Стивен Кинг - Темная половина
Наконец, они прошли через поле и взглянули еще раз на домик для игр, где три года назад умерла Эвелин. Это было не ахти-какое прощание, но ничего лучшего они сделать не могли. Генри чувствовал, что это — не так уж плохо.
Он положил маленькие бумажные балеринки Эвелин в высокую траву возле разрушенного крылечка, зная, что ветер скоро унесет их прочь. А потом они с Мэри Лу в последний раз вместе покинули старое место. Это было нехорошо, но это было правильно. Вполне. Он был не из тех людей, что верят в счастливые финалы. Та малая толика безмятежности, которой он обладал, исходила в основном от этого.
Таддеус Бюмонт «Резкие танцоры»Сны людей, их реальные сны, в отличие от тех галлюцинаций во сне, которые приходят или не приходят по воле случая, — кончаются в разное время. Сон Тэда Бюмонта о Джордже Старке закончился в четверть десятого того вечера, когда психопомы унесли его темную половину прочь — к тому месту, которое ему было предназначено. Он закончился вместе с черным «торнадо» — той сколопендрой, в которой они с Джорджем всегда подъезжали к этому дому в его постоянно повторявшемся кошмаре.
Лиз с близнецами стояла на самом верху подъездной дорожки — там, где дорожка сливалась с озером. Тэд и Алан стояли у черной машины Джорджа Старка, которая уже не была черной. Теперь она стала серой от птичьего помета.
Алан не хотел смотреть на дом, но не мог оторвать от него глаз. Он был почти разрушен. Восточная сторона — где был кабинет — приняла на себя основной удар, но и все остальное было в плачевном состоянии. Повсюду зияли огромные дыры. Перила свисали с балкона в сторону озера, словно приставленная к дому деревянная лестница. Немыслимые кучи мертвых птиц лежали вокруг всего строения. Их трупики застряли в выступах крыши, они забили все водостоки. Взошла луна, и ее серебряный свет отражался в осколках разбитого стекла, усеявших все вокруг. Искорки того же бледно-желтого света глубоко запали в остекленевшие бусинки глаз мертвых воробьев.
— Вы уверены, что не против? — спросил Тэд.
Алан кивнул.
— Я спрашиваю, потому что это уничтожит все улики и доказательства.
Алан жестко рассмеялся.
Вы думаете, кто-нибудь поверит в то, что доказывают эти улики?
— Наверно, никто, — кивнул Тэд, а потом сказал: — Знаете, был такой момент, когда мне показалось, что вы хорошо ко мне относитесь. Сейчас я этого больше не чувствую. Совсем. И я этого не понимаю. Вы считаете меня ответственным за… все это?
— Меня это не колышет, — сказал Алан. — Это закончилось. И это все, что меня колышет, мистер Бюмонт. В данный момент это единственное, что меня колышет на всем белом свете.
Он увидел, как на усталом, измученном лице Тэда отразилась боль, и напряг все свои силы:
— Послушайте, Тэд, — сказал он. — Это был перебор. Слишком много всего сразу. Я только что видел, как туча воробьев унесла человека в небо. Дайте мне оклематься, идет?
— Я понимаю, — кивнул Тэд.
Нет, подумал Алан, ты не понимаешь, кто ты есть, и вряд ли когда-нибудь поймешь. Может быть, твоя жена поймет — хотя я сомневаюсь, что после этого у вас все пойдет гладко, — если она захочет понять и осмелится любить тебя снова. Может быть, твои дети — когда-нибудь, но… не ты, Тэд. Стоять рядом с тобой — это все равно что стоять рядом с пещерой, откуда вылезло какое-то кошмарное создание. Чудовище уже исчезло, но все равно ты не хочешь находиться рядом с тем местом, откуда оно появилось, — ведь там может оказаться еще одно. Может быть и скорее всего, нет — так говорит твой разум, но твои чувства, эмоции… Они играют совсем другую мелодию, верно? Ну и ну… И даже если пещера пуста навсегда, то остаются сны. И воспоминания. Например, о Хомере Гэмэше, забитом до смерти протезом своей руки. Из-за тебя, Тэд. Все — из-за тебя.
Это было нечестно, и какая-то часть Алана знала это. Тэд не просил, чтобы его рождали близнецом; он не по злобе уничтожил своего брата-близнеца в утробе (речь идет не о Каине, убившем камнем Авеля, говорил доктор Притчард); он не знал, что за монстр подстерегал его, когда он стал писать как Джордж Старк.
Но все-таки они были близнецами.
И он не мог забыть, как смеялись вместе — Старк и Тэд.
Тот безумный, дикий смех и их взгляд.
И он сомневался, что Лиз сумеет это забыть.
Подул легкий ветерок и донес до него противный запах газа, видимо, из поврежденных труб, подведенных к кухне.
