Патрик Грэхам - Евангелие от Сатаны
— Пошел ты на хрен, Калеб!
190
Поезд мчится сквозь ночь. Его швыряет из стороны в сторону. Раздается скрежет.
— Итак, Карцо, как специалист по изгнанию духов из людей будет изгонять духа из себя самого?
— Я приветствую Вас, благодатная Мария, Господь с Вами…
— И проклят плод чрева Вашего Янус. Перестань, Карцо, это смешно!
Калеб заливается смехом.
— Ты всерьез думаешь, что сумеешь прогнать меня словами?
— Верую в единого Бога Отца всемогущего…
— Я верю в вечную Бездну, основу всех вещей и всех не-вещей, единственную создательницу миров видимых и невидимых.
— Отче наш, иже еси на небеси…
— Бог в Аду, Карцо. Он управляет демонами, Он управляет проклятыми душами, Он управляет призраками, которые блуждают во тьме.
Силы покидают отца Карцо, его совесть словно растворяется. Он знает: если он сейчас прекратит борьбу, он проиграет. Именно этого и хочет Калеб — чтобы Карцо сдался. Тогда Калеб сможет навсегда захватить контроль над его душой. Бессмертный дух поселится в мертвом теле. В трупе, который Калеб оставит на пустыре или на дне колодца, когда ему станет не нужен облик Карцо. Священник перечитывает в уме страницы с текстом обряда Сумерек, которые он листал в склепе манаусского собора. Только этот обряд может подействовать на такого могущественного духа, как Калеб.
— Тебе не будет от этого никакой пользы, Карцо.
Священник вздрагивает: Вор Душ читает его мысли. Нет, Калеб думает одновременно с ним.
— Хочешь, я скажу тебе почему?
— Нет.
— Потому что твоя вера мертва, Карцо.
— Ты лжешь.
— Она умерла, когда ты любовался фресками в ацтекском храме. Она умерла в тот момент, когда ты встал на колени передо мной и поклонился имени Сатаны. Она умерла, когда ты покинул Марию во тьме.
— Мария…
— Смирись, тут ты ничего не можешь сделать.
Нет, он еще может что-то. По крайней мере, он может попытаться. Он закрывает глаза и сосредоточивается изо всех сил. Калеб вздрагивает от неожиданности и удивления:
— Что это ты делаешь, Карцо?
Священник шарит во мраке, который наполняет ум Калеба. И замечает вдали маленький огонек. Это пламя свечи, которое дрожит в темноте. Чем сильнее он сосредоточивается, тем крупнее становится этот язычок огня. Он освещает стены ниши, которая отгорожена от внешнего мира стеной. Внутри ниши — Мария. Она снова закрыла глаза, лицо кажется спящим. Ее слезы блестят в свете свечи.
191
Трещит воск. Свеча теперь горит так слабо, что ее пламя стало всего лишь оранжевой точкой в темноте. Мария слышит голос матери Изольды. Уже много часов старая монахиня просит Бога избавить ее от страданий. Но матери Изольде не удается умереть.
Старая монахиня засыпает, но вдруг слышит шаги на лестнице. Она прислушивается. Это голос сестры Брагансы, она зовет свою настоятельницу. Башмаки мертвой шуршат по камням: Браганса спускается по ступеням. Она принюхивается к воздуху. Она останавливается у подножия лестницы. Она больше не плачет. Тишина. Мария задыхается. Оранжевый свет погас. Темнота смыкается вокруг монахини, которая бесшумно всхлипывает.
Что-то шуршит: это Браганса ощупывает рукой стены. Делая это, она шепчет, как девочка, которая играет в прятки:
— Перестаньте убегать, матушка. Идите к нам. Мы все здесь.
На шепот Брагансы отвечают другие шепчущие голоса. Мария прислушивается. Двенадцать пар мертвых рук ощупывают стены одновременно с Брагансой. Вот они — тринадцать мертвых женщин из тринадцати могил.
Шуршание достигает высоты ее лица и прекращается. Мария задерживает дыхание, чтобы не выдать себя. Тишина. За стеной кто-то принюхивается к воздуху. Сестра Браганса прижимает губы к стене и снова начинает шептать.
— Я тебя чувствую.
Она снова принюхивается, на этот раз настойчивее.
— Ты меня слышишь, старая свинья? Я чувствую твой запах.
Мария едва удерживается, чтобы не закричать. Нет, Зверь, который завладел телом Брагансы, не чувствует ее. Иначе зачем бы он давал себе труд звать ее? Она изо всех сил цепляется за эту уверенность. Потом она замечает, что по-прежнему задерживает дыхание, и чувствует, что вот-вот начнет хрипеть от удушья. Эти хрипы будут вырываться из ее груди, и она не сможет их сдержать. Крупные слезы сожаления стекают по ее щекам, оставляя белые борозды в покрывающей их грязи. Мария чувствует, как холодные словно лед ладони матери Изольды охватывают ее шею. Она пытается отбиваться, вырывается из рук старой монахини. Мать Изольда вонзает ногти в собственную трахею, чтобы быстрее задушить себя. Капли крови одна за другой стекают по ее горлу. Монахиня начинает умирать. Она закрывает глаза. За стеной что-то гневно шепчут сестра Браганса и ее мертвые сестры.
