Деон Мейер - Кровавый след
— Вы много видели таких записей?
— А как же! В прошлом месяце водитель сбил пешехода. Просматривая запись, мы увидели, что водитель в тот миг как раз нагнулся, полез за своим мобильником. Хотел кому-то позвонить. Вот и не заметил пешехода. Мы уволили негодяя в двадцать четыре часа. А что он мог нам сказать в свое оправдание? У нас были улики. В цвете.
Яуберта озарило.
— Так вот почему бастовали водители!
— Вот именно. Профсоюз пытался доказать, что такие записи незаконны, что они нарушают право на частную жизнь. А на самом деле все наоборот. Наша система защищает и водителей тоже. Понимаете, нередки случаи, когда наши шоферы не виноваты в ДТП. Их часто подрезают подонки на дорогих немецких машинах. Они терпеть не могут общественный транспорт. Им наплевать, что в автобусах добираются до работы простые люди. Многие записи мы демонстрируем на курсах переподготовки. Они помогают обратить внимание на ошибки. В результате число аварий снизилось на шестьдесят процентов. Вы только представьте, на шестьдесят процентов! И ситуация на дорогах тоже улучшается. В результате экономятся не просто средства, экономится время, становится меньше проблем — тоже на шестьдесят процентов. Вот что главное. Кстати, водителям, которые ездят без нарушений, мы выплачиваем премии за счет экономии из фонда заработной платы.
— Значит, Дани просматривал такие видеозаписи каждый день? — спросил Яуберт. — Может быть, именно в записи он усмотрел источник получения крупной суммы?
— Он отсматривал записи во второй половине дня, хотя приходили они уже утром. Сегодня сервер пересылает записи в Америку, завтра в одиннадцать, когда Дани включает компьютер, его уже ждет почта. Если камера зарегистрировала серьезное происшествие, мне сразу звонит мистер Экхардт, а я извещаю Дани. После обеда он отсматривал обычные записи, занимался рядовыми нарушениями и все вопросы решал с водителями сам. Например, беспричинное превышение скорости и все такое…
— Значит, он обладал большой властью…
— Не понимаю.
— Видеорегистрация… Дани Флинт имел право увольнять водителей. Потому что у него были доказательства. Как вы и сказали. В цвете.
— Ну и что?
— Сколько водителей было у него под началом?
— Человек восемьдесят.
— А сколько зарабатывает водитель?
— Зависит от количества сверхурочных, но в среднем… от четырех до шести тысяч в месяц.
— Шести тысяч? — Яуберт производил мысленные подсчеты.
— Совершенно верно.
— Отлично. Допустим, Флинт говорит водителю: у меня есть доказательства твоих нарушений, и я могу тебя уволить, но за тысячу я сделаю вид, будто ничего не заметил.
Филандер задумался и покачал головой:
— Нет, ничего не выйдет.
— Почему?
— Тысячу рандов? Недельное жалованье? Большинству водителей такое не по карману, они тут же побегут в профсоюз и напишут жалобу.
— Ну, пусть не тысяча, пусть меньше. Пятьсот рандов. Двести пятьдесят.
— Не хочу вас обидеть, но вы рассуждаете как типичный белый. У каждого водителя есть жена и куча детей, они должны платить за квартиру, за машину, за обучение. Для них двести пятьдесят рандов — большие деньги…
— Но если потерять работу, то не получишь ничего.
Филандер упрямо покачал головой:
— Давайте посчитаем. В неделю происходит три-четыре крупных нарушения. Если бы Дани брал по двести пятьдесят рандов с носа, он бы получал в месяц где-то тысячу рандов. Итого… понадобится примерно четыреста месяцев, чтобы скопить четыреста тысяч рандов. Удвоим сумму, и все равно по-вашему ничего не выходит…
— Да, ваша правда. — Яуберт покачал головой. Еще одна версия лопнула.
— Говорю вам, он получил деньги не из ААК. Никак не получается.
Яуберт еще не готов был сдаться. Он хватался за соломинку.
— Можно посмотреть записи видеорегистратора?
Филандер скептически поджал губы:
— Придется просить разрешения у профсоюза. Как-никак, это секретная информация. Мне придется звонить мистеру Экхардту…
— Буду вам очень признателен.
— Мы уже закончили?
— Да, мы уже закончили.
Он понимал, что рано или поздно придется вернуться на работу, но надеялся, что Филандер добудет разрешение просмотреть статистику УВР и у него появится предлог снова уехать.
