рядом с ванной. Должно быть он вышел прямо из ванны. Стоял неподалеку, когда начался скандал.
– Откуда вы знаете, что он был мертвы?
– Это было видно. То есть, я считала, что он мертв. Конечно, я не уверена. Едем уже, вы должны мне помочь. Если он мертв, то дело для нас плохо.
– Почему?
– Потому что все откроется. Разве вы не понимаете? Фрэнк Локк знает о Бурке и естественно подумает, что это Гарри его убил. Бурк будет вынужден назвать мое имя, а тогда все возможно. Подозрение может пасть и на меня.
– Нет никаких опасений. Действительно, Локк знает о Гаррисоне Бурке, но Локк это только ширма и вообще дурак. Как только станет известно что ваш муж убит, он потеряет почву под ногами. Вы ведь не думаете, что ваш муж шантажировал одного только Бурка?
– Конечно, нет. Но у Гарри было больше причин для убийства, чем у кого-нибудь другого, – упиралась она. – Никто кроме него не знал, кто является владельцем газеты. Вы сами ему сказали.
– Так он рассказал вам об этом?
– Да, рассказал. Зачем вы вообще к нему ходили?
– Потому что у меня не было ни малейшего намерения защищать его ради прекрасных глаз, – ответил Мейсон хмуро. – Наверное я достаточно для него делаю, поэтому пусть платит. Я не могу позволить чтобы вы все финансировали.
– Вы не думаете, что это мое дело?
– Нет.
Она прикусила губу, хотела что-то сказать, но передумала.
– Теперь внимательно слушайте и хорошенько запоминайте, – сказал Мейсон. – Если ваш муж мертв, то начнется тщательное расследование. Вам нельзя терять голову. Вы не знаете, кто был с ним на верху?
– Нет, – ответила она. – У меня нет уверенности. Я могу только догадываться по голосу.
– Прекрасно, это уже что-то. Так вы не слышали, о чем они говорили?
– Нет, – быстро сказала она и добавила: – Но я слышала голоса. Я могла их различить. Я слышала голос моего мужа и голос того, другого.
– Вы слышали когда-нибудь перед этим этот голос?
– Да.
– И вы знаете, чей это голос?
– Да.
– Тогда не будьте такой таинственной, – стал нетерпеливым Мейсон. – Кто это был? Я ваш адвокат, вы должны мне сказать.
Она повернула к нему лицо.
– Вы хорошо знаете, кто это был.
– Я знаю?
– Да.
– Чем дальше, тем лучше, – невесело усмехнулся Мейсон. – Кажется один из нас сошел с ума. Откуда я могу это знать?
– Это были вы, – медленно сказала она.
Его глаза застыли, твердые и холодные.
– Я?
– Да вы. Ох, я не хотела этого говорить. Я не хотела, чтобы вы догадывались о том, что я знаю. Я хотела сохранить вашу тайну. Вы вытянули ее из меня. Но, я никому не скажу этого, никогда-никогда! Это навсегда останется между нами.
Он не сводил с нее глаз. Только сильнее стиснул губы.
– Хм, – только и сказал он. – Значит, вы меня не выдадите?
Она не отвела влажных глаз и сказала:
– Да. Я никогда вас не выдам.
Он глубоко вздохнул.
