Ричард Дейч - Похитители тьмы
— Можешь поблагодарить за это моего отца, которому, кстати, все это и принадлежит, — ответил Майкл, при этом он сделал движение рукой, обозначая самолет и еду. — Ему позвонили из Ватикана — там получили анонимные сведения, что Симон находится в «Хироне». — Он помедлил, переводя взгляд с Симона на КК. — Есть какие-нибудь соображения по поводу мистера Анонима или почему они позвонили моему отцу?
— Ни малейших, — сказал Беллатори, покачав головой и даже не поднимая глаз, — он накладывал шов на рану у себя на руке.
Кэтрин долго, пристально и безмолвно разглядывала Майкла.
Он не стал выжимать из нее то, чего она не хотела говорить. Иногда ответы требуют терпения и времени.
— Как бы то ни было, он получил фотографию Симона в наручниках, сообщение о казни и приблизительный набросок тюрьмы. Мы получили несколько спутниковых изображений этой территории — и вот пожалуйста…
— Твой отец богат? — спросила КК.
— Можно сказать с прописных букв: БОГАТ, — вставил Буш, подняв брови.
— Но это не то, что ты можешь подумать, — тут же вставил Майкл. — Я не из тех, кто родился с серебряной ложкой во рту.
Кэтрин смущенно смотрела на него.
— Ты говорил, что твой отец — бухгалтер и что он умер несколько лет назад. Точно помню — типичный средний класс. А об этом я ничего не слышала.
— Это долгая история. Если вкратце, то меня усыновили. Когда мои приемные родители умерли, я встретил своего настоящего отца, который в свое время от меня отказался. Мы с ним сильно подружились за последний год. Он позволил мне позаимствовать у него эту игрушку… даже категорически настоял.
— Почему ты думаешь, что эта история долгая? — спросила КК, оглядывая салон.
— История всегда дольше, чем кажется на первый взгляд, — последовал ответ. — Но я думаю, ты знаешь это не хуже меня.
Девушка выдержала взгляд, потом сменила тему:
— Я тут смогу где-нибудь привести себя в порядок?
— Конечно.
— А сестре могу позвонить?
— Звони с телефона в спальне — там будет удобнее. Сможешь посекретничать.
Сент-Пьер повел ее по самолету — через гостиную, по кухне, и, наконец, они оказались в главной спальне. Хотя размеры помещения невелики, здесь стояла огромная двуспальная кровать. Сама же комната была декорирована как номер старой гостиницы в Новой Англии: белые кружевные занавесы и покрывало, дубовая мебель. Маленькая дверь вела в ванную.
— Давление воды в душе слабое — имей в виду. — Майкл показал на черный спортивный костюм на кровати. — У меня в сумке еще кое-какая одежда. Бери, что сочтешь нужным.
Кэтрин, непривычная к такому богатству и удобству, молча оглядывала помещение.
— И не забудь набрать код страны, — сказал Майкл, показывая на телефон на стене у кровати.
— Спасибо.
Несколько мгновений прошло в тягучем молчании. Впервые оказавшись наедине после спасения, они смотрели друг на друга и чувствовали себя так же неловко, как в день знакомства. Никто из них не произносил ни слова, лишь лица выдавали, что они стараются скрыть эмоции. Майкла одолевали противоречивые желания: с одной стороны, он хотел обнять ее и крепко прижать к себе, а с другой — встряхнуть хорошенько за то, что Кэтрин ввязалась в такую историю и лгала ему. Они совсем недавно были так близки, так крепко связаны, и все это теперь оказалось уничтожено ядом обмана, сделавшего их чужими людьми.
КК, не сказав ни слова, вышла в ванную и закрыла за собой дверь.
Майкл развернулся, прошел назад по самолету и сел за столом против Беллатори.
— Она — вор… Ты познакомил меня с вором.
— Очень хороший вор, — ответил друг, закончивший накладывать шов.
Услышав это, Майкл испытал укол профессиональной ревности.
— Я давно знаю ее, — продолжил Симон. — Она замечательнейшая из людей. Ей досталось много боли в жизни. У нее никого нет. И нужно, наконец, обрести тихую гавань и поставить себя на первое место. Поэтому я вас и познакомил. Вы двое так похожи — вы еще не отдали в этом себе отчета.
— Что? — Майкл с сомнением покачал головой. — Это смешно.
К ним повернулся Буш.
— Ты просто зол.
— Это ты прав. Я чертовски зол.
— Из-за того, что она не сказала тебе о своей профессии, потому что скрыла кое-что от тебя. Но так же и ты скрывал кое-что от Мэри, когда та была жива. — Пол склонил голову, произнося это увещевание. — Ты так и не сказал жене, чем зарабатывал на жизнь до брака. И, кстати, во время того замечательного месяца, который вы провели вместе, в какой именно момент ты сообщил КК, что когда-то был — или, точнее сказать, до сих пор остаешься — вором? Ты ненавидишь себя самого. — Буш рассмеялся.
