Никита Максимов - Черника в масле
Когда в бесконечной веренице повседневных дел случался перерыв или день начинал подходить к концу – на самом деле она так и не привыкла ориентироваться в местных тягучих, бесконечно светлых сутках и день для неё близился к завершению, когда кто-то говорил, что пора ужинать или ложиться спать – так вот, в это время обычно начиналось время разговоров. В первые дни говорили всё больше пожилые пассажиры, не утратившие этот навык со времён своей молодости, когда поход в кино был событием и приятели в баре встречались ради болтовни о пустяках, а не для сеанса коллективного пролистывания ленты в социальной сети. Затем начала подключаться молодёжь. Всё смелее и активнее. Что тут говорить – за последние несколько дней Коби узнала о своих коллегах по работе больше, чем за пару предыдущих лет. Дошло до того, что накануне они все вместе настолько засиделись на крыльце больничного дома, что не заметили, как наступила настоящая темнота. Тогда наружу вышла совершенно непривычная в домашнем халате местная врач Марина и, используя Лукаса в качестве переводчика, а также небольшой запас английских слов, который она вспомнила или освоила заново, разогнала их всех по своим домикам, а Мэнди – обратно в палату.
Весь тот вечер Коби стоило большого труда удержаться и не разболтать то, о чём их с пастором предупредил «мэр» Эндрю. Что с ними пытается установить связь кто-то из представителей западных спецслужб. Кто-то, кого отправили сюда со специальной миссией. Эндрю настоял, а они согласились, что до тех пор, пока не будет ясна чёткая картина и дальнейшие планы, говорить об этом остальным не стоит. Это лишь создаст ненужное брожение умов и неопределённые ожидания, которые со временем неизбежно перерастут в раздражение и уныние. А это никому не нужно.
Она размышляла об этом во время завтрака, отщипывая от большого ломтя хлеба кусочки и отправляя их в рот вслед за кашей и стремительно остывающей на прохладном утреннем воздухе яичницей.
«Прелести деревенской жизни».
Зато почти вся еда почему-то кажется очень вкусной, и никому не приходит в голову подсчитывать количество содержащихся в ней калорий.
Кто-то поставил рядом с ней на стол две тарелки и незнакомый голос произнёс:
– Привет! – И тут же: – Guten Morgen, Herr Pastor!
Коби чуть не подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Рядом с ней собиралась сесть на лавку женщина с короткой спортивной стрижкой, одетая, как и большинство здесь, в походную одежду. Однако Коби была уверена, что это лицо она ни разу не видела прежде. Пастор Майер с другой стороны стола сверлил незнакомку взглядом и лишь коротко кивнул в ответ:
– Guten Morgen, Fräulein.
Незнакомка снова перешла на английский:
– О, пожалуйста, не нужно никаких «Fräulein»! У вас с английским нет проблем, господин пастор?
– Никаких. Как и с русским.
– Прекрасно. Тогда давайте будем использовать универсальное наречие, а с местными разговаривать на их родном языке. Зовите меня Кейт. Или Катрин, если вам удобнее немецкое произношение.
Женщина устроилась на скамье, одну тарелку отодвинула на противоположную сторону стола, а с содержимым второй стала деловито расправляться, энергично и тщательно работая челюстями.
– Извините, – пробормотала она между делом. – Жутко соскучилась по нормальной еде.
Подошёл «мэр» Эндрю, поставил перед ней кружку с дымящимся кофе, а сам сел напротив, рядом с Клаусом, сказал ему что-то. Тот в ответ утвердительно кивнул и пояснил Коби:
– Он говорит, что это и есть тот самый человек с Запада, которому, а точнее говоря – которой – поручено нас найти. Ещё он спросил, познакомились ли мы. Я ответил – да.
– Ну, кроме имени мы пока ничего не узнали.
Женщина, не отрываясь от еды, покосилась в их сторону:
– Я всё слышу. Дайте мне пять минут, и мы углубим и расширим наше знакомство.
Через пять минут её тарелка почти опустела. Кейт (или Катрин) приняла более свободную позу, повернувшись вполоборота к своим собеседникам и закинув под столом одну ногу на другую.
– Ещё раз извините, господа. Несколько дней на консервах – это, возможно, питательно, но чрезвычайно скучно. Итак, давайте знакомиться. Насколько я понимаю и помню из полученных мной данных, вы, – она легонько кивнула пастору, – Клаус Майер, пастор прихода Евангелической церкви из Дёбельна.
Клаус согласно кивнул:
– Из Эберсбаха, если быть точнее. Это рядом с Дёбельном.
