Роберт Бирн - Поезд смерти
– Что касается “манекена”, – успокаивающе сказал Трейнер, – я знаю, насколько он опасен. Но ведь так и должно быть! Крыс не убьешь духами! Конечно, перевозка его связана с риском, но, чтобы достичь желанной цели, иногда приходится рисковать. Ничего не поделаешь, такова жизнь. Гил, вы ведь хороший парень. И здорово разбираетесь в технических вопросах; я рад, что у меня в команде есть человек с таким опытом. И мне бы очень не хотелось, чтобы вы ушли от нас на этой стадии разработки газа. – Прищурив глаза, он наклонился через стол. – Вы многое знаете о “манекене”, больше, чем следует. Если вы уйдете из компании и... злоупотребите этими сведениями, вы нанесете непоправимый вред... э... нашему делу. Я этого не допущу.
Гилу показалось, что в голосе генерала прозвучала скрытая угроза. А может быть, это ему только почудилось?
– Вы говорите о команде, – сказал он. – Значит, вам нужны сплоченные игроки, но вы не посвящаете меня в план игры. Что такое “манекен”? Пестицид или боевое оружие?
Трейнер барабанил пальцами по столу.
– Мы же не знаем в точности, что он собой представляет, поэтому и проводим так много экспериментов.
– Кто этот Ареф, для которого мы проводили опыт? Вы называли его то мистером, то полковником. А другой, высокий, упомянул аятоллу, потом дал понять, что Арефу нужно оружие для борьбы с ним. Ареф – военный из Ирака, или я не прав?
– Есть вещи, которые я не могу вам сказать.
– У меня есть допуск к работе по списку номер девять.
– Этого недостаточно.
Гил с безнадежным видом махнул рукой. Трейнер вел игру в одиночку, используя каждого, но никому полностью не доверяя. Наверное, генералов специально учат хранить в тайне информацию о готовящихся операциях, чтобы уменьшить число дезертиров.
– Конечно, при посторонних, не следовало ничего говорить, – согласился Гил. – Прошу за это прощения. Но поймите и меня. До того, как прийти к Дрэглеру, я многие годы входил в руководство своей фирмы. Я привык, что перед принятием важных решений со мной всегда советуются. Здесь же я чувствую себя чужим, мне не доверяют. Вы как будто меня испытываете, и мне это совсем не нравится.
– Вот что, – начал Трейнер с энтузиазмом, – я включу вас в список номер десять. Тогда вы узнаете весь план игры. Я не выдам никаких секретов, если скажу, что “манекен”, так же как почти все химические вещества, может применяться в военных целях. Ареф? Вам уже говорили, что он необходим для финансирования проекта. Вы хотите продолжать испытания? Прекрасно. Но кто будет платить? Дрэглер – частная фирма, и деньги придется искать на стороне.
– Исследования будет оплачивать правительство Арефа?
Трейнер улыбнулся, пожав плечами.
– Не могу ответить на этот вопрос ни положительно, ни отрицательно. Правительство полковника Арефа, или, лучше сказать, мистера Арефа, не связано никакими договорами о химическом или бактериологическом оружии, если вам хочется называть пестицид именно так. Гил, я хочу, чтобы вы обещали мне свое содействие. Здесь замешаны другие, более важные интересы, о которых я не могу рассказывать. И, поверьте, они полностью оправдывают ту преданность, которая от вас требуется. – Он встал и подошел к Гилу. – Мы оба втянуты в игру настолько, что выходить из нее слишком поздно. Я не могу вам сказать: забудьте все, что знаете, и ищите другое место. Так не пойдет. – Он протянул Гилу руку. – Мне нужна ваша помощь, Гил, и я прошу ее у вас. Ну что, по рукам? Можно на вас рассчитывать?
Ах ты, наглый, самодовольный сукин сын, подумал Гил. Напрасно надеешься, что я буду тебе помогать. Только бы знать, насколько серьезны твои угрозы в случае, если я выйду из игры.
Он взял руку Трейнера и пожал ее со всей искренностью, которую мог изобразить.
– Мое настороженное отношение к “манекену” никак не связано с тем, что случилось со мной в Бостоне. Просто газ слишком опасен. Я надеюсь, вы еще раз подумаете, прежде чем отправить его с завода.
Обняв Гила за плечи, Трейнер проводил его до дверей.
– Я уже говорил вам, мы обсудим ваши соображения, когда встанет вопрос о его транспортировке. Если такое решение будет принято, я думаю, самый безопасный способ – перевозить его морем. Вы согласны? Тогда, в случае аварии или диверсии, газ погрузится в ту единственную среду, которая его нейтрализует, – в воду. До свидания, Гил. Никому ни слова о нашем разговоре, понятно? Даже жене. Передайте ей от меня привет. Она красавица и женщина с большим талантом.
