Юсси Адлер-Ольсен - Журнал 64
По крайней мере, за стойкой не было сексапильной Лизы с кокетливыми движениями флиртующего фламинго и, что еще более странно, не было и фру Серенсен, этой кислой каланчи, поднимавшейся со своего места исключительно ради посещения туалета.
– Куда все провалились? – заорал Мёрк, так что задребезжали переплетные машины.
– Господи, Карл, заткнись, – прохрипел какой-то голос из-за открытой двери в середине коридора.
Он просунул голову в неряшливый кабинет с грудами бумаг и нагромождениями старой мебели, по сравнению с которым его собственный офис в подвале можно было считать люксовой каютой на круизном лайнере, кивнул голове, торчащей из-за вороха бумаг, и успел задать вопрос, прежде чем Терье Плуг поднял на него свою жутко простуженную физиономию.
– Скажи, где все? Здесь буйствует эпидемия гриппа?
Ответ оказался красноречивее некуда. Пять отборнейших чихов, сопровождающихся покашливанием и раздутием ноздрей.
– Ладно! – крикнул Карл с усиленным ударением и отступил назад.
– Ларс Бьерн в зале для брифингов с одной из групп, а Маркус на выезде, – донеслось до него сквозь шмыганье носов. – Раз уж ты пришел, Карл, скажу тебе, что у нас появился новый след в деле о строительном пистолете. Я как раз собирался тебе позвонить.
– Слушаю.
Карл задумался. Столько времени прошло с тех пор, как их с Анкером и Харди подстрелили в ветхой лачуге на Амагере. Неужели он так никогда и не сможет избавиться от мыслей об этом?
– Деревянный барак, где вас подловили после того, как вы обнаружили тело Георга Мэдсена со строительным пистолетом в башке, снесли сегодня утром, – сухо поведал Плуг.
– Отлично, давно пора было.
Карл сунул руки в карманы. Ладони были мокрыми.
– С ним как следует поработали бульдозерами, так что верхний слой почвы был тщательно прочесан.
– Допустим. И что там обнаружили? – спросил Мёрк.
Он уже с трудом слушал. Чертова переделка.
– Деревянный ящик, сколоченный гвоздями «Паслод», а внутри мешок с частями тела в очень разном состоянии. Они нашли ящик около часа назад и оповестили полицию. Техники и Маркус уже на месте.
Черт возьми. Теперь их с Харди в ближайшее время точно не оставят в покое.
– Практически нет никаких сомнений в том, что убийство Георга Мэдсена и еще двух парней в Соре, также убитых гвоздезабивателем, каким-то образом связано с телом, обнаруженным в ящике, – сказал Терье Плуг, вытирая влажные уголки глаз носовым платком, который надлежало бы сжечь под надзором специалистов.
– А на чем строится это предположение?
– На том, что в череп трупа был вбит довольно длинный гвоздь.
Карл кивнул. Как и в других трупах. Разумный вывод.
– Я хочу попросить тебя поехать на место находки через полчаса.
– Меня? Что мне там делать? Это больше не мое дело.
Судя по выражению лица Терье Плуга, Карл с таким же успехом мог сказать, что отныне он будет носить исключительно розовые свитера из верблюжьей шерсти и заниматься только теми делами, где фигурируют трехногие далматинцы.
– У Маркуса на этот счет имеется иная точка зрения, – коротко сказал Плуг.
Естественно, это было и его дело в том числе, о чем ему ежедневно напоминал заметный шрам на виске. Метка Каина, свидетельствовавшая о трусости и охватившей его нерешительности в самый ответственный момент жизни.
Карл блуждал взглядом по стенам кабинета Плуга, увешанным фотографиями улик с мест преступлений. Их было достаточно, чтобы наполнить коробку для переезда среднего размера.
– Хорошо, – наконец согласился он. – Но я поеду туда сам, – добавил он на октаву ниже обычного своего тембра.
Уж по крайней мере гораздо хуже просто сидеть в этом насквозь гриппозном отделении. Так что лучше уйти.
– Что ты здесь забыл? – раздался из-за стойки голос фру Серенсен, когда несколько мгновений спустя Карл проходил мимо секретарского отдела, вспоминая события того самого трагического дня – смерть Анкера и серьезное ранение Харди, приведшее к инвалидности.
Ее голос прозвучал мягко и даже почти дружелюбно – это не предвещало ничего хорошего, так что Карл медленно повернул голову в ее сторону, прочистил горло и приготовился дать отпор.
Она стояла всего в нескольких метрах, но расплывалась в его глазах.
