Стивен Летер - Бомба для Сити (сокращ. Readers Digest)
Зеленоглазая встала, взяла портфель.
– Пошли. Работа ждет.
У Мартина от радости кружилась голова. Энди жива. Кэти, доченька, тоже. За последние несколько дней он чуть с ума не сошел, все представлял себе, что его жена и дочь мертвы, готов был уже идти в полицию. Слава богу, он этого не сделал! Если Энди сказала правду, скоро и ее, и Кэти отпустят. У него сердце чуть не остановилось, когда она спросила, не заявлял ли он в полицию. Он понимал, что похитители слушают разговор, и скажи он Энди, что полицейские приходили сами, они решили бы, что это он их вызвал. Лучше уж промолчать. И надеяться, что сержант О'Брайен ему поверил.
Одно омрачало радость: Мартин так и не понял, чего добиваются похитители. Денег им не нужно – она это четко сказала. Что им могло понадобиться от Энди? Зачем похитителям самая обычная домохозяйка? Чего же они от нее хотят? Этой загадки Мартин разрешить никак не мог, что его и беспокоило.
Он лежал на кровати, уставившись в потолок. Почему Энди заговорила про Венецию? Они никогда туда не собирались. И вообще в Италии ни разу не были.
Макивой оторвался от телевизора и сказал:
– Скоро полдень. Вылет в два тридцать.
– Да знаю я, – отозвался Каннинг.
– Нам нужны видеозаписи. Все семь.
– Но девчонка совсем разболелась. Говорить не может.
Макивой посмотрел на часы, поднялся с кресла:
– Пойду попробую уговорить нашу птичку спеть.
Он взял видеокамеру и стопку кассет.
– Давай я, – предложил Каннинг.
Макивой потрепал Каннинга по плечу:
– Ты уж сиди, Мик. Не хочу отрывать тебя от кроссворда.
Злорадно усмехнувшись, Макивой надел шлем и спустился в подвал. Девочка лежала, свернувшись калачиком, на раскладушке. Услышав шаги, она обернулась.
– Садись и делай так, как я скажу. Мне тебя некогда уговаривать.
– Мне очень плохо, – сказала Кэти.
– Мне тоже. – Он поставил стул напротив кровати и сел. – Когда я нажму на эту кнопку, скажешь маме и папе, что с тобой все в порядке. Можешь добавить, что скучаешь по ним. Только потом обязательно скажи, что сегодня воскресенье.
– Но сегодня же суббота.
Макивой схватил ее за волосы.
– А ты скажешь, что воскресенье. Поняла?
У Кэти брызнули из глаз слезы.
– Я плохо себя чувствую.
– Тебе будет еще хуже, если не сделаешь, что велят, – прошипел Макивой. – Помнишь, я отрезал у тебя прядь волос? В следующий раз могу и ухо отрезать. А если ты сейчас же не утрешь слезы, получишь затрещину.
Кэти выдавила из себя улыбку.
– Так-то лучше, – сказал Макивой. – Все, начинаем. Повторим на все дни недели. Не будешь слушаться, точно ухо отрежу, ясно?
Кэти уставилась на него широко распахнутыми от ужаса глазами и через силу кивнула.
Энди лежала в фургоне, звук мотора она слышала через капюшон. Рядом с ней лежал черный дипломат, который дала ей Зеленоглазая. Ее одели в синий костюм и плащ, чтобы она выглядела как служащая, вышедшая в выходные дни на дежурство.
До нее доносились автомобильные гудки, урчание моторов, где-то вдалеке выла сирена «скорой помощи». С шоссе они свернули минут двадцать назад.
Фургон резко притормозил, и Энди ударилась о металлическую дверцу. Машина еще несколько раз куда-то повернула и остановилась.
– Теперь слушай меня внимательно, Андреа. Снимешь капюшон, вылезешь из фургона и иди к станции метро – она здесь, напротив. Помни, за тобой будут наблюдать.
Энди согласно полученным указаниям пошла к метро, низко опустив голову. Она знала, что они следят за ней в зеркало заднего вида, и поэтому не оборачивалась.
Энди купила билет на мелочь, которую дала ей Зеленоглазая, прошла через турникет, спустилась по эскалатору на платформу.
Людей в метро было много. Ей улыбнулся мужчина в полосатом костюме, но она сделала вид, что не заметила этого. Прошел юноша лет двадцати, покачивая головой в такт музыке, доносившейся из его плеера. На нем была куртка с эмблемой «Харлей-Дэвидсон» на спине, а плеер играл так громко, что пассажиры бросали на него сердитые взгляды. Женщина в короткой дубленке, читавшая «Ивнинг стэндард», подняла голову и посмотрела на Энди. Может, это Зеленоглазая? Отсюда цвета глаз было не разглядеть.