— Давайте сожжем его, — резко сказал он. — Сожжем это все. Мне плевать, кто потом что подумает. Ветра почти нет; пожарные будут здесь до того, как огонь перекинется дальше. Если и сгорят несколько деревьев, черт с ними — тем лучше.
— Я сделаю это, — сказал Тэд. — А вы поднимитесь к Лиз. Помогите ей управиться с близне…
— Мы сделаем это вместе, — сказал Алан. — Дайте мне ваши носки.
— Что?
— То, что слышали, — мне нужны ваши носки.
Алан открыл дверцу «торнадо» и заглянул внутрь. Так и есть: стандартный рычаг, как он и предполагал. Крутому парню вроде Джорджа Старка не подходит автоматическое переключение; это — для законопослушных мужей, вроде Тэда Бюмонта.
Не закрывая дверцу, он встал на одну ногу и снял правый ботинок и носок. Глядя на него, Тэд начал делать то же самое. Алан надел ботинок на босу ногу и повторил всю операцию — уже с левой ногой. Он не хотел становиться босой ногой на месиво из мертвых птиц — даже на секунду.
Покончив с этим, он связал два носка вместе. Потом взял носки Тэда и привязал их к своим. Он обошел «торнадо» — мертвые воробьи хрустели у него под ногами, как сухая газета, — и открыл отсек, где помещался бак с горючим. Свинтив крышку с бака, он сунул самодельный запал в горловину, подержал его там секунд пять и вытащил — весь пропитавшийся бензином. Взявшись за мокрый конец, он сунул в бак сухой, а мокрый оставил свисать на покрытом птичьем гуано кузове машины. Потом, повернувшись к стоящему рядом Тэду, Алан порылся в кармане своей форменной рубашки и вытащил пачку бумажных спичек, какие обычно дают в газетных киосках впридачу к сигаретам. Он не помнил, откуда у него взялась эта пачка — с рекламной картинкой на одной стороне.
На картинке была изображена птица.
— Подожгите носки, когда машина покатится, — сказал Алан. — Но ни секундой раньше. Поняли?
— Да.
— Она взорвется на ходу. Огонь перекинется на дом. Потом на газовые баллоны позади дома. Когда здесь объявятся пожарные инспекторы, все будет выглядеть так, словно ваш друг не справился с управлением, врезался в дом и машина взорвалась. По крайней мере я надеюсь на это.
— Ладно.
Алан обошел машину.
— Что вы там копаетесь? — нервничая, окликнула их Лиз. — Малыши скоро замерзнут!
— Еще одну минуту! — крикнул ей Тэд.
Алан забрался в неприятно пахнущую кабину и скинул ручной тормоз.
— Подождите, пока она покатится, — бросил он через плечо.
— Хорошо.
Алан ногой выжал сцепление и поставил рычаг на нейтралку.
«Торнадо» тут же покатился вперед.
Алан выпрыгнул, на секунду ему показалось, что Тэд упустил конец жгута, а потом… Жгут, свисающий из бака, полыхнул пламенем.
«Торнадо» медленно проехал пятнадцать футов дорожки, подпрыгнул на маленьком асфальтовом бугорке, устало въехал на заднюю открытую веранду, ткнулся в бок дома и застыл. При оранжевом свете, отбрасываемом охваченным огнем жгутом, Алан ясно увидел флажок на бампере с надписью: «КЛАССНЫЙ СУКИН СЫН».
— Уже нет, — пробормотал он.
— Что?
— Так… Ерунда. Отходим — сейчас она рванет.
Они успели отойти на десять шагов, когда машина превратилась в огненный шар. Пламя охватило восточную сторону дома и тут же превратило дыру в стене кабинета в обугленный вытаращенный глаз.
— Пошли, — сказал Алан. — Надо быстро добраться до моей тачки. Теперь, когда мы это сделали, надо дать сигнал пожарным. Не стоит всем тут на озере лишаться своей собственности из-за этого.
Но Тэд задержался еще чуть-чуть, и Алан задержался вместе с ним. Под кедровой обшивкой дом был весь из сухого дерева и занялся огнем очень быстро. Пламя ринулось в дыру, где был кабинет Тэда, и, пока они смотрели, поток горячего воздуха завертел листы бумаги и вышвырнул их наружу — вверх и во все стороны. При ярком свете бушующего огня Алан разглядел, что они исписаны от руки. Листы бумаги плясали в воздухе, задевали огонь, мгновенно чернели и взлетали все выше и выше над пламенем, в темноту, как кружащиеся стаи черных птиц.
Как только они поднимутся выше деревьев, подумал Алан, их тут же подхватит нормальный ветерок. Подхватит и унесет, быть может, на самый край земли.
Это хорошо, подумал он и, опустив голову, начал взбираться наверх по дорожке к Лиз и малышам.
У него за спиной Тэд Бюмонт медленно поднял руки и закрыл лицо ладонями.
