Крис Юэн - Прибежище
Я присел на корточки – ссадины на бедре тут же защипало – и растянул в стороны ошметки резины: то, что осталось от покрышки. Покрышка была располосована напрочь, словно ее распороли вдоль пополам с помощью резака для сыра.
– Взорвалась, – сказал я, скорее самому себе.
– Как это?
Я обернулся и крякнул:
– Покрышка, видимо, взорвалась. Я, должно быть, напоролся на гвоздь. Или на осколок стекла.
Ребекка поджала губы. Потом кивнула.
– Может, все же скажете мне, что происходит? – спросил я.
– Конечно.
– А мне это понравится?
– Ну, это зависит…
– От чего?
– От многих вещей.
Женщина прошла к верстаку, установленному вдоль задней стены помещения, и оперлась на него. Рядом с верстаком стоял стеклянный шкаф. В шкафу хранились призы, кубки и медали, которые мы с отцом выиграли в ходе своих спортивных карьер. Большинство моих наград было за победы в юношеских соревнованиях. А вот папины – гораздо более престижные. Две копии наград за победы в гонках «ТТ» плюс другие, за гонки на трассе Садерн-200, располагающейся на юге острова, а еще на трассе Норт-Уэст-200, которую проводят в Северной Ирландии.
На стене над этим шкафом висели два огромных постера. Тот, что слева, изображал меня, привставшего над седлом «Ямахи», когда я прохожу поворот Нук, перед тем как выйти на финишную прямую в гонках «ТТ». На том, что справа, как раз над плечом Ребекки, красовался отец на своей «Хонде», подскочившей обоими колесами в воздух, когда его катапультировал вверх, прямо в небо, ухабистый подъем на Баллоу-Бридж.
Ребекка облокотилась на прикрепленные к верстаку тиски.
– Моя фирма находится в Лондоне, – пояснила она. – Твои родители наняли меня две недели назад.
– Для какой именно работы?
– Для расследования обстоятельств смерти твоей сестры.
Я резко выдохнул. И вдруг ощутил полную пустоту в груди. А в животе заворочалось что-то горячее и мерзкое.
– Моя сестра погибла в автокатастрофе, – произнес я, неустойчиво покачиваясь. – Сорвалась с обрыва скалы. – Язык был какой-то резиновый и распухший. – Она сама это спланировала и осуществила.
– Она была в депрессии?
– Вы разве не слышали, что я только что сказал? Сестра – сама – нарочно – съехала – с – обрыва.
Ребекка склонила голову к плечу. Сложила руки на груди.
– Это обычная вещь для людей, которые кончают жизнь самоубийством. Они перед этим довольно долго пребывают в депрессии.
– Неужели? Именно этому вас научили в вашей школе детективов?
Взгляд Льюис стал жестким. Она опустила руку и покрутила рукоятку тисков. Сунула между их губками свою узкую ладонь. Словно собиралась расплющить ее. Или меня.
– Не надо этого, – попросила она.
– Чего?
– Не надо ставить под сомнение мою квалификацию. Я имею более чем достаточно опыта, чтобы разобраться в этом деле.
Свободной рукой Ребекка покрутила рукоятку тисков, поворачивая ее то вправо, то влево. Механизм скрипел. Нужно будет смазать.
– Я и не сомневаюсь в вашей квалификации.
– Но?..
– Я сомневаюсь в необходимости ее применять.
– Твои родители считают иначе.
– У моих родителей серьезная травма.
– И ты полагаешь, что моя компания эксплуатирует эту их травму?
– Я считаю, что они платят вам за то, чтобы вы нашли ответы, которые никто из нас предоставить не может.
Льюис вынула руку из тисков. Еще раз крутанула их рукоятку. Та снова заскрипела.
– Позволь спросить вот о чем, – сказала она. – Тебя удовлетворили результаты полицейского расследования обстоятельств смерти твоей сестры?
– Там нечего было расследовать. Марин-Драйв не имеет сквозного проезда. Сестра поехала туда с определенной целью.
– У вас с Лорой были близкие отношения?
Моя голова резко откинулась назад – сама. Онемела. И внезапно закружилась.
– Это что еще за вопрос?
Глаза Ребекки смотрели очень жестко, они приобрели вид коричневой эмали.
– Это прямой вопрос. Из тех, которые я обычно задаю и на которые люди обычно отвечают. Этому нас научили в школе детективов.
Я стоял, тяжело дыша. Воздух горячим потоком быстро проходил сквозь ноздри. В животе по-прежнему пылал жар, прямо как в доменной печи. Мне было бы лучше присесть, но я даже не собирался об этом упоминать.
– Я знал Лору так хорошо, насколько это было в моих возможностях, – ответил я. – Настолько, насколько она мне это позволяла.
Ребекка приподняла бровь, явно ожидая продолжения. Я резко мотнул головой, словно стараясь стряхнуть нечто липкое, прилипшее к лицу.
– Она не слишком часто приезжала из Лондона домой, – сказал я. – И нам было трудно это принять.
– Лора приводила какие-то причины?
– Винила во всем свою работу.
– А чем именно она занималась?