Майкл повернулся к Симону, который наклонил голову, соглашаясь с Полом.
— У вас, ребята, одно дерьмо в голове.
— Да прекрати ты злиться на мир, — сказал Буш, подначивая друга. — Неужели ты из-за такой мелочи будешь портить себе жизнь?
— Что? — Сент-Пьер пытался скрыть нервный смех.
Пол был неким подобием нравственного барометра, и Майкла он знал лучше, чем тот знал себя самого. Когда по службе он надзирал за условно освобожденным, то проник в его душу и разум; так он там и остался. Между ними установились братские отношения; они могли разругаться в прах, а пять минут спустя попивать пиво и смеяться над своей ссорой. Хотя Майкл и злился, но понимал, что по большому счету Буш прав.
— Она — это ты в юбке, — бывший полицейский рассмеялся. — А ты, глядя в зеркало, начинаешь раздражаться.
Кэтрин сидела на кровати в спальне, расположенной в хвосте самолета, завернувшись после душа в белое полотенце. Давление воды и вправду оказалось низким, но это не имело значения: горячая вода смыла остатки ночного кошмара, оставшегося, к счастью, позади.
— Слушаю, — раздался женский голос.
КК прижала трубку к уху, чтобы не так мешал ровный шум двигателей.
— Синди? Это я.
— Кэтрин? — Голос сестры дрожал от волнения. — Как ты? Я так беспокоилась.
— В порядке, — ответила КК, глядя в настенное зеркало — ее усталое отражение свидетельствовало об обратном.
— Где ты?
— В самолете.
— Это не ответ.
— На пути в Стамбул.
— В Стамбул? — Последовала долгая пауза. — Как ты выбралась из тюрьмы?
— Откуда ты знаешь?.. — недоуменно спросила КК, автоматически выпрямившись.
— Я там с тобой встречусь. Никогда не была в Стамбуле. Можем походить по магазинам, — сказала Синди.
— По магазинам? — совершенно ошарашенно произнесла КК. — Нет, я через пару дней буду в Лондоне.
— А что тебе нужно в Стамбуле? Расскажи мне, что происходит? Ты все еще с этим парнем?
— С Майклом?
— Говоришь так, будто у тебя есть какой-то другой, — осадила ее Синди. — Конечно, я о нем говорю.
— Я в самолете его отца, — произнесла девушка, оглядывая спальню, с роскошью которой все никак не могла свыкнуться.
— У него свой самолет? — На Синди это произвело впечатление, но вдруг тон ее изменился. — КК, я рада, что ты в порядке, но нам нужно поговорить.
— Слушай, со мной ничего не случилось. Мы поговорим, когда я вернусь.
— Нет, это не может ждать. Бога ради, ты сидела в тюрьме в какой-то богом забытой стране…
— Откуда тебе это известно?
— Скажу, когда встретимся в Стамбуле. — В голосе Синди слышались снисходительные нотки. — Когда ты мне объяснишь, что происходит.
— Не прилетай в Стамбул, — резко проговорила КК, начиная злиться.
— Что это ты разговариваешь со мной как строгая мамочка?! Прекрати.
— Знаешь что, Синди? — КК едва сдерживалась. Сестра лучше любого другого человека умела выводить ее из себя. — Я тебе позвоню, когда вернусь. — Кэтрин швырнула трубку.
Майкл, наконец, успокоился. Он сидел в кожаном кресле напротив друзей, прихлебывая колу и поглядывая в иллюминатор. На ночном небе сияли звезды, а самолет продолжал непрерывное движение на запад.
Хотелось немного поспать. До Стамбула оставалось две тысячи двести миль, а с остановкой на дозаправку в Азербайджане получалось, что они, потратив часов восемь на дорогу, доберутся до Турции с рассветом. Но он не мог лечь, не получив кое-каких ответов.
Наконец, Майкл повернулся к Беллатори.
— Ты не хочешь мне сказать, что вы там украли?
— Письмо, — сказал Симон, застегивая аптечку.
— И за это почтовая полиция приговорила тебя к смерти? — рассмеялся Буш, направляясь на кухню. Его голова чуть не задевала потолок. — Не смеши меня.
Священник словно не слышал его слов.
— Это было письмо. Очень старое письмо.
— И там говорилось… — раздался голос Буша.
— …о местонахождении морской карты, составленной около пяти веков назад и считавшейся утраченной.
— Что-то вроде карты с указанием места, где хранятся сокровища, — театральным голосом проговорил Буш. — Ты шутишь?
