Насу Киноко - Граница пустоты (Kara no Kyoukai) 03 — Жизни нет. Только боль.
Режущая боль в животе становилась нестерпимой. Сердце рвалось из груди, ее пробирала крупная дрожь.
— Я… не хочу убивать людей…
— Врешь.
Голос, неожиданно раздавшийся за спиной, заставил Фудзино обернуться. В темном проходе между складами стояла девушка, одетая в кимоно. Лунная рябь на воде за ее спиной очертила тонкий силуэт мерцающим контуром.
…Рёги Шики — здесь?..
— Рёги… сан?
— Асагами Фудзино. Так-так. Должно быть, у вашей семьи есть какие-то связи с божеством Асагами.
Легко ступая, Шики двинулась вперед. Запах крови заставил ее сузить глаза. Странно, это было не столько отвращение, сколько… удовольствие?
— С каких же пор…
Фудзино не закончила — ответ был очевиден.
— Все это время. Я следила с того момента, как ты привела сюда этот кусок мяса.
Ледяной голос снова заставил Фудзино задрожать. Шики видела все.
Она видела — но все равно вышла на открытое место.
Она видела — но не остановила ее.
Она знала, что должно случиться — и просто наблюдала.
…Эта девушка — ненормальная.
— Пожалуйста, не говорите так. Это не кусок мяса, а человек. Человеческое тело.
Фудзино не смогла сдержаться — она почувствовала, что слова Шики прозвучали оскорбительно. Так нельзя.
Шики кивнула.
— Да, человек остается человеком, даже когда умирает. Он не становится куском мяса только потому, что из него ушла жизнь. Но ты хочешь сказать, что это — человеческая смерть? Люди так не умирают.
Шики сделала еще один шаг.
— В жертве, встретившей столь жалкий и неестественный конец, не узнать человеческое существо. Скажешь, раз ты смилостивилась и не оторвала ему голову или не порвала на куски, это нормальная смерть, подобающая человеку? Месиво, что осталось после твоих фокусов, не впихнешь в установленные для людей границы. Нарушив правила, ты лишила смысла все эти понятия. Теперь это кусок мяса, не иначе.
В груди Фудзино вспыхнула горячая волна раздражения и злости. Шики имела наглость утверждать, что она и дела ее рук лежат за пределами человеческих представлений. Та самая Шики, которая любовалась этим трагическим спектаклем, даже не изменившись в лице!
— Неправда. Я в своем уме. В отличие от тебя! — зло выкрикнула она.
В ответ Шики лишь засмеялась — словно услышала отличную шутку.
— Мы с тобой одинаковые, Асагами. Мы убийцы.
— Ни за что!
Горящий неприязнью взгляд Фудзино упал на Шики. Поле зрения начало искажаться, знаменуя просыпающуюся силу.
Но в следующую секунду та растаяла и утекла, как вода сквозь пальцы, оставив тяжелую усталость и опустошение.
Обе девушки не смогли сдержать возгласов удивления.
Асагами Фудзино не могла поверить — ведь у нее только что получалось! Всего несколько минут назад. Рёги Шики не верила глазам, глядя, как внезапно изменилась и обмякла ее противница.
— Опять?.. Да что же за чертовщина с тобой творится? — сердито бросила Шики и в сердцах растрепала волосы на затылке. Она явно была недовольна такой переменой. — Я убила бы тебя, если бы ты снова не размягчилась опять, не стала такой, как тогда в кафе. Молодец, кинула меня. Такая «ты» меня не интересуешь.
Фыркнув, Шики повернулась и пошла прочь. Постукивание ее сандалий разнеслось окрест, отражаясь и возвращаясь от мрачных стен.
— Вернись домой. Тогда мы с тобой больше никогда не встретимся, — донеслось издалека, и ее силуэт растворился в ночи.
Фудзино осталась потерянно стоять посредине кровавой лужи.
Опять. Она вернулась обратно. Снова бесчувственное отупение. Пустота.
Фудзино еще раз взглянула на изуродованный труп у своих ног. В ней не осталось ни следа экстаза, обуревавшего ее совсем недавно — только чувство вины. В ушах звучали, повторяясь и возвращаясь, брошенные Шики слова:
«Мы с тобой одинаковые, Асагами. Мы убийцы».
— Нет. Неправда. Я… не такая, как ты, — снова и снова бормотала она сквозь слезы.
Ей действительно было отвратительно убийство, она ненавидела все это — искренне, до самой глубины души, но… Фудзино судорожно вздрогнула, осознав, что у нее не осталось другой дороги. Кроме этой, залитой кровью — пока она не настигнет Минато Кейту. Взять на себя несмываемый, непростительный грех.
…В луже крови под ее ногами отразилось ее лицо. Уголок рта пополз вверх, нарисовав страшную кривую усмешку.