Я пожал плечами:
– Работала в Сити. Трейдером или кем-то в этом роде. Сплошные стрессы. Работала подолгу, сверхурочно. И ездить ей много приходилось. Не думаю, что это ее устраивало.
На верстаке лежала отвертка. Ребекка взяла ее и повертела в руках. Поставила острием на деревянную крышку верстака, уперев ладонь в красную пластиковую рукоятку.
– Вы давно приехали на остров? – спросил я.
– Вчера вечером.
– А до этого?
– А до этого изучала досье твоей сестры в Лондоне. Опрашивала людей, которые ее знали.
– И что привело вас сюда?
– Твой отец меня вызвал. Рассказал о твоем несчастном случае.
Я нахмурился:
– И что это имеет общего со всем прочим?
– Он просто рассказал мне, что у тебя тут произошло. Упомянул о девушке, которая была с тобой. О той, которая, как ты говоришь, потом пропала.
– И?..
– Он тебе верит.
Я помолчал. Горло сдавило. Было трудно говорить. Но я все же попытался.
– Отец хочет, чтобы вы и это дело расследовали?
– Да, он просил меня об этом.
– Но вы не видите в этом смысла.
Льюис вытянула губы и нажала ладонью на отвертку.
– Да, не видела.
– А потом что-то заставило вас изменить точку зрения?
– Твой мотоцикл, – ответила женщина, вытаскивая отвертку из крышки верстака и показывая ею на мой байк. – Потому что если ты и впрямь полагаешь, что шина лопнула сама по себе, тогда я бы посоветовала тебе записаться на вечерние курсы автомехаников.
Глава 7
– Боже, как у тебя из пасти воняет!
Эту фразу Ребекка адресовала Рокки. Он сидел на заднем сиденье арендованного «Форда Фиесты», сунув морду между нашими сиденьями. День был прекрасный и, что необычно для нашего острова, почти не ветреный. Мы опустили боковые стекла, но Рокки все равно дышал тяжело и часто. Он вывесил язык, и тот болтался, как ломоть вяленого мяса.
Ребекка бросила взгляд в мою сторону.
– Чем это ты кормишь свою собаку?
– А вы его спросите. Половина обитателей нашего приюта подкармливает этого пса.
– Ужас.
Ребекка не собачница. Это совершенно очевидно. Она упорно не желала, чтобы мы брали Рокки с собой, но я сообщил ей, что это даже не обсуждается. Псу нужны прогулки и вольные упражнения на свежем воздухе.
– Еще далеко? – спросила женщина.
– Может, минут пятнадцать.
Льюис шлепнула ладонью по рулю и всосала глоток чистого воздуха через щель над опущенным стеклом, словно вдыхала из кислородной подушки. Это немного отвлекло ее от светофора в городке Баллакрейн, видневшегося впереди. Светофор загорелся красным, и я уперся ногой в пол задолго до того, как Ребекка нажала на тормозную педаль.
– Какое впечатление на тебя произвел детектив-инспектор Шиммин? – спросила она, когда мы резко остановились и ремень безопасности впился в мои поврежденные ребра.
– Трудно сказать, – сумел произнести я и потянул за ремень, ослабляя его нажим.
Морда Рокки просунулась между нами, прямо к Ребекке. Он очень хотел добиться ее расположения.
– А у вас какое сложилось впечатление? – спросил я. – Вы же разговаривали с ним, не так ли?
– Вчера.
– И что?
– И он сказал, что я зря теряю время. Что ты все это придумал.
– Очаровательно.
– Еще он обещал мне помощь и сотрудничество.
– И как вы себе это представляете?
Ее рот скривился в хмурой улыбке.
– Я пытаюсь наладить с ним отношения с помощью голосовых сообщений.
– Может, вам лучше было попробовать договориться с Тир.
– Почему? Потому что она тоже женщина?
Я чуть помолчал.
– Нет. Потому что она, кажется, из той категории полицейских, которые любят задавать вопросы. Или, по крайней мере, она думает над некоторыми вопросами, которые могла бы задать.
Дальше мы ехали в молчании, следуя по мягко уходящему вниз шоссе через деревню Фоксдейл, где по обеим сторонам дороги тянулись террасные дома, выкрашенные известью, после чего начали подниматься по объездной дороге вокруг Саут-Бэррал. Склоны горы покрывали густые леса, пока мы не выбрались наверх и перед нами не открылся вид на прямоугольники полей, на цветущие заросли утесника и пурпурно-лиловый вереск. В конце долины возвышался Сли-Вэлли, известный в фольклоре острова Мэн как Ведьминский холм. Во времена Средневековья женщин, подозреваемых в ведовстве, сбрасывали с его крутого склона в бочках, усаженных внутри острыми гвоздями. Если бедняги погибали, то смерть подтверждала их невиновность. А если оставались в живых, их казнили. Я сейчас чувствовал себя так, словно оказался в подобной ситуации: и тут проигрыш, и там. Либо я и впрямь все это выдумал и никакой Лены никогда не существовало, либо память мне не изменяет, но тогда, вполне вероятно, Лена попала в беду.
![Ольга Азарова - Неудавшаяся месть[СИ]](/uploads/posts/books/5230/5230.jpg)