Он шагал по Лонг-стрит; зашел в книжный магазин, остановился у стеллажей с научной фантастикой, но не нашел ничего, что хотелось бы прочесть. Сегодня в моде фэнтези. Он пробовал ее читать, но ему не понравилось.
Инспектор Физиле Бучинги позвонил ему в начале двенадцатого.
— Не нашел ничего такого, что могло бы нам помочь. Я проверил все. Такую крупную сумму можно украсть только во время перевозки денег. Но в тот период времени ничего такого не было.
Яуберт поблагодарил его.
— А вы как? Узнали что-нибудь новое? — спросил Бучинги.
— Пока нет. Я вам сразу сообщу. — И вдруг в голове словно зажегся свет, и он быстро сказал, боясь, что инспектор повесит трубку: — Инспектор, вы не могли бы выяснить, не было ли ограблений при перевозке денег в районе севернее шоссе N1? — Подумав, он расширил район поисков: — И к западу от N7. Или на самой трассе N7. В Монтэгю-Гарденз, Милнертоне, Ричвуде, до самого Атлантиса…
— Почему именно там?
— Там проходят автобусные маршруты, которыми занимался Флинт.
— Большой район, — заметил Бучинги.
Скорее всего, проверка закончится ничем. И все же…
— Мне хочется проверить все возможности, — сказал Яуберт.
— Я вам перезвоню.
Через семь минут его мобильник зазвонил снова. Номер незнакомый, но очень похож на телефон Бесси Хис.
— Мистер Яуберт, меня зовут Франсуа Экхардт. Я директор-распорядитель ААК. У вас найдется немного времени?
— Да, конечно.
— Мистер Яуберт, простите, но я буду с вами откровенен. До сих пор мы делали все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Ради миссис Флинт. Но сейчас я должен в первую очередь учитывать интересы компании и всех остальных ее сотрудников. Особенно если речь заходит о записях УВР. Я должен сохранять конфиденциальность информации о водителях и соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не нарушить договор с профсоюзом. Еще одной забастовки мы себе позволить не можем. Надеюсь, вы понимаете…
— Понимаю, — ответил Яуберт. Сердце у него упало.
— Мы можем разрешить вам допуск к системе, но вам придется подписать с компанией договор о неразглашении. Без моего письменного разрешения ни одна запись не должна покидать пределов компании, никакие сведения нельзя делать достоянием гласности. Позвольте высказать мое личное мнение: по-моему, вы только напрасно потратите время. Система ничего не упускает. Но если вы заметите любое указание на ненадлежащее исполнение обязанностей со стороны служащих ААК, каким бы мелким оно ни было, вы должны немедленно известить меня. Я продиктую вам номер своего мобильного телефона.
Яуберт взвесил все за и против.
— Даже если я подпишу… Если я найду доказательство преступления, придется передать дело в руки полиции. Таков закон.
— Мистер Яуберт, полиции уже переданы сведения обо всех преступлениях, выявленных с помощью видеорегистратора. Мы соблюдаем законы. Так вы подпишете договор о неразглашении?
Яуберт задумался, стоит ли игра свеч. Он понимал, что положение у него отчаянное. Может быть, он напрасно цепляется за версию о том, что деньги как-то связаны с работой Флинта. Но ради Тани он не должен исключать ни одной возможности.
— Да, подпишу.
По дороге в депо автобусной компании ему позвонил Бучинги и сообщил, что одно ограбление в районе, которым занимался Флинт, все же было.
— Сенчури-Сити тоже относится к его территории?
— Не знаю. Когда?
— Девятнадцатого сентября, в десять утра, на Сенчури-бульваре…
Сердце у Яуберта екнуло. Все прекрасно вписывалось в его версию…
— …между бульварами Уотерфорд и Уотерхаус. Грабителей было семеро, на двух машинах. Похищено более восьмисот тысяч наличными. Водитель, перевозивший деньги, убит.
— Спасибо, инспектор. Посмотрим, что мне удастся выяснить.
— Но при чем здесь Флинт? Там орудовала банда чернокожих.
— Сам пока не знаю. Но больше у меня ничего нет.
— Ясно.
Он подписал присланный ему по факсу договор о неразглашении в кабинете Филандера. И вместе с ним подошел к компьютеру Дани.
— Я покажу вам, как входить в систему УВР. Только имейте в виду, у меня всего пятнадцать минут.
— Спасибо большое. Можно еще вопрос: Сенчури-бульвар входил в маршрут Дани?
— Ну да. А что?
Яуберт постарался скрыть радость.
— Я стараюсь выяснить все как можно подробнее…
Они включили компьютер Флинта, вошли в программу УВР. Филандер объяснил:
