Питер Страуб - Коко
– Ваш дядя сейчас может быть дома?
– Хотите позвонить ему? Попробуйте, но он вполне может оказаться и на работе. И я должна бы быть на работе – я работаю секретарем в топливной компании, – но сегодня я вдруг почувствовала, что не могу больше все это выносить, и решила остаться дома и смотреть мыльные оперы. А вот тетя Маргарет почти наверняка Дома. Она никуда не выходит. – После паузы Эвви Спитални Добавила: – Мне, наверное, не стоит вам объяснять, как это странно сидеть вот так и разговаривать про Виктора. Это так странно. Ты успел забыть обо всем, что связано с этим человеком, и вдруг – бах! – тебе напоминают о нем, и все всплывает снова. Мой кузен, знаете ли, не был человеком приятным в общении.
– Да, – подтвердил Майкл. – Я понимаю, о чем вы.
Распрощавшись с Эвви, Майкл набрал номер на Виннебаго-стрит.
Ему ответила пожилая женщина с низким голосом, говорившая немного в нос.
– Это миссис Спитални? Маргарет Спитални?
– Да.
– Миссис Спитални, вы не знаете меня, но я был во Вьетнаме с вашим сыном. Мы целый год служили вместе, в одном взводе. Меня зовут Майкл Пул – теперь я доктор Пул.
– О, Господи! Повторите...
Майкл повторил большую часть того, что только что сказал.
– Как, вы сказали, ваше имя? Майкл повторил.
– Сейчас я в Милуоки вместе с Тимом Андерхиллом, другим членом нашего отряда, и с нашей приятельницей. Нам бы очень хотелось, если это возможно, повидаться с вами и вашим мужем.
– Повидаться с нами?
Миссис Спитални, казалось, изъяснялась одними вопросами.
– Мы бы хотели зайти повидаться с вами. Мы прилетели из Нью-Йорка сегодня утром и нашли ваш номер в телефонной книге.
– Вы проделали весь путь из Нью-Йорка только для того, чтобы повидаться со мной и Джорджем?
– Нам очень надо поговорить с вами о Викторе. Я надеюсь, что мы не очень побеспокоим вас, и очень прошу извинить за неожиданность нашего появления, но, может быть, нам можно прийти сегодня днем или вечером? Нам интересно все, что вы сможете рассказать о Викторе, мы бы посмотрели на фотографии и все в таком роде.
– Вы хотите прийти к нам в дом? Сегодня?
– Если можно. Пожалуйста, не думайте, что вы должны кормить нас. Мы просто заинтересованы в том, чтобы узнать о Викторе все, что можно.
– Узнавать особо нечего, это я могу сказать вам сразу. Вы ведь не из полиции, правда?
Кровь Майкла быстрее побежала по жилам.
– Нет, я врач, а мистер Андерхилл писатель.
– Второй – писатель? И это не имеет никакого отношения к полиции? Вы обещаете?
– Конечно!
– Потому что иначе это убьет моего мужа.
– Мы просто друзья Виктора. Вам не о чем беспокоиться.
– Я лучше позвоню Джорджу на “Глакс”. Это завод, где он работает. Я лучше посоветуюсь с Джорджем. Он должен знать об этом. Все это звучит так странно. Скажите мне, где вы находитесь, и я перезвоню после того, как поговорю с мужем.
Пул дал ей номер телефона, а затем, повинуясь внезапному порыву, спросил:
– А вы ничего не слышали о Викторе в последнее время? Нам очень интересно, где мы могли бы найти его сейчас.
– Не слышала ли я о нем? Никто ничего не слышал о Вике вот уже десять лет, доктор Пул. Я перезвоню вам.
Пул повесил трубку.
– Похоже, ты был прав относительно родителей, – сказал он Андерхиллу.
– Она перезвонит? – спросила Мэгги.
– После того, как поговорит с Джорджем.
– А если Джордж скажет “нет”?
– Тогда им, скорее всего, есть что скрывать, и нам надо будет биться с ними до тех пор, пока они не согласятся допустить нас до себя.
– И узнаем за час все, что хотели, – сказал Андерхилл. – Если они действительно играют именно в эту игру, то наверняка подсознательно им хочется поскорее скинуть с себя это бремя.
– Так ты надеешься, что она перезвонит и скажет “нет”?
Тим улыбнулся и снова принялся за свою книгу.
Через полчаса чтения и хождения взад-вперед по комнате Пул снова выглянул в окно. Там внизу, в Москве, небольшая черная машина, имевшая из-за налипшей на нее грязи цвет мертвой кожи, застряла в одном из сугробов, так что машины двигались теперь в одну линию из-за необходимости объезжать ее.
– Именно для таких моментов изобретены карты, – сказал Майкл.
– Именно для таких моментов изобретен маджонг, – сказала Мэгги. – Не говоря уже о наркотиках и телевидении. Зазвонил телефон, и Майкл буквально схватил трубку.
