Илья Деревянко - Бег к смерти
– Вот! – выпалил Андрей, поставив на стол уворованный у тетки видак. – Японский! Отдам за тысячу или рассчитаемся прямо «герасимом»[37]. Один грамм.
– Ну ты, брат, ляпнул сгоряча! – трагически развел короткопалыми волосатыми руками Геннадий. – Тысяча! Гм-м... Аппарат не новый, без документов и, как тебе известно, абсолютно не дефицитный в нынешние, изобилующие видеотехникой времена... Короче, нереально! Ты уж, дружище, не обессудь, я не занимаюсь благотворительностью! Не по карману!
– А с-сколько р-реально? – содрогаясь в ознобе, прохрипел Кошелев. Госпожа ломка потихоньку вступала в законные права. Резко подскочила температура. Андрея тошнило, лихорадило, трясло. Тело наполнялось тупой изнуряющей болью. – С-с-сколько?! – с придыханием повторил наркоман, с ужасом осознавая, что вскоре станет го-о-о-ораздо хуже!
– Максимум двести пятьдесят рублей или, если натурой, 0,25 грамма, – с притворным сокрушением вздохнул оборотистый Костыль. – Больше просто несерьезно!
Проклятая ломка стремительно набирала обороты. Суставы, кости Андрея, казалось, начали перемалываться гигантской невидимой мясорубкой... 0,25 грамма составляли одноразовую дозу Кошелева (а следовательно, обеспечивали на целых шесть часов отсутствие ломки) и потому, не в силах больше терпеть все нарастающие адские муки, он выдавил со стоном:
– Л-ладно! Д-д-давай натурой! Д-д-давай!!!
Получив маленький пакетик с вожделенным зельем, Андрей, испросив разрешения хозяина квартиры, прошел на кухню, бережно ссыпал белый, слегка розоватого оттенка порошок в специальную изогнутую ложку с замотанной изолентой ручкой, добавил воды, подогрел содержимое ложки на огоньке зажигалки до кипения, извлек из кармана шприц, намотал на кончик иглы кусочек ваты, втянул сквозь вату раствор в шприц и, с огромным трудом разыскав на теле более или менее целую вену, сделал инъекцию.
После этого Кошелев расслабленно опустился прямо на грязный, заплеванный пол и блаженно прижмурил глаза, ловя знаменитый кайф наркомана, заключающийся все-навсего во временном отступлении дьявольской ломки...
* * *– Эксплуатируешь ты нас, Гена, – развалясь на диване и попыхивая сигаретой, хмуро бурчал Андрей. – Видаку от силы полгода, а ты двести пятьдесят рублей... Некрасиво выходит!
– Зато дозу своевременно получил! Помнишь поговорку: «дорога ложка к обеду»? – цинично усмехался устроившийся в кресле напротив Геннадий. – К тому же учти степень риска при дальнейшей реализации! Барахлишко-то краденое. Могу спалиться запросто! Да и навариваю я на вещичках сущую ерунду! Только-только на насущные потребности хватает. – В первую очередь Костыль имел в виду, конечно же, наркотики.
– Другое дело – упакованную[38] хату взять, – заметно оживившись, продолжил Геннадий. – Битком набитую баксами, брюликами[39]... Деньги там небось не меченые, камушки я имею возможность загнать серьезным, надежным людям по настоящей цене, при полном сохранении тайны сделки, а не грязным базарным чуркам, с которыми сейчас волей-неволей приходится якшаться. Черножопые стремятся заполучить по дешевке телик, видик и т. д. Но раскалываются в ментуре, как гнилые орехи, при первом же шухере, стоит менту им издали кулак показать.
– «Упакованная» хата... – нежно повторил Геннадий. – Тогда навара по гроб жизни хватит. И тебе, и мне. Представляешь, лафа: ни о чем не беспокоишься, круглые сутки отдыхаешь и знай себе ширяешься высококачественным «герасимом», без примесей!
Круглые глаза Костыля замаслились. Некрасивая угреватая физиономия приобрела сладкое, мечтательное выражение. Впрочем, практичный Геннадий быстро спустился на землю с заоблачных высот.
– К несчастью, столь идеальный вариант малоправдоподобен, – раздраженно, отрывистым голосом заговорил он. – Нужна конкретная наводка, точное знание месторасположения загашников! В противном случае либо облом вроде твоего сегодняшнего, либо «веселое» путешествие по этапу. Третьего не дано!
Вспомнив о неудаче с теткиной квартирой, Кошелев кисло сморщился, но тут его внезапно посетила весьма интересная идея.
– Ха-а-а-та! – нараспев произнес Андрей. – Богатая хата с баксами, с брюликами... Есть такая на примете, и если по-умному, то возьмем без облома! Однако мне потребуется твое непосредственное участие. В одиночку не справлюсь!
– Ну-ка, ну-ка, выкладывай! – мигом навострил уши Костыль.
Выслушав предложение Андрея, Геннадий надолго задумался. Он тщательно взвешивал все «за» и «против», оценивал степень риска и рентабельность мероприятия.
