Сергей Кулаков - Не смотри в глаза пророку
«Никогда», – повторил он себе.
Итак, пора действовать. Вечер начался неплохо, надо думать, и продолжение не принесет разочарований. Сейчас заехать куда-нибудь поужинать, сделать несколько звонков и – в клуб, к девочкам. Как там с ними сложится, он не хотел думать. Либо та, либо другая, либо обе – не принципиально. Как-нибудь устроится, не в первый раз.
Встреча с незнакомкой
Уже без интереса он скользил взглядом по тусклым холстам и выгадывал миг, чтобы двинуться к выходу. И в то самое время, когда он, покосившись на часы, сделал роковой поворот, он увидел незнакомую девушку.
Первое, что бросилось в глаза – ее отрешенность. Она была словно одна в этом зале, нет, во всем мире, поправил себя Егор, но это ее нисколько не тяготило.
Как он это понял? По чуть откинутой голове, по особой пластике, по засунутой в карман брюк руке и еще по чему-то неуловимому, что заставило его внутренне ахнуть и забыть об уходе.
Горин облизнул губы и огляделся.
Одна или со спутником? Кажется, одна. И такая уверенность! Кто она? Кажется, он видит ее впервые. Девушка стояла в углу, он не видел ее лица, но по фигуре, по манере держаться мог с уверенностью сказать, что нигде ранее с ней не встречался.
Однако сегодня сюда простым смертным вход запрещен. Стало быть, она не простая смертная, и в том мире, в котором привык вращаться Егор, она что-то да представляла. Что? Почему он не знает ее? И почему, черт побери, она одна?
Егор еще раз огляделся, как кот, который увидел мышь и на всякий случай проверяет, не следит ли за ним собака. Девушка стояла на месте, по виду никуда не спешила и внимательно разглядывала какую-то картину, которую Егор по небрежности пропустил, не видя смысла брать от выставки больше, чем она ему дала в первые полчаса посещения.
«Подойти? – подумал он. – Она одна. Потеряю несколько минут. Возможно, они будут того стоить, возможно, нет. Чем я рискую?»
И Горин медленно двинулся через залу. На ходу он присматривался к девушке. Теперь он видел ее в профиль, и то, что он видел, его не оттолкнуло. Напротив. Она была красива. Помимо гладких черных волос, свободно струящихся по спине, у нее был точеный носик и пухлые губы. Похожа на те женские портреты, что он видел на японских гравюрах. Но она не была японкой. Безусловно, экзотична в своем брючном аметистовом костюме, так шедшем к ее черным волосам и позе дикой кошки из европейских широт.
«Француженка», – решил Егор, с удовлетворением отмечая, что его французский достаточно хорош для объяснения с незнакомкой.
Но иностранка, такая шикарная, одна в российской столице… Почему?
Здесь крылась какая-то загадка.
Егор почувствовал волнение. Его всегда интересовали люди, и не только с корыстной целью. Он увлекался ими, как коллекционер увлекается поисками еще не обретенного им экспоната. И когда он видел редкий экземпляр, он испытывал волнение первооткрывателя.
Итак, девушка была одна, красива и явилась из ниоткуда. Последний факт особенно интриговал Егора, и он решил, что это неплохой повод для того, чтобы завязать знакомство.
Незнакомка почувствовала приближение Горина, но обратила на него внимания не больше, чем на воробья. Только чуть наклонила голову, так, что прядь волос легла ей на щеку и спрятала лицо от Егора.
«Точно веером закрылась», – подумал он с веселым азартом.
Его волнение усилилось. Но сейчас он не боялся неудачи как кавалер. Он боялся неудачи, как ловец бабочек, который подобрался на длину сачка к особо ценному экземпляру махаона и опасается сделать неверное движение, чтобы в последний момент не спугнуть его.
– Добрый вечер, – сказал он.
Егор остановился в двух шагах от незнакомки, вполоборота к картине, которую она разглядывала с таким вниманием.
Следующая секунда решит все.
Она плавным движением шеи откинула волосы назад и пристально на него взглянула.
– Добрый вечер.
У девушки были голубые глаза такой чистой воды, что они казались прозрачными.
У Егора пересохло во рту, и он улыбнулся улыбкой метрдотеля.
– Вы русская? – брякнул он первое, что пришло в голову.
– Да, – ответила она без удивления.
Егор потихоньку начал приходить в себя.
– Интересуетесь искусством?
Она не ответила, полагая, должно быть, что сам факт ее присутствия здесь является ответом на его вопрос.
Егора не смутило ее молчание. Он искоса любовался ее хрупким профилем и думал о том, что скоро будет знать об этой загадочной красавице все.