– Возможно, учту. А вы – Якобина Трентон, старший стюард рейса NP412 и, следовательно, старший по должности член экипажа из оставшихся в строю.
Пастор удивился:
– Надо же, Коби, я первый раз слышу ваше полное имя. Оно звучит… так привычно.
– Бог мой, Клаус, не привыкайте к нему слишком сильно. Это всего лишь дань уважения моих родителей моей же голландской бабушке. Да, оно красивое и старинное, но смотрелось странно даже в нашей школе, где половина девочек были тёзками штатов и городов. Поэтому прошу вас, пожалуйста, в дальнейшем называйте меня так же, как и всегда – Коби. Договорились? Хорошо. А теперь, Кейт, что касается вашего вопроса. Я всего лишь исполняю обязанности старшего стюарда вместо умершей коллеги.
– Я видела списки погибших, да. Марси Лорен Уильямс, старший стюард, скончалась от травм, вы её замещаете. Я вам соболезную, но давайте не будем углубляться в детали. Сейчас вы старший по должности член экипажа, верно? Хорошо. Вы, пастор, представляете сторону пассажиров.
Тот кивнул:
– Можно сказать, что да.
– Отлично. Наш гостеприимный хозяин представляет свою сторону. – Она улыбнулась и повторила эту фразу по-русски. – Я, со своей стороны, представляю ваши родные страны, поскольку являюсь оперативным агентом разведывательного комитета НАТО. Мне поручено разыскать вас – это уже сделано. Затем изучить ситуацию на месте и выработать предложения по вашей переправке на родину. И, при необходимости или возможности, организовать такую переправку.
– Какими ресурсами вы располагаете? – пастор внимательно изучал собеседницу.
– Ограниченными. – Катрин (или Кейт) также внимательно смотрела на него. – У меня есть канал связи для передачи информации и координации действий. Нет, не обольщайтесь. Канал позволяет передавать только небольшие пакеты информации по определённому расписанию. Так что позвонить домой не удастся. Плюс у меня есть доступ к досье пассажиров и членов экипажа, чтобы я имела представление о том, кто и чем мне может помочь. Ваше досье, господин пастор – одно из самых любопытных.
Клаус без улыбки кивнул.
– Это было давно.
– Я в курсе. Как и в курсе того, что такие навыки никогда не утрачиваются полностью.
Коби в полном недоумении переводила глаза с одного на другую.
– О чём речь?
– Это неважно, – поспешил ответить пастор, но потом добавил, обращаясь к Кейт. – Ладно. Вернуть домой всех нас – хорошая цель. Можете на меня рассчитывать.
– Не волнуйтесь, пастор. Ваша прежняя прямая специализация меня не интересует. А вот сопутствующие навыки могут пригодиться. Кроме того, основную надежду на успех моей миссии я связываю всё-таки с вашими хозяевами. – Она снова специально повторила эту фразу на русском. – Честно говоря, вы даже не осознаёте, как вам повезло, что вы попали в их руки.
– Ну почему же. – Клаус пожал плечами. – Я знаю, как выглядит альтернатива. Видел своими глазами.
– Нет. На самом деле вы всё-таки не понимаете масштабов своего везения. Эти люди располагают очень значительными ресурсами, о которых я даже не могла мечтать. Весь вопрос в том, как нам организовать их грамотное использование и чем заинтересовать наших гостеприимных хозяев, чтобы они позволили ими воспользоваться. Поэтому дальше я перейду на русский язык, а вы, пастор, переводите, пожалуйста, для мисс Трентон. Хорошо?
Она повернулась к «мэру», закончившему свой завтрак и теперь не спеша допивающего кофе.
– Андрей, извини, что пришлось так долго трещать не по-русски. С тобой мы уже познакомились, а с этими людьми ещё нет.
Тот успокаивающе качнул ладонью: «Ерунда, я всё понимаю».
– Хорошо. Тогда скажи, можем ли мы найти где-то укромное местечко, чтобы поговорить гарантированно без посторонних ушей и глаз? Я не хочу, чтобы кто-нибудь случайно услышал детали обсуждения, прежде чем мы выработаем окончательный план. Плюс, мне бы не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел моё оборудование.
Андрей некоторое время размышлял.
– Знаешь, сегодня не лучшая погода для пикника, но у меня есть на примете одно спокойное место, где нам никто на помешает. Только я возьму с собой парочку своих людей.
– Боже, неужели ты меня боишься?
– Вовсе нет. Просто у нас тут некоторое подобие авторитарной демократии и мои помощники имеют право голоса.
– И много у тебя помощников?
