Красный Бубен - Белобров Владимир Сергеевич
Выйдя из ЛТП, Андрей прямиком пошел в ближайший храм и договорился с его настоятелем отцом Валентином, что будет работать при храме и делать всё, что ему скажут.
Он прошел все ступеньки церковной лестницы. И к тому времени, когда началась перестройка и церковь понемногу стала поднимать голову, Андрей закончил семинарию и оказался в самых передовых рядах новых энергичных священников, пользующихся уважением прихожан и пестуемых отцами церкви. Богу было угодно, чтобы Андрей (теперь уже отец Харитон) не пропал, а нашел к нему прямую дорогу. Поэтому его прихожанами были не только богомольные старушки-пенсионерки, а известные артисты, художники, бизнесмены. Отец Харитон умел с каждым поговорить и каждому доступно объяснить суть христианского пути. Он считал, что неважно кем ты был и кто ты есть, важно, что ты пришел к Богу, и теперь, если правильно всё объяснить, ты так и будешь идти к Нему всю жизнь. Отец Харитон любил проповеди, он любил объяснять людям про пути Господа, потому что и сам во время этих бесед начинал лучше эти пути понимать. Он чувствовал, что его служба преобразовывает его натуру, что его натура становится чище, возвышеннее, бескорыстнее, добрее, ближе к Создателю. Он чувствовал, как суетное и земное всё меньше и меньше занимает его. Он думал, никаких таких привязанностей у него не осталось. Разве что любил он себя побаловать свежим чайком с лимончиком и баранками. Ну да это и не привязанность никакая…
А тут, надо же, произошло такое, что перевернуло все представления отца Харитона о себе и заставило его спокойный, как он думал, ум волноваться. И никак он не мог понять – то ли это Господь проверяет его крепость, то ли сатана искушает его.
А случилось вот что. На отца Харитона, как сейчас принято выражаться, НАЕХАЛИ. И наехали на него не кто-нибудь, а самые что ни на есть разбойники! Если бы это были обыкновенные русские бандиты, можно было бы призвать к их христианской совести, устыдить и усмирить. Да русские бандиты никогда особенно на церковь и не наезжали – у них считалось, что это запад – ло и небезопасно, с одной стороны, а с другой стороны – жизнь бандитская коротка, и надо бы и о том свете не забывать. Но на отца Харитона наехали сектанты, да еще заграничные! У них совести отродясь никакой не было! Настоящие слуги дьявола!
Во времена бесконтрольной (бесконтрольной – от слова «бес»!) демократии этих сектантов понаехало тьма-тьмущая! И все они были охочие до душ и злата! И всем им дали тут зеленый свет, чтобы показать Западу, что у нас свободная страна и нам можно давать кредиты. Тогда уже православная церковь предостерегала и предупреждала, что ничем хорошим засилье сектантов не закончится, что сейчас их напустят, они тут набезобразят, развратят неокрепшие души, наворуют, а потом обманутый и разоренный русский народ поднимется против них и снова начнется кровь и смута. Но не услышали голоса церкви подкупленные чиновники – звон монет заглушил хорошие слова в ушах.
Тогда еще отец Харитон в своих проповедях говорил про это. Он часто посвящал свои проповеди разоблачению таких мерзких сект, как «Аум Сенрике» во главе со скандально известным слепым японским Гитлером Секу Асахарой, который разоблачил себя, отравив газами японских пассажиров метро; таких, как «Дианетика» американского Гитлера Хаббарда; таких, как мунисты, корейского Гитлера Муна; таких, как «Белое Братство» украинского Гитлера Юрия Кривоногова и его Евы Браун – Марии Дэви Христос. Отец Харитон, как мог, боролся с распространением сектантской литературы – он выезжал с прихожанами в Подмосковье и, в присутствии корреспондентов средств массовой информации, сжигал вредные книги. А когда журналисты писали и говорили, что то же самое делал Гитлер, отец Харитон отвечал им так: «Огонь – это стихия, которую может зажечь каждый – и праведник, и грешник. И книга, сама по себе, может воспламеняться, как праведная, так и греховная. Примеров воспламенения праведных книг и без Гитлера предостаточно. А сравнивать сжигание хороших книг с сжиганием греховных книг – есть чистой воды фарисейство, которым и занимаются журналисты на деньги тех же сектантов и известных всем олигархов». Эта деятельность отца Харитона имела большой успех и высокий резонанс в обществе. Были, конечно, и те, которым не нравилась подобная пропаганда, но основная масса верующих поддерживала отца Харитона в его борьбе против засилия иноверцев-язычников…
Одним из прихожан отца Харитона был известный замминистра. Совершенно случайно отец Харитон узнал через свои источники, что государство закачивает огромную сумму в одну структуру, которая фактически подконтрольна одной проамериканской секте. Отец Харитон поговорил с замминистром, от подписи которого зависела эта крупная транзакция и замминистра, выслушав доводы отца Харитона, согласился, что уж лучше пусть деньги останутся в бюджете, чем достанутся таким негодяям и противникам русской веры. Он поблагодарил отца Харитона за то, что тот открыл ему глаза на вопиющие факты.
