Ли Чайлд - Точный расчет
– Бросьте оружие, сэр, – приказал коротышка.
Эта привычная фраза полицейского была произнесена так, как и следовало ее произнести идеальному полицейскому. Нигли беззвучно прошептала одними губами: «Прости». Ричер перевернул пистолет в руке и теперь держал его за ствол.
– Бросьте оружие, сэр, – повторил невысокий парень.
В это время его брат из Бисмарка изменил направление, и теперь приближался к ним. Он вскинул винтовку, и Ричер увидел, что это был «Стейер» – длинное и красивое ружье, покрытое снегом и направленное в голову Джека. При низком утреннем солнце винтовка отбрасывала тень футов в десять. «А как же с той кроватью в одноместном номере далекого мотеля?» – подумалось Ричеру. В морозном воздухе продолжали кружиться бесчисленные снежинки. Он отвел руку назад и подбросил пистолет высоко в воздух. Тот пролетел по дуге футов на тридцать в сторону и навсегда затерялся где-то в лощине под снегом. Парень из Бисмарка повозился в кармане левой рукой и достал значок полицейского. Высоко поднял его на ладони, и Джек увидел, что значок закреплен на потертом коричневом кожаном чехле. Ствол винтовки качнулся в сторону. Потом парень спрятал значок в карман, и, продолжая целиться в голову Джека, объявил:
– Мы полицейские.
– А нам это хорошо известно, – кивнул Ричер и огляделся.
Снегопад усиливался. Расселина, в которой они очутились, напоминала пещеру без свода и представляла собой, наверное, самое уединенное и Богом забытое место на всей планете. Парень с видеопленки подтолкнул Нигли вперед. Она споткнулась и чуть не упала, но он успел подхватить ее и, отпихнув в сторону, уткнул дуло пистолета ей в спину.
– А кто вы такие? – поинтересовался парень из Бисмарка.
Ричер не ответил ему. Они изучил свое положение и остался им недоволен: сейчас он находился в вершине треугольника, и до обоих преступников было по двенадцать футов, а снег под ногами оказался на удивление скользким.
– Вы приехали сюда, чтобы защитить демократию? – улыбнулся парень из Бисмарка.
– Я приехал сюда, потому что стрелок из тебя говенный, – ответил Ричер. – Ты подстрелил в четверг совсем не того человека. – Затем он осторожно изменил свое положение, аккуратно отодвинул манжет и, взглянув на часы, улыбнулся. – И вот теперь ты снова проиграл. Уже поздно что-либо предпринимать. Тебе не успеть.
Но парень из Бисмарка лишь покачал головой.
– У нас в машине есть полицейский сканер, и мы постоянно слушаем сообщения из Каспера. Армстронг запаздывает на двадцать минут. В Южной Дакоте непогода, поэтому мы решили немного поразвлечься и позволить вам догнать нас.
Ричер промолчал.
– Потому что вы нам не нравитесь, – пояснил парень из Бисмарка. Он говорил, не опуская винтовки, и его губы почти касались приклада. – Вы суете нос туда, куда вас не просят. У нас чисто личное дело, и вас оно никоим образом не касается. Так что можете считать, что я вас арестовал. Вы признаете свою вину?
Ричер молчал.
– Может быть, вы хотите попросить меня о чем-то?
– Как вы просили в свое время? Или, вернее, умоляли? Когда бейсбольная бита была слишком близко от вас?
Парень опешил.
– Это вам не поможет, – наконец вымолвил он.
Наступила тишина. Затем парень из Бисмарка снова заговорил:
– Суд присяжных вернулся.
– Какой суд?
– Это я и мой брат. Других присяжных не будет. Сейчас мы для вас представляем весь мир.
– Но с тех пор, как с вами случилось это, минуло уже целых тридцать лет!
– Если парень делает что-то подобное, он должен заплатить за это рано или поздно.
– Тот парень давно умер.
Полицейский из Бисмарка пожал плечами. Ствол ружья качнулся.
– Надо внимательней читать Библию, приятель. Грехи отцов – ты что-нибудь об этом слышал?
– Какие еще грехи? Ты проиграл эту битву, вот и все.
– Мы никогда не проигрываем. Рано или поздно победа все равно оказывается на нашей стороне. А Армстронг все это видел. Сопляк, сынок богатеньких родителей, он улыбался и насмехался над нами. Настоящий мужчина такого никогда не забудет.
Ричер промолчал. Тишина стояла оглушающая. Было слышно, как каждая отдельная снежинка кружится в воздухе, чуть присвистывая и потрескивая. «Не давай ему умолкнуть! – мысленно приказал себе Ричер. – И пусть перемещается, только чтобы он не стоял неподвижно, как статуя!» Однако, едва взглянув в эти безумные глаза, Джек понял, что не может придумать ни одной достойной фразы для поддержания разговора.
– Женщина поедет в нашем фургоне, – продолжал долговязый. – После того, как мы разделаемся с Армстронгом, мы позабавимся и с ней. А вот тебя мне придется пристрелить прямо сейчас.