* * *Приняв душ и переодевшись, Карен вывела машину из гаража и поехала по шоссе 101 в сторону округа Марин. К тому времени, когда она достигла середины моста Золотые Ворота, вечерний час пик уже кончился, и поток машин схлынул настолько, что она осмелилась бросить несколько взглядов по сторонам. Слева, над Тихим океаном, садилось солнце, справа, над широким пространством серой воды, высились белые башни Сан-Франциско, похожие на глазированный торт. Ей хотелось остановиться и полюбоваться видом, но, учитывая плотность движения, это было бы самоубийством. Почему другие водители столь бесчувственны к такой красоте? Она с удивлением поглядывала на них. Большинство смотрело прямо перед собой – манекены в витринах, да и только! Нет, она никогда не станет такой равнодушной, даже если будет ехать через этот мост в тысячный раз.
Взглянув в нарисованную от руки карту, она пропустила первый поворот на Сосалито, нырнула в туннель с арочным сводом и свернула в конце длинного спуска. На перекрестке с Бриджуэй она заметила закусочную и ресторан, а еще через квартал дорога кончилась, упершись в стоянку для машин. Сквозь отверстия в живой изгороди она увидела плавучие дома, выстроившиеся вдоль пирсов, уходивших в залив.
Посмотрев на себя в зеркало и удостоверившись, что выглядит неплохо, Карен вышла из машины, но тут же вернулась за кожаной курткой. В коричневых твидовых брюках и толстом свитере со стоячим воротником ей было бы холодно. Солнце уже скрылось за мысом Марии, и температура резко снизилась. Июнь в Сан-Франциско не то, что июнь в Неваде.
Плавучие дома – это нечто совершенно удивительное. Карен толкнула калитку, увешанную по меньшей мере двадцатью почтовыми ящиками, и оказалась на скрипучей деревянной дорожке, которая зигзагами спускалась к самым невероятным и причудливым сооружениям, какие только можно себе представить. Одни плавучие домики были совсем простыми – обыкновенные коробки, установленные на барже; другие, украшенные цветными стеклами и резными ставнями, словно переселились сюда из сказки о Гансе и Гретель. В этой мешанине архитектурных стилей красивые и добротные сооружения соседствовали со сколоченными наспех лачугами. У одного домика на крыше торчала согнутая дымовая труба, а на подоконниках стояли горшки с цветами. Другой напоминал колокольню. На крошечном крыльце возле звонницы читал газету мужчина, одетый в костюм и при галстуке, похожий на биржевого маклера. Признаться, эльф или гном, предстань они перед глазами Карен, удивили бы ее куда меньше.
Она постучала в дверь плавучего дома, стоявшего на якоре у стоянки № 9. Ей открыл мужчина, не похожий ни на биржевого маклера, ни на гнома. Он выглядел как профессиональный футболист и явно был ей знаком.
– Мистер Иган! – Ее лицо просветлело. – Я не ожидала увидеть вас так скоро.
– Если хотите снять мой плавучий дом, можете называть меня Джим.
– Вы здесь живете?
– Добро пожаловать в мой счастливый дом. Входите, я покажу вам свои владения.
– Почему вы не сказали мне тогда, у лифта, что это ваше объявление?
– Я собирался сказать, но вдруг почувствовал прилив храбрости и пригласил вас пообедать. Когда же вы отказались и не дали мне свой номер телефона, я подумал, что лучше об этом не заикаться. Не хотел вас отпугивать.
По узкому коридору, вдоль стен которого шли полки с книгами, они прошли в небольшую, но уютную гостиную. В маленьком камине плясали языки пламени. Спинет, просторная софа, большой книжный шкаф – вот и вся обстановка. За раздвижной дверью виднелся еще один ряд плавучих домов, отделенных сотней футов водного пространства. В воздухе пахло книгами, дымком, морем.
– Здесь чудесно! – От восторга Карен закружилась на месте. – Сколько вы просите, тысяч пять в месяц?
– Для вас скидка на девяносто процентов. Домик-то небольшой. Наверху спальня такого же размера, как эта гостиная, еще выше – крошечная комнатка. Вот и все. В те времена, когда эта посудина была буксиром, там находилась рубка. Зато все под рукой.
– Боже мой, какое замечательное место! В жизни не видела ничего подобного! А дома-то, дома... Некоторые из них просто ни на что не похожи, вроде того дома, что напоминает церковную колокольню.
– Это и есть колокольня, а церковь осталась в Западном Марине, сейчас там китайский ресторан.
Карен взглянула на Джима и нахмурила лоб. Что-то в нем изменилось, но что?
