Линвуд Баркли - Бойся самого худшего
Я медленно обошел автомобиль, вглядываясь в окна. Сидни им гордилась и содержала в чистоте. В отличие от машины Дженнингз там на полу не валялись коробки от биг-маков и бумажные стаканчики.
— У вас есть ключи? — спросил я.
— Нет, но автомобиль был не заперт.
Она обошла его согнувшись, осматривая все натренированным профессиональным взглядом. Подольше задержалась, изучая ручку на дверце водителя.
— Что там? — поинтересовался я, стоя с другой стороны.
Она подняла указательный палец, предлагая подождать.
Я встал у багажника, следя, как детектив очень осторожно, одним пальцем, открыла дверцу и потянулась к рычагу багажника. Крышка передо мной щелкнула и приподнялась на пару сантиметров.
— Не открывайте, — предупредила Дженнингз. — Не прикасайтесь ни к чему.
Мне не нужно было это говорить.
Она обошла машину, сунула указательный палец в перчатке под дальний правый край крышки багажника — маловероятно, чтобы этого места кто-то касался, — и медленно приподняла. Там оказался только комплект первой помощи в дороге, который я положил туда, получая автомобиль. Он лежал нетронутый.
— Что-нибудь пропало? — спросила Дженнингз.
— Нет.
Она оставила багажник открытым и вернулась к передней дверце. Наклонилась над сиденьем водителя, застыла, а затем неожиданно отпрянула. Как будто что-то ее оттолкнуло.
— Что там? — спросил я, ощущая, как колотится сердце.
— Извините, — сказала Дженнингз. — Я почувствовала, что сейчас чихну, и не хотела загрязнять машину своей ДНК. Я собираюсь вызвать бригаду криминалистов, чтобы они осмотрели автомобиль.
— Зачем? Это так положено?
Дженнингз внимательно посмотрела на меня:
— Идите сюда. — Она аккуратно прикрыла дверцу на три четверти и показала на ручку: — Видите эти пятна?
Да, я видел темные пятна. Красновато-коричневые.
Затем Дженнингз снова широко распахнула дверцу и показала на рулевое колесо:
— Видите? Только не прикасайтесь.
На руле были такие же пятна, что и на ручке.
— Это кровь? — с трудом выдавил я.
— Похоже, что да.
Глава шестая
— Нам нужен образец ДНК вашей дочери, — сказала Дженнингз на обратном пути. — Хорошо подойдут волосы с ее расчески. Потом его сравнят с образцами, взятыми с дверцы автомобиля и руля.
— Хорошо, — согласился я, думая о другом.
— Почему ваша дочь оказалась в Дерби? У нее здесь приятели? Может быть, бойфренд?
— Кажется, у нее там никого не было.
— Когда автомобиль пригонят к нам, мы его тщательно осмотрим. Если обнаружим что-то, я сразу сообщу вам и вашей жене. Извините, бывшей жене. А сегодня в конце дня к вам приедут за образцом для анализа ДНК.
— Теперь вы наконец начали воспринимать это дело серьезно, — произнес я.
— Я все время воспринимала ваше дело серьезно, мистер Блейк, — возразила Кип Дженнингз.
— Если так, то извините.
— У меня к вам еще вопрос. Его попросил задать мой коллега из Бриджпорта. — Она помолчала. — Я уверена, что тут нет никакой связи, но произошел некий инцидент примерно в то же время, когда исчезла ваша дочь.
— Пропал кто-то еще?
— Не совсем. Вам знакома фамилия Трайп? Рэндалл Трайп.
— Как вы сказали?
— Трайп. Полное имя Рэндалл, но он был известен как Рэнди.
— Был?
— Да. Вам знакомы эти имя и фамилия?
— Нет. А должны быть знакомы?
— Наверное, нет.
— Что с ним случилось?
— То, что рано или поздно можно было ожидать, — ответила Дженнингз. — Он промышлял всякой мерзостью. Немного проституцией, сбывал краденое, продавал оружие, торговал людьми под прикрытием агентства по трудоустройству. Этот тип каким-то образом ухитрялся работать и во время отсидки в тюрьме. Его нашли в мусорном контейнере на пристани в Бриджпорте через день после того, как вы сообщили об исчезновении Сидни. С пулей в груди. Судя по ране, он мог бы даже выжить, если бы вовремя оказали помощь. Но его сунули в мусорный бак и оставили умирать. — Она начала рыться в сумке, стоявшей между нами, пытаясь заглянуть в нее и одновременно смотреть на дорогу. — Где-то у меня есть его фотография.
— Не понимаю, какое это имеет отношение к Сидни.
— Думаю, никакого. — Детектив продолжила поиски. — Вот она.