– Но только не из этой винтовки. «Не давай ему умолкнуть! – повторял про себя Джек. – Сделай так, чтобы он сдвинулся с места!» – У нее ствол забит снеговой кашей. Она же попросту взорвется у тебя в руках.
Наступила долгая пауза. Парень прикинул расстояние от себя до Ричера, для этого ему хватило одного взгляда. Потом он повернул винтовку дулом к себе, чтобы проверить, насколько оно чисто. Ричер не обманул его: ствол оказался забитым снегом. «Моя винтовка находится на заднем сиденье „юкона“, – подумал Ричер. – Но дверь машины так просто тоже не открыть – помешает сугроб».
– Ты хочешь поспорить, что мое ружье не выстрелит из-за какого-то снега? – удивился долговязый. – Ставка – твоя жизнь.
– А ты готов рискнуть? – усмехнулся Ричер. – Ну, смотри: я говорю, что казенная часть разнесет твою уродливую физиономию, а потом я заберу у тебя ствол и засуну тебе в задницу, представив, что это и есть та самая бейсбольная бита.
Парень побагровел от злости, но на курок нажимать все же не стал.
– Отойди от машины, – властно приказал он, как и следовало настоящему полицейскому.
Ричер с трудом сделал пару шагов, увязая в снегу.
– Дальше.
Он сделал еще шаг. Сейчас Джек находился в шести футах от машины и, следовательно, в шести футах от своей винтовки. И в тридцати футах от своего брошенного пистолета. Далековато. Он огляделся. Братец из Бисмарка, продолжая держать винтовку в левой руке, правой достал откуда-то из-под пальто пистолет «глок», черный и отвратительный. Скорее всего, свое личное оружие полицейского. Сняв его с предохранителя, он нацелился Ричеру в лицо.
– Ну, и не из этого оружия, – фыркнул Ричер.
«Не дай ему умолкнуть. И пусть не стоит на месте».
– Это еще почему?
– Это же твое рабочее оружие. Скорее всего, тебе уже приходилось им пользоваться. Значит, когда мое тело будет обнаружено, специалисты по баллистике очень быстро выйдут на тебя.
Долговязый очень долго соображал и ничего не говорил. На лице его тоже не отобразилось ровным счетом ничего. Однако через некоторое время он все же спрятал свой «глок». Подхватил винтовку и не спеша направился к «шевроле». Дуло винтовки было направлено куда-то в грудь Джека. «Ну что тебе стоит нажать на курок? – размышлял Ричер. – И мы все тогда повеселимся». Парень повозился у машины, открыл дверцу и, швырнув винтовку в снег, достал из машины пистолет. Это была старая «беретта М9», поцарапанная, с пятнами засохшего масла на ней. Так же неторопливо парень вернулся на прежнее место и сделал еще несколько шагов вперед, оказавшись на расстоянии шести футов от Джека.
Поднял пистолет в руке, снял его с предохранителя и прицелился Ричеру в лицо.
– Это оружие никому уже не принадлежит, – заявил долговязый. – И меня никто по нему не обнаружит.
Ричер промолчал.
– Ну, теперь скажи всем «спокойной ночи», – прошептал парень из Бисмарка.
Никто не шевелился.
– Мне жутко повезло, – негромко произнес Ричер. – Щелк!
Он смотрел прямо в ствол пистолета. Краем глаза ему была видна Нигли, ничего не понявшая из его слов, но, тем не менее, утвердительно кивнувшая ему. Она лишь на какую-то долю секунды прикрыла веки, но Джеку этого оказалось достаточно. Парень из Бисмарка улыбнулся и напряг палец так, что костяшки побелели, и наконец нажал на курок.
Вместо выстрела пистолет издал глухой щелчок.
Одновременно с ним Ричер вылетел вперед, сжимая уже раскрытый нож с керамическим лезвием, которым в ту же секунду полоснул долговязого по лбу. Затем, ухватившись за ствол «беретты», он резко дернул его сначала вверх, а потом вниз, ломая парню предплечье о свое колено. Оттолкнув долговязого, он резко обернулся и увидел, что Нигли практически стоит на своем прежнем месте. Вот только второй брат, приземистый мужчина с видеопленки, валяется у ее ног, и из обоих ушей у него хлещет кровь. В одной руке Нигли держала свой «Хеклер и Кох», в другой сжимала пистолет коротышки.
– Так? – спросила она.
Ричер кивнул. Нигли отошла на пару шагов с тем, чтобы не запачкать свою одежду, и трижды выстрелила в приземистого полицейского. Два раза в голову и еще – для уверенности – в грудь. Звуки выстрелов громом пронеслись над равниной. Затем Ричер и Нигли одновременно обернулись. Парень из Бисмарка, ослепший, спотыкаясь, пытался бежать по снегу. Кожа на лбу у него была прорезана до кости, и кровь, хлынувшая из раны, заливала глаза, попадая в нос и рот. Он задыхался, и кровь пенилась возле уголков его рта. Долговязый держался за сломанную руку и тыкался то вправо, то влево, а потом пошел кругами, приподнимая левую руку к лицу, тщетно пытаясь стереть кровь, чтобы видеть хоть что-то вокруг себя.
