Стивен Хантер - Честь снайпера
Три обезьяны издали неловкие смешки.
– Ладно, подполковник Дворкович, отставить смех и объяснить все товарищу Петровой.
– Слушаюсь, товарищ комиссар! Ключом является доступность. Мы уже брали в плен высокопоставленных военачальников, в том числе одного фельдмаршала, но вот представителей гражданской администрации, которые определяют политику, после чего отходят в сторону, определить трудно, а еще труднее ликвидировать. Этот Гредель работал в рейхскомиссариате Украины в Ровно. Там находится большой комплекс, который охраняется войсками СС и эскадрильей истребителей. Бомбардировщикам его не достать, партизанам к нему не подступиться. Так что на протяжении трех лет Гредель занимался своим делом как обыкновенный чиновник, жил с женой и собакой в красивом доме, складывал цифры, принимал решения, вдали от смерти и страданий. Все изменилось в феврале, когда Красная армия после ожесточенных боев освободила Ровно. Как и все крысы, Гредель сбежал и исчез.
НКВД долго охотился за ним. И только недавно нам стало известно из радиоперехвата, что Гредель обосновался в Станиславе, в городской ратуше, откуда продолжает править своей стремительно сжимающейся империей все с той же беспощадной эффективностью. Сейчас Станислав находится примерно в ста тридцати километрах от линии фронта. Отличие заключается в том, что в Ровно к вопросам безопасности подошли серьезно, там была устроена многоуровневая система. В Станиславе все пришлось делать на ходу. Системы безопасности как таковой нет. Теперь нас от Гределя больше не отделяет целая дивизия СС. Следовательно, мы считаем, что он может стать целью снайпера. Гредель живет в гостинице «Берлин». Каждое утро, демонстрируя, как ему удалось усмирить город, он идет пешком четыре квартала от гостиницы до ратуши, пересекает улицу Ленина, переименованную в Гитлерштрассе, и проходит через маленький красивый парк. Его сопровождают четверо телохранителей-гестаповцев. Нам кажется, Петрова, для такого меткого стрелка, как вы, он должен стать легкой добычей. Стрелять можно из любого из десятка зданий вдоль его пути. Далее, Станислав расположен в предгорьях Карпат, где много партизанских отрядов. Они обеспечат поддержку, транспорт и прикрытие. Сам того не сознавая, Гредель оказался там, где мы можем его достать. А если мы можем его достать, мы должны его достать. Ради наших партизан, ради бойцов Красной армии и даже ради евреев, которых он зверски убил.
– Наступление, Дворкович. Можете рассказать ей про наше наступление. Она должна это знать. Да и сами немцы наверняка уже все знают.
– Слушаюсь, товарищ комиссар. Товарищ сержант, через десять дней 2-й Украинский фронт начнет крупное наступление с целью изгнать фашистов с территории Украины и открыть дорогу на Будапешт. Наступит пора хаоса и общего смятения, и тогда Гределя отзовут в Берлин. Мы лишимся возможности его устранить. Думаю, вы понимаете, что время не терпит. Ликвидацию нужно осуществить до того, как добыча ускользнет, а она это сделает, едва лишь начнется наше наступление. Так что часики тикают.
– Великолепное изложение основных моментов, – сказал Крылов. – С обилием ненужных отступлений, но все равно великолепное. Девушка, я скажу вам правду, о которой предпочел умолчать подполковник. На войне стратегические соображения практически всегда отступают на второй план перед личными пристрастиями. Вот и в данном случае истинная причина личная. Судя по всему, этот Гредель – любимчик Гитлера. Они познакомились давным-давно. Гредель был одним из первых наставников Гитлера. И тот его не забыл. Товарищ Сталин считает, что смерть Гределя явится для Гитлера крайне болезненным ударом, подобно смерти отца или родного брата. То есть эта операция будет иметь очень личный характер, вы будете напрямую выражать волю нашего вождя, направленную против фашистского вождя. Вот почему мы искали идеальную кандидатуру.
– Женщину?
– Красивую женщину. Разве вы не понимаете, это же лучшая маскировка. Немцы не дураки, и все же даже они ни за что не заподозрят такую красивую женщину. Ради любви к красоте мужчины сделают то, что никогда не сделают из страха перед болью. Ради красоты они покорно подчинятся, предадут, убегут, отступят, в то время как брошенный им вызов силы только заставит их геройски умереть. Все это нам прекрасно известно, и именно поэтому выбрали вас.
– Когда мне отправляться в Станислав? – спросила Петрова. Комиссар посмотрел на часы.
– Примерно через десять минут, – сказал он.
