Джон Гришэм - Противники
— С пострадавшими? — удивилась Хелен. — Вот кем считается мой муж в данный момент?
Перекошенная пожала плечами:
— Да, но вы не волнуйтесь.
Ал повторил:
— Он в баре. — И добавил: — Хотел бы я оказаться сейчас рядом с ним.
В заведении Абнера наконец собралась толпа. Все скамьи и столы в обеденное время заняли офисные работники, заливавшие гамбургеры пинтами пива. Дэвид подвинулся на один стул направо и оказался рядом с мисс Спенс. Она допивала свой третий, и последний, «Перл-Харбор», а Дэвид — второй. Когда она предложила ему первый, сначала он отказался, заявив, что не любит суетливо смешанные напитки. Она настояла, и Абнер, приготовив новую порцию, поставил стакан перед Дэвидом. На вид безобидный, как сироп от кашля, на самом деле напиток представлял собой убийственную смесь водки, дынного ликера и ананасового сока.
Их общим интересом оказался стадион «Ригли филд». Отец водил туда мисс Спенс еще маленькой девочкой, она всю жизнь следила за своими любимыми «Кабс». Она хранила свои сезонные билеты шестьдесят два года (рекордный срок, по ее твердому убеждению) и видела в игре самых великих: Роджерса Хорнсби, Эрни Бэнкса, Рона Санто, Билли Уильямса, Ферджи Дженкинса и Райана Сендберга. И очень переживала за них, наравне с другими фанатами «Кабс». Ее взгляд зажегся, когда она начала рассказывать знаменитую историю о проклятии козла Билли.[9] И она едва не всплакнула, когда в подробностях вспомнила великую осень 1969-го. Упомянув пресловутый июньский упадок 1977-го, она сделала долгий глоток, не сообщив Дэвиду о том, что ее покойный супруг однажды пытался купить команду, но его каким-то образом обошли хитрые конкуренты.
После двух коктейлей «Перл-Харбор» мисс Спенс совершенно разморило. Третий подействовал усыпляюще. Она не интересовалась историей Дэвида, предпочитая говорить сама, а Дэвид, который уже медленно соображал, с удовольствием ее слушал. Абнер периодически подходил к ним, чтобы удостовериться, все ли ее устраивает.
Ровно в 12.15, как раз до того, как в бар Абнера нахлынул поток обеденных посетителей, водитель-азиат явился забрать мисс Спенс. Она осушила стакан, попрощалась с Абнером и, даже не пытаясь оплатить счет, поблагодарила Дэвида за компанию и покинула бар. Правой рукой она уцепилась за водителя, а левой — опиралась на палку. Мисс Спенс шла медленно, но прямо и несла себя с гордостью. Она явно собиралась вернуться.
— И кто это? — спросил Дэвид у Абнера, когда тот оказался поблизости.
— Я расскажу вам позже. Обедать будете?
— Конечно. У гамбургеров отличный вид. С двойной порцией сыра и картошкой фри.
— Будет сделано.
Водителя такси звали Боуи, и он любил поговорить. Когда они уехали из третьего похоронного бюро, он уже не смог сдержать любопытства.
— Я вот хочу спросить, дружище, — пропел он, обернувшись, — а что такого интересного в этих погребальных конторах?
Уолли обложил заднее сиденье некрологами, городскими картами и крупноформатными блокнотами.
— Поехали в «Вуд энд Фергюсон» на Сто третьей улице у Беверли-парк, — заявил он, временно проигнорировав вопрос Боуи.
Они провели вместе почти два часа, и счетчик приближался к отметке в 180 долларов — неплохая сумма для гонорара таксиста. Зато появились существенные изменения в контексте суда по крейоксу. Если верить статьям, которые передал ему Лайл Марино, юристы считали, что дело о смерти, связанной с употреблением лекарств, может принести от двух до четырех миллионов долларов. Юристы заберут сорок процентов, а «Финли энд Фигг», разумеется, придется разделить гонорар с «Зелл энд Поттер» или другой фирмой, специализирующейся на гражданских исках и играющей главную роль в разбирательстве. Но даже после уменьшения гонораров дело о лекарстве оставалось золотой жилой. Сейчас срочно требовалось найти реальные дела. Пока такси возило по Чикаго, он пребывал в уверенности, что только ему одному из миллиона юристов в городе хватило проницательности броситься на улицы мегаполиса в поисках жертв крейокса.
В соответствии с другой статьей негативное побочное действие этого лекарства только что обнаружили. А в третьей, в цитате судебного юриста, отмечалось, что медицинским кругам и широкой общественности пока неизвестно о «фиаско крейокса». Но Уолли-то все знал, и теперь его не особенно волновало, сколько он потратит на такси.
