Коллектив авторов - Противостояние лучших (сборник)
Идея противостояния элегантного горожанина, агента ФБР Пендергаста и злой куклы выглядела настолько нелепой и настолько невозможной, что Дуг, Линкольн и Боб сразу же ею увлеклись. В результате получился психологический триллер, в котором кукла и агент Пендергаст ведут себя не совсем так, как от них ждут читатели.
В одном сомневаться не приходится: эта история не предназначена для детей.
Довести до безумия
Он слышал повторяющийся стук, и больше ничего. Быть может, это часы? Нет: слишком громко и бессистемно. Возможно, потрескивал старый дом? Или батарея отопления?
Мужчина прислушивался к звуку и вскоре обратил внимание на определенные вещи – вернее, на их отсутствие. Отсутствие света. Ощущений. Имени.
Очень необычно, не так ли? Он был мужчиной без имени. И без памяти. Tabula rasa[17], пустой сосуд. Однако он чувствовал, что знает многое. И это казалось ему парадоксом.
Стук стал громче. Мужчина пытался понять, что же это такое, и к нему начали возвращаться ощущения. Он ничего не видел – кто-то надел ему на голову мешок. Он не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Они были не связаны, а стянуты ремнем. Он лежал на кровати. Попытался пошевелиться и обнаружил, что его путы мягкие, удобные и эффективные.
Он не испытывал ни голода, ни усталости. Ему не было жарко или холодно. Он не чувствовал страха и сохранял спокойствие.
Ту-тук-тук. Он слушал. Ему в голову пришла мысль: если он сможет понять, что означает этот звук, вернется и все остальное.
Он попытался заговорить и услышал чье-то дыхание.
Постукивание прекратилось, наступила тишина.
Затем возник новый звук, который он узнал: шаги по деревянному полу. Они приближались. Чья-то рука потянула за мешок, и он услышал, как затрещала «липучка». Мешок аккуратно сняли с его головы, и он увидел обращенное к нему лицо. По прикосновению воздуха к голове он понял, что ему сбрили все волосы. Прежде они у него были – это он о себе помнил.
Наконец в поле его зрения появилось лицо. Свет был тусклым, но он сумел разглядеть. Мужчина, лет сорока, в серой фланелевой рубашке, с жестким лицом, высокими скулами и орлиным носом. Выступающие асимметричные надбровные дуги делали его голову похожей на череп. Янтарные волосы и густая, аккуратно подстриженная бородка. Но самое сильное впечатление производили глаза: один – роскошного зелено-коричневого цвета, прозрачный и глубокий, с увеличенным зрачком и второй – голубовато-белый, матовый, мертвый, со зрачком, превратившимся в едва заметную черную точку.
Вид этих глаз разбудил память мужчины, и она, подобно Ниагарскому водопаду, хлынула обратно сплошным потоком, полностью парализовав своей тяжестью лежавшего на кровати человека.
– Диоген, – прошептал он.
– Алоиз, – ответил мужчина, тревожно нахмурившись.
Алоиз. Алоиз Пендергаст. Да, так его звали: специальный агент Алоиз Пендергаст.
– Ты мертв, – сказал он. – Это сон.
– Нет, – ответил Диоген почти с нежностью. – Ты пробудился ото сна. Теперь ты на пути к исцелению – наконец-то. – С этими словами он наклонился и расстегнул ремни, стягивавшие запястья брата, затем взбил подушку и разгладил простыни. – Если ты хорошо себя чувствуешь, то можешь сесть.
– Ты сделал все это со мной. Очередной коварный замысел.
– Пожалуйста, перестань. Только не сейчас.
Краем глаза Алоиз заметил движение и повернул голову. Дверь в его комнату распахнулась, и вошла женщина. Он ее сразу узнал: Хелен Эстерхази, его жена.
Его умершая жена.
Он с ужасом смотрел, как она приближается. Хелен потянулась к нему, но Пендергаст отдернул руку.
– Ты галлюцинация, – сказал он.
– Я реальна, – нежно сказала она.
– Это невозможно.
Она села на край кровати.
– Мы живы, оба. Мы здесь для того, чтобы помочь тебе поправиться.
Не в силах произнести ни слова, Алоиз покачал головой. Если это не сон, значит, он находится под воздействием наркотиков. Он не станет с ними сотрудничать, что бы они ни делали. Пендергаст закрыл глаза и попытался вспомнить, как он попал сюда, какие события привели его к… заточению. И понял, что не знает. Что последнее осталось в его памяти? Он пытался найти ответ на этот вопрос. Однако перед его мысленным взором ничего не возникало – только длинная черная дорога, ведущая в прошлое.
– Мы здесь, чтобы помочь, – добавил Диоген.