– Кто не владеет техникой какого-нибудь искусства, науки или ремесла, тот никогда не будет способен создать что-нибудь выдающееся, – процитировал он кого-то из великих.
– Мне больше нравится другое изречение, – сказала девушка, не глядя на Егора. – Создать что-нибудь стоящее может лишь тот, кто сам чего-нибудь стоит.
Это была цитата из его книги. Горин почувствовал себя польщенным.
– Вы знаете, кто я? – спросил он.
– Кто же вас не знает? – последовал ответ.
Он не понял, расценивать это как комплимент или как насмешку. На лице «француженки» не отражалось ровно никаких чувств по отношению к нему. Все, что он мог различить, – это детская безмятежность и какое-то необъяснимое влечение к полотну, перед которым она стояла. Егор решил держаться того, что услышал, скорее всего, комплимент, и, пользуясь удачным направлением разговора, бросился развивать успех.
– В таком случае разрешите узнать, кто вы? – спросил он, делая выразительное движение вперед.
Девушка бросила на него взгляд, мгновенно отодвинувший его на прежние позиции, и отвернулась.
– Разве обязательно нужно быть кем-то?
– Нет, я…
Егор замялся и тут же некстати вспомнил, что пять минут назад перед ним точно так же мялась актриска из ситкома.
– Дело в том, что я вас не узнал, – пояснил он кратко и с достоинством.
– А вы и не могли меня узнать, – отрезала девушка.
– В таком случае не сочтите меня излишне любопытным, но я очень хотел бы… – витиевато начал Егор.
Но ему не дали закончить.
– Как вы находите эту картину? – спросила девушка, глянув на него с внезапной доверчивостью.
Горин, обрадованный переменой тона, полуобернулся и взглянул на холст, столь заинтересовавший девушку.
Увидел что-то похожее на длинный коридор, в самом конце которого словно висела в воздухе фигурка не то куклы, не то ребенка в голубом платьице. Мимоходом ощутил смутное волнение, которое отнес на диковатую стилистику художника, и отвел глаза.
– Ничего, – ответил он. – Свежо.
– И это все, что вы можете сказать? – улыбнулась девушка. – Я думала, вы отличаетесь от других.
Казалось, она несколько разочарована ответом Горина.
Здесь бы Егору призадуматься и, используя один из десятков известных ему светских приемов, благоразумно улизнуть. Но он уже, что называется, закусил удила и о благоразумии не думал. В шаге от него стояло самое волнующее существо из всех, кого он когда-либо встречал, и эта близость ослепила его.
– Но я не такой большой знаток, – мягко возразил он, глядя в огромные прозрачные глаза.
– А вы попробуйте, – тихо попросила девушка.
Испытывая странное ощущение, будто кроме них двоих никого рядом нет, хотя вокруг все еще ходили люди, Егор встал плечом к плечу с девушкой и вперился в картину, не столько жаждая оценить ее достоинства, вряд ли там присутствующие, сколько желая выказать прилежность экзаменующегося перед экзаменатором.
Сначала он смотрел как бы поверхностным зрением, ощущая всей кожей ту, что стояла рядом. В голове проносились тысячи мыслей, но главенствовала среди них одна: как бы заманить девушку к себе? Все же остальные были только обрамлением к ней. Понятно, что вид невзрачного коридора, выписанного без особого умения, – «без школы», как сказал бы Тарас Нифонтов, – и нелепая фигурка в голубом не вызвали того интереса, который они почему-то вызвали у незнакомки. Егор, постояв с минуту с видом почтительного внимания, уже хотел сказать, что картина чудесная, что видна глубина, должно быть, отражающая душу художника, и прочее, прочее в том же духе, как вдруг, на миг забыв о соседке и как-то разом забыв вообще обо всем на свете, он почувствовал, что этот коридор надвигается на него и втягивает в себя.
В одно мгновение все вокруг потемнело и потеряло ясные очертания. Егор видел один только этот серый коридор с бесконечным рядом тусклых окон и девочку в голубом платье, которая плыла, плыла к нему навстречу, так, что он мог уже видеть ее лицо, смугловатое, с раскосыми глазами под черной челкой.
Вдруг вспышкой молнии мелькнули желтые непреклонные глаза, и сбоку серой громадой нависла монументальная тень с мощными грудями и властно раскрытой ладонью. Хороводом завертелись незнакомые лица, в черепе слева отозвалось сладкой болью, и кто-то гулко спросил: «ТЫ ГОТОВ?»
Егора качнуло вперед, и он наверняка бы упал, если бы не уперся рукой в стену.