– Это Джордж Спитални, – голос мужчины звучал достаточно агрессивно. – Жена сказала, что вы звонили ей и рассказали какую-то там дурацкую сказку для малолеток.
– Я рад, что вы перезвонили, мистер Спитални. Меня зовут доктор Майкл Пул и я служил с вашим сыном в одном взводе во Вьетнаме...
– Послушайте, в моем распоряжении всего-навсего пятнадцатиминутный перерыв. Надеюсь, вы расскажете мне, что там у вас на уме.
– Я надеялся, что смогу посетить вас вместе с еще одним другом Виктора сегодня вечером, и мы сможем поговорить.
– Я не понимаю. Зачем это нужно?
– Мы хотим побольше узнать о вашем сыне. Виктор был видным бойцом в нашем отряде, и мы все помним о нем.
– Мне это не нравится. Я не разрешаю вам и вашим друзьям приходить в мой дом.
– Нет, этого не может быть, мистер Спитални. Я прошу прощения за то, что мы вынуждены появиться так неожиданно, но мы с друзьями специально прилетели сегодня утром из Нью-Йорка. Мы никого не знаем в Милуоки. И мы готовы выслушать все, что вы согласны сообщить о своем сыне.
– Черт. И кто же эти друзья?
– Человек, которого я упомянул, Тим Андерхилл, и наша приятельница по имени Мэгги Ла.
– Она тоже оттуда?
– Нет. Она просто приехала вместе с нами, чтобы помочь.
– Вы говорили, что Виктор был видным бойцом вашего отряда. Как это?
– Он был очень хорошим бойцом. На него всегда можно было положиться под огнем.
– Дерьмо все это, – прервал его Джордж Спитални. – Я знал Вика лучше, чем вы, мистер.
– Что ж, именно поэтому мы и хотели поговорить с вами. Мы хотим больше узнать о нем.
Несколько секунд Спитални что-то невнятно бормотал себе под нос.
– Вы сказали моей жене, что вы не копы, – произнес он наконец.
– Это так.
– И вы просто приехали сюда повидать нас? Посреди зимы?
– В прошлом году в Вашингтоне у нас было что-то вроде встречи однополчан. Нас осталось очень немного. И нам очень хочется узнать подробности о Викторе и еще одном бойце нашего отряда который тоже родом из Милуоки. И тут как раз подвернулось свободное время.
– Хорошо, раз вам просто надо поговорить о Вике, я думаю, вы можете прийти. Около пяти. А сейчас мне пора работать.
Он рассказал Майклу, как найти их дом, и повесил трубку.
– Он не хотел, чтобы мы приходили, но в конце концов сдался, – сказал Майкл. – Он, похоже, чем-то напуган, а, судя по голосу, он явно не из тех, кого легко напугать.
– Мне кажется, что теперь и я чем-то напугана, – сказала Мэгги.
Пул снова поплелся к окну. Черная машина все еще буксовала в сугробе, отчаянно вращая задними колесами, так что от асфальта даже поднимался дымок.
– Давайте посмотрим телефон родителей Денглера, – услышал он за спиной голос Андерхилла.
Майклу слышно было, как Тим встал и прошел через комнату, чтобы взять телефонную книгу. Желтый городской автобус пытался проехать по улице. Люди, закутанные в пальто и шарфы, за ярко освещенными окнами напоминали музейные экспонаты. Некоторое время водитель автобуса подождал, не выберется ли наконец из сугроба черная машина. Затем он открыл окно и что-то крикнул. Водитель черной машины открыл дверцу и что-то прокричал в ответ. На нем была твидовая кепка. Он знаками показывал, что автобус должен объехать его. Он прокричал еще что-то, затем уселся обратно в машину. Автобус медленно двинулся вперед, прополз несколько дюймов и уперся в правый задний бампер
– Только один Денглер, – сказала Андерхилл. – На Маффин-стрит.
Из черной машины опять выскочил водитель. Автобус продолжал ехать вперед, вдавливая машину в сугроб. Мужчина в твидовой кепочке что-то кричал и бросался на автобус с кулаками. Машина его погрузилась в сугроб еще на два-три дюйма. Один из счетчиков автостоянки, торчащий из сугроба, начал крениться. Человек в кепке подбежал к своей машине, достал из багажника обод колеса и, закрывая багажник свободной рукой, начал колотить ободом по серебристой стали автобуса, который продолжал методично вдавливать его машину в снег. Счетчик тоже постепенно погружался в сугроб. Освободив себе место для проезда, автобус вывернул на середину улицы. Кругом загудели машины. Водитель черной машины продолжал бежать за автобусом и лупить его по заднему бамперу. Он все время старался попасть по красочному объявлению, нарисованному на автобусе. Человечек в кепке напоминал забавную надувную игрушку, которая гонится за автобусом. Пассажиры автобуса оглядывались посмотреть, откуда исходит шум и грохот. Их физиономии напоминали Пулу лица новорожденных младенцев.