А то, знаете ли, отец Харитон, работаешь круглые сутки, белого света не видишь и не всегда знаешь, откуда ноги растут…Отец Харитон воздал хвалу Господу за то, что его старания не пропали втуне, но решил на этом не останавливаться. Он объяснил замминистру, что если эти деньги останутся в бюджете, обязательно найдется какой-нибудь нечистый на руку чиновник, который либо их украдет, либо, опять же как в нашем случае, употребит их во вред России. А уважаемый замминистра, из-за своей занятости, снова может не уследить… Гораздо разумнее было бы эти деньги, раз уж они все равно куда-то уже нацелены, отправить на счет церкви. И тогда они вернутся России вдвойне. А мудрый поступок государственного мужа будет кому оценить по достоинству – будьте уверены, весь народ узнает, что есть такие чиновники, которые воруют у народа деньги, а есть другие, которые поднимают Россию и обеспечивают ей славу и процветание. А народ у нас не дурак, и чиновников-вредителей он выметет метлой со своих теплых мест, а чиновников-патриотов вознесет. Замминистра был человек неглупый, быстро понял очевидную пользу того, о чем говорил отец Харитон, и согласился.
Уже через две недели деньги поступили на счет церкви. А еще через несколько дней замминистра убили, а в церкви среди поминальных записок нашлась и такая: Гореть тебе в аду, Харитон, если деньги не вернешь.
Отец Харитон понял – угроза нешуточная. Если они убили замминистра, то не остановятся и перед убийством священника. Убили же Александра Меня! Он хотел было обратиться в милицию, но передумал, – что могла сделать милиция для него, если она не смогла уберечь чиновника такого высокого ранга! Нити этого преступления явно шли туда, куда органы порядка доступа не имели. И скорее всего, это уголовное дело закончится ничем, как ничем закончились дела Листьева, Холодова, Старовойтовой и отца Меня.
Но что-то нужно было делать. Над отцом Харитоном нависла реальная угроза.
И тут отец Харитон вспомнил о Леониде Скрепкине. Среди его прихожан был один человек, его ровесник – бизнесмен с уголовным прошлым. Скрепкин исповедовался отцу Харитону, и отец Харитон знал, что Леня сел в тюрьму, потому что хотел отомстить школьному учителю, который его изнасиловал в старших классах. Поэтому отец Харитон относился к Лене не как к прирожденному уголовнику, а как к жертве обстоятельств. Тем не менее он знал, что Леня до сих пор имеет обширные связи не только в милиции и структурах власти, но и в иных структурах, с которыми иногда Скрепкину приходилось иметь дело. Отец Харитон знал, что реальный вес этих структур позволял им решать такие вопросы, какие не могли решить органы правопорядка. Если обратиться за помощью к Скрепкину, он наверняка поможет. Но годятся ли такие методы?
Отец Харитон задумался. В конце концов,– решил он, – он же не знает наверняка, что Леня Скрепкин связан с преступными сообществами, а только предполагает, что может существовать такая связь. Поэтому получается, что он обращается не к криминалу, а к прихожанину, который может как-нибудь помочь православной церкви…