Граница пустоты: глава 03 07
Ранним утром двадцать третьего июля я, наконец-то, стоял перед дверью квартиры, где прятался Минато Кейта. Добросовестно опросив толпу его знакомых и друзей, представив себе его образ мыслей, примерно вычислив радиус того района, где он мог бы скрываться, я сузил пространство для поисков и, в итоге, нашел его убежище — после целых суток розысков. Он вломился в пустующую квартиру на шестом этаже задрипанного многоквартирного жилого дома, стоявшего на окраине спального района. За дверью было тихо. Неудивительно — он затаился. Нажав кнопку дверного звонка, я негромко позвал:
— Кейта-кун! Твой семпай попросил меня помочь тебе. Я вхожу.
Замок был сломан, и дверь открылась без сопротивления. Утренний свет не проникал сквозь плотно занавешенное окно, и внутри было темно. Свет не горел. Пройдя по скрипучим деревянным половицам крошечной прихожей, я вошел в гостиную. Полумрак. Голо и пусто. Одна дверь вела в кухню, а другая — в спальню.
— Ты здесь?.. Я вхожу.
В дальней стене такой же пустой спальни виднелась узкая дверка. Кладовка или чулан? Там было совершенно темно, хоть глаз коли. Маленькое окошко закрыто ставнями. Стоило мне сдвинуть дверь, как из мрака донесся испуганный вскрик.
Как я и думал, снова пусто.
Нежилая каморка без следа мебели напоминала внутренность безнадежно пустой картонной коробки. Единственное, что в ней обнаружилось — это парень лет шестнадцати, скорчившийся в углу, разбросанные обертки от еды и сотовый телефон на полу посредине.
— Кейта-кун, это ты? Слушай, целый день сидеть в потемках вредно. Да и вламываться без разрешения некрасиво, даже если в квартире никто не живет. Так ведь и арестовать могут, знаешь ли. Примут за взломщика.
Войдя в комнату, я рассмотрел прижавшегося лопатками к стене парня. Осунувшееся, заострившееся лицо с темными кругами вокруг глаз. Прошло трое суток с момента происшествия, но его щеки ввалились, словно он голодал целый месяц, а глаза были красны от недосыпа, как у кролика. Видимо, он боялся даже сомкнуть веки. Я слышал, что он баловался наркотиками, но сейчас было очевидно, что парень стоит на грани сумасшествия безо всякой помощи со стороны химии. Не в силах смотреть в лицо реальности после увиденного в подвале, он заперся в темноте, едва удерживая при себе рассудок, готовый провалиться во тьму ужаса и безумия. Опасный и ненадежный способ самозащиты, но он сумел протянуть, по крайней мере, до момента, когда я нашел его. Убедившись, что все же успел, я облегченно вздохнул.
— К-к-кто вы?..
В его голосе звучали страх и напряженность — неудивительно, после развернувшейся перед ним трагедии. Я остановился. Он был в ужасе, ожидая, что убийца настигнет и его, поэтому приближаться будет неразумно. Он может принять меня за преследующего его преступника и натворить что-нибудь. Наверное, стоит сначала заговорить. Установив вербальный контакт, я помогу ему прийти в себя.
Приняв решение, я остановился поодаль, демонстративно поднял пустые ладони и заговорил самыми успокаивающим тоном, которые только мог изобразить:
— Друг Гакуто. Твой семпай, как и он, между прочим. Мое имя — Кокуто Микия. Разве ты меня не помнишь?
— Кокуто… семпай?..
Наверное, я был последним, кого он ожидал здесь увидеть. Разинув рот и выпучив глаза, он замер на секунду, а потом неожиданно разрыдался.
— Семпай, вы… вы пришли… зачем?
— Гакуто попросил меня тебе помочь. Мы опасались, что ты угодил в серьезные неприятности.
Кейта вздрогнул, когда я шагнул к нему и отчаянно замотал головой.
— …Никуда не пойду отсюда! Меня убьют!..
— Думаешь, тебя не найдут, если будешь киснуть здесь?
Его глаза расширись и застыли. Во взгляде Кейты смешались страх и враждебность. Я непринужденно вынул сигарету и щелкнул зажигалкой. Вообще-то я не курю, но не существует лучшего средства для того, чтобы выглядеть умиротворенным и заставить собеседника успокоиться.
— Я согласен выслушать тебя. Похоже, ты в курсе, кто убийца, Кейта-кун? — поинтересовался я скучающим тоном и выпустил тонкую струйку дыма.
Но он молчал.
— Ладно, тогда позволь, я поговорю сам с собой. В ночь на двадцатое число ты со своими корешами торчал в обычной берлоге, баре Синкирё. Дочь была дождливой. Я прекрасно помню, потому что и сам квасил тогда с друзьями. Впрочем, это к делу не относится. С тех пор, как Гакуто попросил меня тебя разыскать, я наслушался разных жутковатых историй от твоих знакомых. Думаю, что знаю, чем вы там занимались в ту ночь. Знаю я — но не полиция. С полицейскими люди твоего круга не стали бы охотно трепать языками. Вот беда — не желают помогать правосудию!