– А сучонка не проболтается впоследствии? – приняв наконец решение, так... ради профилактики поинтересовался Костылев.
– Ни в коем разе! – ощерившись в зверском щербатом оскале, заверил Андрей. – Она ссыкливая! Не посмеет!..
ГЛАВА 7
После смерти матери и брата ленивой Алисе Лычковой волей-неволей пришлось зарабатывать на пропитание самостоятельно. Правда, в замаскированном под горшок с кактусом и известном дочери тайнике покойной мадам Лычковой хранились две толстые пачки долларов по десять тысяч каждая, но... ленивая от природы Алиса безмозглой отнюдь не являлась! Более того, обладала шустрым, вертким умом и хорошо понимала – заначка предназначена на черный день, на самый черный. Ну, допустим, прожрешь ее, а дальше? Зубы на полку? Стало быть, надо изыскать способ добыть хлеб насущный, а «стратегический запас» без крайней надобности не трогать. Поскольку, кроме как вертеться перед зеркалом, делать избалованная девчонка ничего не умела, да и не хотела, она без колебаний выбрала «древнейшую профессию». Необходимо отметить, что действовала Лычкова-младшая крайне осмотрительно: на панель не выходила, «интимных» объявлений в газеты не давала. Умненькая Алиса отлично знала – работа проститутки опасна. Неизвестно, в чьи руки попадешь! Элементарно можно здоровья лишиться, а то и жизни[40].
Поэтому предусмотрительная Лычкова-младшая стала обслуживать исключительно старых друзей[41] «безвременно почившей» Лилии Петровны: магов, «целителей», «психотерапевтов» и т. д.
Бизнес быстро пошел в гору. Друзья были старыми не только в переносном, но и в прямом, физиологическом смысле, а потому предложение «попользовать» симпатичную белокурую малолетку преимущественно оральным способом приводило пожилых полуимпотентов в бешеный восторг. Особую пикантность ситуации придавало то обстоятельство, что старательно работающая пухлыми розовыми губками юная минетчица – круглая сирота, дочь их близкой, ныне покойной знакомой и соответственно степень греховности возрастает в геометрической прогрессии! В общем, маститые чертопоклонники аж млели от восторга и расплачивались, не скупясь.
25 февраля 2000 года Алиса «обслужила» в шесть утра тощего плюгавого Шмуля Фишера, представлявшегося клиентам «академиком Высшей магии Петром Германом», получила оговоренную мзду и, спровадив Шмуля-Петра восвояси, улеглась дальше досыпать. Достаточно необычное время проведения сеанса объяснялось «техническими» особенностями дряхлой плоти «академика». Проблески вялой эрекции возникали у него лишь ранним утром, да и то если основательно потрудиться... Проспав вплоть до середины дня, Алиса лениво поднялась с постели, нюхнула «ради бодрости» кокаина (к наркотикам девушка пристрастилась одновременно с братом, но к более дорогим[42]), умылась, собралась приготовить чего-нибудь перекусить, и тут неожиданно зазвонил телефон.
– Ал-ле-е-е? – мелодично пропела Лычкова-младшая, сняв трубку.
– Здравствуй, Алисочка! Говорит Андрей Кошелев! – услышала она на другом конце провода знакомый голос. – Нам надо обязательно встретиться!
– С какой стати? – презрительно фыркнула Алиса.
– С такой! – по-жеребячьи хохотнул Кошелев. – Я в курсе твоего бизнеса и на правах старого знакомого не прочь получить долю женской ласки. За хорошую плату, само собой!
– Тебе это не по карману! – надменно отрезала малолетняя проститутка, слышавшая о жалком положении бывшего компаньона Тараса.
– В корне ошибаешься, детка! – горделиво возразил Андрей. – На днях я удачно провернул прибыльное дельце. Денег – куры не клюют!.. А ты, Алисочка, мне давно нравишься, – умело придал голосу влюбленные интонации Кошелев. – Я твой страстный поклонник. Запал с первого взгляда! Матерью клянусь! Но раньше не решался признаться в чувствах... Короче, пятьсот долларов устроит?
Лычкова-младшая замялась в нерешительности.
– Тысяча! – учуяв ее состояние, удвоил цену Андрей.
– Ладно, подъезжай через час, – сдалась Алиса, повесила трубку на рычаг, взяла косметический набор, уселась перед зеркалом и стала усердно наводить макияж. Мысли девушки неотступно вертелись вокруг звонка новоиспеченного клиента. Она изначально презирала Кошелева до глубины души, не без основания считая Андрея безвольным, слабохарактерным типом. Прирожденным холуем с собачьим сердцем! На интимную встречу с ним Лычкова согласилась исключительно из корыстных побуждений. Тысяча долларов! С ума сойти! Целое состояние по нынешним временам! Столькоей еще никто не предлагал и вряд ли предложит впредь. А за подобный гонорар меркантильная Алиса была готова совокупиться с кем угодно, хоть с самым жутким уродом из Санкт-Петербургской кунсткамеры[43].