Я развернул сложенный лист бумаги. Копия протокола ареста, случившегося больше года назад. С фотографией. Рэндалл Трайп был толстым лысым небритым ублюдком сорока двух лет.
Просмотрев протокол, я вернул лист ей.
— Впервые вижу этого типа.
— Ладно. — Она сунула лист обратно в сумку.
— Это очень плохо?
— Что?
— Кровь в машине.
— Посмотрим.
Мы проехали еще минуту.
— Вашу дочь зовут Касси? — вдруг спросил я, не знаю почему.
Кип Дженнингз кивнула:
— Сокращенно от «Кассандра».
— У нее есть брат или сестра?
— Нет. Мы живем вдвоем.
Понятно. Мать-одиночка.
— Как вы думаете, детектив, что с ней случилось? С моей девочкой?
— Вот мы и приехали, — произнесла она, сворачивая к автосалону, как будто не слыша моего вопроса.
Проходя к своему столу, я бросил взгляд на Энди. Мой коллега уныло созерцал лежащий перед ним лист, вырванный из телефонной книги.
— Ну она мне и всыпала.
У меня скривилось лицо как от зубной боли.
— Погоди, Энди. Мне сейчас не до этого.
— А про парня ты забыл, что ли?
— Какого парня?
— Который взял «риджлайн» прокатиться. Он приехал только пять минут назад. Ключи отдал мне, потому что тебя не было. Ничего себе пробная поездка. В общем, ждать тебя он не стал. Сел в свой желтый «форд-пинто» и уехал. Я даже не знал, что такие развалюхи еще ходят.
Я встал, взял со стола Энди ключи от грузовичка и вышел.
Решил, что сменю номерные знаки и сразу отвалю. Поеду в Дерби, в места, где собирается молодежь, покажу ребятам фотографию Сид.
Где-то уже в пяти метрах от машины стал чувствоваться какой-то неприятный запах. Вернее, вонь. Чем ближе, тем сильнее.
Я открыл дверцу водителя, собираясь влезть, и оглянулся на кузов. Он был весь в чем-то коричневом. Днище и борта.
Я обошел машину, открыл задний борт, он тоже был сильно испачкан, и только когда эта «грязь» попала мне на руку, все стало ясно.
— Дерьмо, — произнес я.
Это было не ругательством, а констатацией факта.
Этот сукин сын использовал наш грузовичок для перевозки навоза.
Пятна крови на машине Сид не давали мне покоя. Я вернулся в демонстрационный зал, собираясь тут же уйти, но, увидев Патти Суэйн, понял, что это будет непросто.
Она сидела за моим столом в кресле для клиентов. Одна нога перекинута через подлокотник, другая откинута в сторону. Такая поза могла возбудить кого угодно, хотя на ней были джинсы.
С тех пор как пропала Сидни, она заходила ко мне почти каждый день. Или сюда, или домой.
Патти была девушкой, точно попадающей под определения «раскованная» и «раскрепощенная». Во всех отношениях. Приходила домой на рассвете. В изрядном подпитии не боялась заходить в неблагополучные районы города. Носила юбки чуть короче, чем у остальных, и топики чуть выше. В сумке у нее всегда лежала пара презервативов. И она ругалась как уголовник.
Но при всем этом она меня не отталкивала, а скорее восхищала.
Сид и Патти познакомились в прошлом году на летних курсах. Сидни провалила математику и должна была перед пересдачей позаниматься четыре недели, урывая время от работы в автосалоне. Она не была тупой, вовсе нет. Легко считала в уме. Например, если ей обещали за уборку в гараже пять долларов в час, а работа заняла шесть часов сорок пять минут, то она могла сказать, сколько ей должны, с точностью до пенни без калькулятора. Но математика не исчерпывалась только действиями с цифрами. Нужно было своевременно выполнять домашние задания и готовиться к тестированию, а она этого не делала. Так что пришлось отправляться на летние курсы.
Через пару дней в классе появилась Патти. Почему-то выбрала парту, где сидела Сид. Они познакомились и очень скоро сдружились.
У них оказалось много общего: музыка, кино — они обе с детства обожали диснеевские фильмы, — фастфуд и, конечно, мальчики.
И у обеих родители были разведены. Но если у Сид это выглядело как-то прилично, то у Патти семьи, по существу, не было. По словам Сид, мать девушки была чуть ли не алкоголичкой. И ей плевать было на то, чем занимается дочка. Отец Патти, если я правильно помню, теперь работал в винном магазине, но был из таких, кто на месте долго не задерживается. Непутевый, как говорится, но всегда находил женщин, готовых его принять, накормить и прочее. Патти рассказывала моей дочке, что он ушел от них, когда она была совсем маленькой, но время от времени возвращался на несколько дней, а порой и недель, пока матери не надоедало его терпеть.