— Я задал вопрос обо всех этих похоронных бюро, — напомнил Боуи. Они ведь пока не собирались расставаться, и он не хотел, чтобы его игнорировали.
— Уже час дня, — объявил Уолли. — Вы обедали?
— Обедал? Я с вами уже два часа. Вы видели, как я обедал?
— Я проголодался. Справа от нас «Тако белл». Давайте туда заедем.
— Платите вы, верно?
— Верно.
— Я люблю «Тако белл».
Боуи заказал мягкие тако себе и лучшие буррито своему пассажиру. Пока они стояли в очереди, Боуи произнес:
— Я вот все думаю: что интересует этого парня в погребальных конторах? Не мое дело, конечно, но я работаю водителем уже восемнадцать лет и никогда не возил пассажира, который посещал бы все похоронные бюро в городе. Никогда еще не возил человека, у которого столько друзей, понимаете, о чем я?
— Вы правы в одном, — ответил Уолли, оторвавшись от очередной статьи, добытой Лайлом. — Это не ваше дело.
— Ух ты! Сразили меня наповал, да? А я думал, вы славный малый.
— Я юрист.
— Все хуже и хуже. Я просто шучу, знаете ли. Мой дядя — юрист. Полный придурок.
Уолли протянул Боуи двадцатидолларовую банкноту, тот взял пакет с едой и разделил ее. Уже на улице он запихал тако себе в рот и замолчал.
Глава 6
Рошель втайне читала любовный роман, когда на пороге послышались шаги. Она ловко спрятала книгу в мягкой обложке в ящик стола и переместила пальцы на клавиатуру, чтобы у вошедшего создалось впечатление, будто она усердно работает. На порог робко ступили мужчина и женщина, стреляя глазами по сторонам и почти дрожа от страха. Это не удивляло Рошель. Она видела тысячи клиентов, и в первый раз почти все они появлялись с хмурыми, исполненными подозрения лицами. А почему бы и нет? Они не пришли бы сюда, если бы не попали в беду, а для большинства это был первый визит в юридическую контору.
— Добрый день, — приветливо произнесла она.
— Мы ищем юриста, — сказал мужчина.
— Юриста по разводам, — уточнила женщина.
Рошель тут же поняла, что она уточняет все фразы мужа уже довольно долго и ему, вероятно, это надоело. Правда, обоим было за шестьдесят, а это поздновато для развода.
Рошель изобразила улыбку и указала на два ближайших стула:
— Пожалуйста, садитесь. Мне нужно записать ваши данные.
— А можно встретиться с юристом без предварительной записи? — поинтересовался мужчина.
— Думаю, да, — ответила Рошель.
Супруги попятились к стульям и сели, потом отодвинулись на стульях, подальше друг от друга. Развод может получиться неприятным, подумала Рошель. Она достала анкету и нашла ручку.
— Ваши имена, пожалуйста. Полностью.
— Кальвин Эй Фландер, — произнес он.
— Барбара Мэри Скабро Фландер, — сказала она. — Скабро — девичья фамилия, и, возможно, я возьму ее снова, пока не решила. Но со всем остальным мы уже определились и даже подписали соглашение о разделе совместно нажитого имущества, форму я нашла в Интернете, там все в порядке. — Женщина протянула большой запечатанный конверт.
— Она всего лишь попросила представиться, — заметил мистер Фландер.
— Я поняла.
— А она может вернуть свою прежнюю фамилию? То есть, понимаете, уже сорок два года она носит мою, и я не устаю повторять, что никто не поймет, кто она такая, если она опять станет Скабро.
— Это звучит куда лучше, чем Фландер, — парировала Барбара. — Фландер напоминает название какого-то городка в Европе или человека, который спит со всеми подряд, то есть фланирует от одной к другой, — фла-ни-ров-щик! Вам так не кажется?
Супруги уставились на Рошель, и та спокойно спросила:
— Есть несовершеннолетние дети в возрасте до восемнадцати лет?
Оба покачали головами.
— Двое взрослых, — ответила миссис Фландер, — и шесть внуков.
— Она про внуков не спрашивала, — сказал мистер Фландер.
— Ну а я, черт возьми, ей сказала, что из того?
Рошель удалось выудить у них даты рождения, адреса, номера карт социального страхования и сведения о работе, не доводя дело до ссоры.
— Так, по вашим словам, вы женаты уже сорок два года…
Фландеры с вызывающим видом кивнули.
Рошель подмывало спросить, в чем причина разрыва, что пошло не так и нельзя ли спасти брак, но ей хватило ума об этом промолчать. Пусть с этим разбираются юристы.
— Вы упомянули соглашение о разделе имущества. Полагаю, вы договорились о разводе без обвинений ввиду непримиримых противоречий.