Пендергаст вновь поднял веки и посмотрел в разноцветные глаза брата:
– Ты? Помочь мне? Ты мой злейший враг. Кроме того, тебя здесь нет. Ты мертв.
Откуда он знает о смерти брата? Если он ничего не помнит, почему уверен, что тот мертв? И все же он в этом не сомневался… или нет?
– Нет, Алоиз, – с улыбкой возразил Диоген. – Все это твои фантазии. И болезнь. Подумай о своей жизни, а точнее, о том, что считал своей жизнью. Кто ты по профессии?
Пендергаст заколебался:
– Я… агент ФБР.
Ответом ему была еще одна мягкая улыбка:
– О’кей. А теперь подумай хорошенько. Нам известно об этой «жизни». Мы провели последние месяцы, беседуя с доктором Огастином, слышали твои рассказы о безумных деяниях и невероятных схватках, о людях, якобы убитых тобою, и о твоих чудесных спасениях. О генетических монстрах, поедающих мозг людей, и инфантильных серийных убийцах, живущих в пещерах. Мы слышали о подземных армиях мутантов и нацистских программах размножения. И о молодой леди, которой сто сорок лет… Это страна фантазий, и ты наконец из нее вернулся. Это мы – настоящие, а твой мир – нет.
Диоген говорил, и каждая из историй, которую он упоминал, возникала в памяти Пендергаста, вспыхивая, точно фейерверк.
– Нет, – решительно возразил он. – Все как раз наоборот. Ты искажаешь факты. Ты не настоящий, а мой мир – существует.
Хелен наклонилась над ним, и ее фиалковые глаза заглянули в глаза мужа.
– Неужели ты думаешь, что ФБР, исключительно консервативная организация, позволит одному из своих агентов безумствовать, убивая людей направо и налево? – Она говорила спокойно, а ее голос звучал серьезно и разумно. – Разве такое может быть реальным? Подумай о своих так называемых приключениях. Разве в состоянии один человек пережить столь жуткие испытания и уцелеть?
В разговор снова вступил Диоген, и его вкрадчивый южный акцент действовал точно успокаивающий бальзам:
– Ты просто не мог бы пережить все приключения, о которых рассказывал доктору Огастину. Неужели ты сам не понимаешь? Тебе лгут твои воспоминания, а не мы.
– Тогда почему меня связали? Почему надели на голову мешок? – по-прежнему не верил его брат.
– Когда произошел прорыв, – ответил Диоген, – когда доктор Огастин наконец сумел пробить оболочку твоих фантазий, ты пришел в… возбуждение. И у нас не оставалось выбора – нам пришлось тебя связать, ради твоей же безопасности. А мешок надели из-за того, что на тебя плохо действовал свет. Ты всегда питал отвращение к свету, даже когда был ребенком.
– А почему мне обрили голову?
– Это было необходимо для лечения, чтобы приставить электроды. Для электрической стимуляции мозга.
– Электроды? Господи, что со мной сделали?!
– Постарайся расслабиться, Алоиз, – успокаивающе сказала Хелен. – Мы знаем, как тебе сейчас трудно. Ты пришел в себя после очень долгого кошмара. Мы здесь, чтобы помочь тебе вернуться к реальности… Постарайся сесть и выпить воды.
Пендергаст сел, и жена поправила подушки у него за спиной. Теперь он более внимательно оглядел комнату. Изящная дубовая отделка стен, витражи на окнах, выходящих на зеленую лужайку, кизиловые деревья… Однако Алоиз заметил на них решетки. Основную часть блестящего паркетного пола покрывал персидский ковер. Единственным указанием на то, что Пендергаст находился в больнице, был странного вида медицинский агрегат, встроенный в стену возле кровати, с циферблатами, огоньками и электродами на длинных разноцветных проводах.
И тут взгляд пациента приковала к себе диковинная картина: атласное кресло с подголовником, в дальнем углу которого кто-то посадил куклу, изображавшую чревовещателя. У нее были каштановые волосы и алые губы, а еще – белый халат врача и стетоскоп на шее. За широко раскрытым ртом игрушки виднелась черная дыра. Безжизненные голубые глаза под изогнутыми бровями, не мигая, смотрели на Пендергаста. Кукла сидела очень прямо, вытянув перед собой ноги, ее лакированные коричневые туфли украшали желтые шнурки.
В этот момент распахнулась дверь, и в комнату вошел крупный жизнерадостный мужчина с венчиком волос, обрамлявших лысину. Он был одет в синий костюм из саржи с красным галстуком-бабочкой и красной гвоздикой в бутоньерке. В руках мужчина держал пюпитр в виде дощечки с зажимом.
Диоген встал и протянул ему руку:
– Приветствую вас, доктор Огастин. Мы так рады, что вы пришли! Он очнулся и, позволю себе заметить, ведет себя намного более разумно.