192
Потайная дверь, которая ведет в холл банка, автоматически открывается, когда Джованни доходит до верхних ступеней лестницы. Он пробыл в зале с сейфами чуть меньше часа.
Кардинал прощается с молодой женщиной, которая по-прежнему находится на своем месте за стойкой, и переступает порог. Диск лежит у него в кармане сутаны. Солнце уже взошло и заливает улицы соломенно-желтым светом. Уже становится жарко.
Джованни смотрит на капитана швейцарской гвардии и застывает: Черентино отрицательно качает головой. По улице медленно поднимается лимузин. Когда он проезжает мимо Джованни, кардинал узнает за окном машины директора Лацио-банка, Джанкарло Барди. Престарелый директор сидит на заднем сиденье и просматривает какие-то бумаги, а слева и справа разместились три его телохранителя. Подняв голову, он замечает Джованни, и документы выпадают у него из рук. Листы бумаги в беспорядке сыплются Барди на колени. Пока лимузин подъезжает к банку, директор поворачивает голову, чтобы не терять из виду кардинала. Внезапно Джованни понимает свою ошибку: в подвале банка, набрав код с креста Бедных на клавиатуре сейфа Вальдеса, он забыл снова спрятать крест под сутану. Крест Бедных качается на цепи у него на шее, у всех на виду. Это его узнал старик Барди.
Кардинал смотрит влево. Лимузин только что остановился в нескольких метрах от него. Открываются ворота автостоянки. Джованни смотрит на Черентино. Капитан швейцарской гвардии снова качает головой: «Ни в коем случае не шевелитесь». Затем капитан сгибается и начинает пробираться вперед, укрываясь за припаркованными на стоянке машинами.
Старый Барди вылезает из лимузина, не дожидаясь, пока шофер откроет ему дверь. Опираясь на палку, он идет к Джованни посреди своих охранников. Эти люди в черных костюмах и с наушниками на головах не замечают Черентино, который переходит через улицу у них за спиной. Они сосредоточили свое внимание на зеленом фургоне, который только что покинул свое место на стоянке и медленно движется вверх по улице. Сам Барди вне себя от бешенства и потому не видит никого и ничего, кроме Джованни и креста Бедных, который ударяется о его сутану.
В теплом воздухе раздаются четыре щелчка — четыре выстрела. Два телохранителя падают: пули капитана швейцарской гвардии попали им в спину. Третий толкает старого Барди к стене, а шофер в это время поворачивается и выпускает в Черентино четыре пули с близкого расстояния. Раненный в горло и грудь, молодой капитан успевает выпустить еще одну пулю, которая попадает шоферу в лоб.
— Крест, черт вас побери! — кричит Барди. — Заберите крест!
Охранник, который, чтобы защитить старика, силой удерживает его у стены, достает свой пистолет из кобуры и направляет его на кардинала. Джованни, окаменев от ужаса, смотрит на черное дуло пистолета, которое целится ему в лицо. Между ним и охранником всего метров десять; нет ни одного шанса, что тот промахнется. Но в этот момент зеленый фургон разворачивается, словно его занесло вбок, и оказывается между Джованни и телохранителем. Задняя дверь фургона открывается, и двое убийц из коза ностры открывают огонь из автоматов по Барди и его телохранителю. Директор банка и его охранник падают на землю в лужи собственной крови.
Вдали начинают завывать сирены. Убийцы выходят из машины и добивают старика директора, который пытается уползти, а водитель фургона говорит Джованни:
— Смелей, ваше преосвященство! Не бегите, шагайте как обычно. Идите по переулку, который начинается прямо напротив вас, потом один раз поверните направо, в сторону порта, а после этого один раз налево, к колокольням церкви Святого Павла. Вас ждет тот, с кем у вас назначена встреча. Об остальном позаботимся мы.
Джованни переходит через улицу Республики. Взглянув направо, он видит вдали огни вращающихся автомобильных фонарей. Перед тем как сделать первый шаг по переулку, он поворачивается и смотрит на труп капитана Черентино, который люди из коза ностры погружают в фургон. Кардинал успевает увидеть, как молодая регистраторша, сидевшая за стойкой, выходит из дверей Лацио-банка, видит безжизненное тело Джанкарло Барди, подносит ладони к лицу и громко кричит. Один из убийц подходит к женщине сзади и приставляет ствол своего оружия к ее волосам. Раздается выстрел, на тротуар брызжет кровь, и молодая женщина падает на колени.