И отнюдь не потому, что оделась как-то иначе, чем обычно. Фру Серенсен по-прежнему была похожа на невзыскательную и недалекую обывательницу. У нее были пересушенные черные и теперь довольно короткие волосы. Глаза дамы блестели, как лакированные туфли на придворном балу, однако хуже всего то, что на ее щеках расплылись два небольших красных пятна. Они не только свидетельствовали об отличном кровообращении, но и предупреждали, что женщина больна.
– Рада тебя видеть, – произнесла фру Серенсен.
Весьма неожиданно, будь она неладна!
Карл промычал что-то. А кто бы посмел отреагировать как-то иначе?
– Вы не знаете, где Лиза? Она тоже болеет? – осторожно спросил он, готовый к ее язвительной усмешке.
– Она в комнате для брифингов, стенографирует, но чуть позже ей нужно будет спуститься в архив. Передать ей, чтобы заскочила к тебе?
Карл сглотнул. Она сказала «заскочила»? Неужели он слышал, как волчица Ильза, то есть фру Серенсен, употребила слово «заскочить»?
После недолгого замешательства он криво улыбнулся и уверенно направился к лестнице.
– Да, шеф, – прошмыгал Ассад. – О чем ты хотел со мной побеседовать?
Мёрк зажмурился.
– Все очень просто, Ассад. Ты должен мне рассказать, что в точности произошло в задней комнате на Эскильдсгэде.
– Что произошло? Просто чувак наконец-то открыл уши.
– Понятно, Ассад, но почему? Кем и чем ты ему угрожал? Вряд ли прибалтийца-уголовника можно напугать сказками Андерсена, верно?
– Ну… они тоже бывают довольно страшными. Вот, например, там, где было про яблоко с ядом…
Карл вздохнул.
– «Белоснежку» написал не Андерсен, ясно? Кого ты пригрозил на него натравить?
На мгновение Ассад стушевался. Затем сделал глубокий вдох и посмотрел Карлу прямо в глаза.
– Я лишь сказал ему, что раз у меня есть его водительское удостоверение, я могу отправить его по факсу тем, с кем я работал раньше. Я сказал, что он должен отправляться домой к своей семье и вместе с ними убираться подальше, ибо если к моменту визита моих знакомых в доме еще кто-либо останется или он сам еще не покинет Данию, то дом будет подорван.
– Подорван? Думаю, что нам не стоит больше никому про это рассказывать, ясно? – Карл выдержал искусственную паузу, но Ассад не моргнул. – И тот человек поверил тебе? – продолжал он. – Но почему? Кому ты хотел послать факс и кого так испугался литовец?
Ассад вытащил из кармана сложенный лист бумаги. «Линас Версловас», – было написано наверху. Затем размещалась довольно схожая с оригиналом, но совсем не лестная фотография, некоторые краткие сведения и какая-то абракадабра на не знакомом Карлу языке.
– Я добыл информацию о нем, прежде чем мы отправились «на беседу», – пояснил Ассад, нарисовав в воздухе жестом знак кавычек. – От друзей, живущих в Вильнюсе. Они могут отправиться в полицейский архив в любой момент.
Карл нахмурился.
– Ты утверждаешь, что получил сведения от работников литовских спецслужб?
Ассад тряхнул головой, так что с кончика носа упала капля.
– И эти люди зачитали тебе перевод содержания по телефону?
С носа Ассада слетела очередная капля.
– Ага. Вероятно, речь шла не об особо приятных делах, могу предположить. А потом, значит, ты пригрозил этому Линасу Версловасу тем, что тайная полиция, или как там ее называют, подвергнет репрессиям его семью? У него действительно имелись основания в это поверить?
Ассад пожал плечами.
Карл протянул руку через стол и подвинул к себе пластиковую папку.
– Твое дело из управления по делам иммигрантов лежит у меня ровно с того дня, как ты здесь появился, Ассад. И вот наконец у меня дошли руки до его подробного изучения.
Мёрк почувствовал, как тяжелый взгляд пары черных глаз уставился ему в макушку.
– Насколько я вижу, Ассад, все сведения о твоем прошлом до мельчайшей детали ровно те же самые, что ты мне уже рассказывал. – Он поднял взгляд на помощника.
– Да, и что, Карл?
– Ничего другого тут нет. В том числе и информации о том, чем ты занимался, прежде чем приехал в Данию. Ни сведений о том, чем ты заслужил право на пребывание в этой стране, ни о том, по чьему распоряжению столь быстро было удовлетворено твое ходатайство о предоставлении убежища. Как нет и дат рождения твоей жены и ваших детей, и вообще ничего о твоей гражданской жизни. Одни имена, этим все ограничивается. Здесь содержится довольно нетипичный и неполный набор сведений. Можно даже подумать, что кто-то покопался в бумагах и кое-что подкорректировал.