Глава 07
Москва
Наши дни
Он был из тусклого металла и имел рост около восемнадцати футов. Его автомат длиной под девять футов весил не меньше пары тонн. На нем была шапка 359-го размера, его красивое лицо, застывшее в героической решимости, было начисто лишено сомнений и страха. Вскинув вверх трехтонный пистолет Токарева, он увлекал за собой воображаемый взвод великанов. «Партизан», гласила бронзовая табличка на постаменте, и, подобно статуям по всему миру, эта также привлекала к себе птиц, оставивших свидетельства своих побед там, где это не удалось сделать вермахту. Миллионы спешащих по своим делам москвичей не обращали внимания на бронзового партизана, и только Свэггер и Рейли, усевшись перед ним на скамейке, окинули его долгим взглядом.
– Итак, кажется, у меня кое-что есть, – сказала Рейли, подводя итоги целого дня, проведенного в Центральном архиве министерства обороны.
– Я внимательно слушаю.
– Украина, 1944 год. Что ж, это должно было случиться до двадцать шестого июля, когда немцы после начала крупного наступления русских вынуждены были оставить Станислав. Никаких данных о том, что Гределя убили, нет.
– Значит, ему удалось скрыться. Добро умирает молодым, а вот зло живет и живет[9].
– После войны его видели в Рио, Афинах, Сан-Паулу, Шанхае. Израильтяне очень хотели его заполучить и приложили к этому все силы. Эйхмана[10] им тогда удалось схватить, но Гредель оказался гораздо хитрее. Как-никак он был профессором экономики, не забыл? И похоже, многие ему верили и хотели помочь. Эйхман был всего-навсего заурядным исполнителем. Банальное олицетворение зла, и все. Но вернемся к делу. Есть какие-нибудь мысли по поводу противостояния Петровой и Гределя, Западная Украина, 1944 год?
Несомненно, ее постигла неудача, и, возможно, Сталин в наказание решил ее «ликвидировать». Как-никак во время войны он расстрелял двести тридцать восемь своих генералов. Огорчать такого человека было крайне опасно. – Боб провел день, знакомясь с боевыми действиями на Украине летом 1944 года. – К июлю с большей территории Украины немцев уже прогнали. Они отчаянно цеплялись за последний кусок – Карпаты и Станислав. Но понимали, что Красная армия рано или поздно придет и надает им по шее. И вот двадцать шестого июля русские открыли огонь, и немцы поспешили убраться. Двадцать седьмого числа русские вошли в Станислав.
– Но вот что интересно, – снова заговорила Рейли. – Двадцать шестого числа, когда уже немцы спешно паковали чемоданы, покидая Станислав, они успели устроить еще одну зверскую расправу. В горах была сожжена дотла деревушка под названием Яремча, убито больше сотни человек.
– Понимаю, что ты хочешь сказать, – согласился Боб, мысленно прокручивая услышанное. – Русские идут, и тем не менее немцы находят время для того, чтобы совершить еще одно злодеяние. Хотя они должны были бы думать только о том, как бы поскорее унести ноги.
– Совершенно верно.
– Так что же их так разозлило?
– Вот в чем вопрос.
Ну, я тут вспомнил, что когда в 42-м чешское сопротивление убило Гейдриха[11], немцы просто обезумели. В качестве возмездия была стерта с лица земли Лидице, деревня, где укрылись организаторы покушения. Последовали массовые аресты и казни. Значит, у немцев было принято устраивать кровавую резню каждый раз, когда убивали какую-нибудь большую «шишку». Или устраивали покушение. – Свэггер задумался, увидев нечто новое в старой информации. – Так что, возможно, Мила стреляла в Гределя. И промахнулась. Но немцы все равно разозлились. Возможно, кто-то выдал ее, как это произошло в Праге. И ее схватили и убили. Тем самым избавив Сталина от этой работы.
– Не случайно, что Мила прекратила свое существование как раз с августа 1944 года. Я не пожалела времени, изучая материалы по всем женщинам-снайперам, и после июля 44-го она бесследно исчезла. Так что если Шумская права, мы имеем следующее: Мила отправляется на Украину, Яремчу сжигают дотла, Мила исчезает, и все это в июле 1944 года, на очень ограниченной территории.
– Господи, не хочется думать, что эта девушка погибла. Ну да, она была красавицей, кинозвездой, принцессой. Но даже если бы лицо у нее походило на рукоятку плуга, она была снайпером, черт побери, одна, в окружении врагов, там, где красота ни черта не стоит. Возможно, она была близка к тому, чтобы пригвоздить этого подонка, а это максимум, чего можно ждать от снайпера. Но она получила немецкую пулю и умерла в полном одиночестве. Как я уже говорил, добро умирает молодым, а долбаные ублюдки живут вечно и радуются, мать их так, прошу прощения за свой французский.