Подъехал поезд, Энди отступила на шаг назад. Войдя в вагон, она огляделась. В дальнем углу сидел молодой человек в кожаной куртке. Может, это один из них? Энди, чтобы не встречаться с ним взглядом, отвернулась.
Вот и ее остановка. Пройдя через турникет, Энди достала из кармана плаща справочник и уточнила, как пройти к Катэй-тауэр. Юноши в кожаной куртке видно не было.
На входе сидел седой охранник с красным носом, видно, любитель выпить. На пропуск ее он едва взглянул. Энди направилась к лифтам.
Куинн, стоя у подъезда здания напротив, проследил за тем, как Энди вошла в Катэй-тауэр. Он выключил плеер, снял наушники, достал из внутреннего кармана куртки с «Харлей-Дэвидсон» мобильный телефон.
– Она на месте, – сказал он.
– Отлично. Садись на мотоцикл и возвращайся на фабрику, – велела Маккракен. – До нашего возвращения следи за ней по компьютеру.
Куинн убрал в карман телефон, снова надел наушники и спустился обратно в метро. Мотоцикл он оставил на автостоянке у станции «Шепердз Буш».
Макивой вышел из подвала и запер дверь.
– Легче легкого, – сказал он, выкладывая видеокассеты на стол. – С детьми и животными я обращаться умею.
Каннинг убрал кассеты в пакет, где уже лежала та, что записал он.
– Она в порядке?
Макивой взял бутылку виски «Бушмиллз», налил себе полный стакан.
– Цветет и пахнет. Ты о ней не беспокойся. – Он посмотрел на часы. – Тебе пора.
Каннинг кивнул. Ему очень не хотелось оставлять девочку на Макивоя, но выбора не было. Маккракен велела, чтобы кассеты привез он. Он сунул пакет в дорожную сумку, взял с комода в гостиной билет на самолет и вышел.
Маккракен ждала его в буфете зала прилета. Каннинг купил себе кофе и сандвич и сел за соседний столик спиной к ней.
– Как дела? – шепотом спросила Маккракен.
– Полный порядок, – ответил Каннинг, не оборачиваясь.
Он достал из сумки пакет, положил на пол и запихнул ногой под стул.
Он слышал, как Маккракен подтянула к себе пакет, слышал, как она открыла и снова закрыла дипломат. Через несколько минут она встала и ушла. Каннинг остался допивать свой кофе.
Маккракен села в фургон, положила портфель на колени. О'Киф завел мотор, и они в полном молчании выехали со стоянки.
О'Киф заговорил первым.
– Что будем делать с Хейс? – спросил он.
– Ты это о чем?
– Ну, когда все закончится.
Маккракен молча забарабанила пальцами по дипломату.
– Она ведь слышала, да?
– Не уверена. Если и слышала, то сумела это скрыть.
– Этот кретин Куинн заорал на весь цех.
Маккракен поморщилась:
– Может, она и слышала, но вряд ли обратила внимание.
– Он ведь назвал меня по имени! – сказал О'Киф в сердцах. – И она это слышала. Расскажет полиции, те меня вмиг вычислят. С ней надо разобраться раз и навсегда. Если меня заметут, нам всем крышка.
Иган долго думал, что же делать с Мартином Хейсом. То, что его придется убрать, он решил сразу, как только в дом к Хейсу заявились полицейские. Оставалось только придумать безопасный способ – лишние разговоры ни к чему. Если Хейс просто исчезнет, полиция начнет его искать, а заодно станут искать жену и дочь. Привлекут прессу, телевидение, а Игану было совсем ни к чему, чтобы фотографию Андреа Хейс показывали в вечерних новостях.
Нужно предоставить им тело, но выглядеть все должно так, будто он наложил на себя руки.
Рядом с Иганом в пакете на сиденье «скорпио» лежал кусок веревки с готовой петлей. В кобуре под мышкой у Игана имелся браунинг. Пистолет использовать не придется: Иган просто поставит Хейса перед выбором. Либо тот напишет предсмертную записку, мол, не могу жить без жены и дочки, и полезет в петлю добровольно, либо Иган пригрозит, что застрелит Хейса, а потом убьет и жену, и дочь. Иган ни секунды не сомневался, что ради их спасения Хейс пожертвует жизнью.
Иган свернул на зеленую улочку, ведущую к дому Мартина. Взглянув в зеркало заднего вида, он заметил полицейскую машину. Она ехала тихо, с выключенной мигалкой. Двое полицейских на дежурстве и даже не подозревают, что в двадцати метрах перед ними едет человек, который собирается вынудить другого человека покончить с собой. Иган усмехнулся. Все проще простого, впрочем, простые планы всегда самые удачные.
Когда в дверь позвонили, Мартин лежал на диване и смотрел вечерний выпуск новостей. Это оказались те двое полицейских, которые заходили вчера. Старший, О'Брайен, приложил ладонь к козырьку фуражки.
– Добрый вечер, мистер Хейс.
