Сидни Шелдон - Утро, день, ночь
Тайлеру казалось, что инструкторы особенно строги к нему, и он не сомневался, что здесь не обошлось без влияния отца. Тайлер не позволил училищу раздавить его. И хотя ему приходилось ездить на каникулы домой, отношения с отцом становились все более натянутыми.
На каникулы приезжали его брат и сестра, но особой теплоты между ними не было. Их отец позаботился о том, чтобы они не испытывали друг к другу родственных чувств. Братья и сестра превратились в незнакомцев, с нетерпением ожидающих окончания каникул.
Тайлер знал, что их отец – мультимиллионер, но содержание он, Кендолл и Вуди получали из наследства матери. Становясь старше, Тайлер не раз задумывался над тем, а станет ли он наследником семейных богатств. Тайлер не сомневался, что его, брата и сестру лишали того, что принадлежало им по праву. "Мне нужен адвокат, – решил он. В этом сомнений не было, но из этой мысли Тайлер сделал неординарный вывод:
– Я должен стать адвокатом".
Отец, услышав о его планах, отреагировал мгновенно:
– Значит, ты намереваешься стать адвокатом? Полагаю, ты думаешь, что я устрою тебя в «Стенфорд энтерпрайзез»? Так вот, забудь об этом. Я не подпущу тебя к своей компании на пушечный выстрел.
***Когда Тайлер окончил юридическую школу, он мог бы найти работу в Бостоне. Благодаря своей фамилии он без труда получил бы место в одной из известных компаний, но Тайлер предпочел уехать подальше от отца.
Он начал практиковать в Чикаго. Поначалу ему пришлось нелегко. Он не делал упора на родство с Гарри Стенфордом, поэтому клиентов у него было немного. Однако Тайлер быстро выяснил, каким влиянием на бизнес обладают политики и сколь важны хорошие отношения с Ассоциацией адвокатов центрального округа Кука. Ему предложили работу в окружной прокуратуре. Тайлера отличали острый ум и трудолюбие, так что вскоре на него уже не могли нахвалиться. Он неоднократно представлял в суде обвинение и практически всегда подсудимый попадал за решетку.
Тайлер быстро поднимался по ступенькам служебной лестницы, и пришел день, когда труды его были вознаграждены: Тайлера избрали судьей округа Кука. Он надеялся, что отец наконец-то похвалит его. И жестоко ошибся.
– Ты? Окружной судья? Господи, да я не доверил бы тебе судить и конкурс пекарей!
***Судья Тайлер Стенфорд, невысокий, чуть полноватый, с глазами-буравчиками и жестким ртом, не обладал харизмой и обаянием отца. К его достоинствам относился разве что зычный голос, идеальный для зачтения обвинительного приговора.
Тайлер Стенфорд был скрытным человеком. Свои мысли он предпочитал держать при себе. В свои сорок лет он выглядел гораздо старше. Тайлер гордился тем, что у него отсутствовало чувство юмора. Жизнь, полагал он, слишком сурова, и веселью места в ней нет. Из развлечений он признавал только шахматы. Раз в неделю приходил в местный клуб и неизменно выигрывал.
А вот юристом Тайлер Стенфорд был блестящим, коллеги очень уважали его, часто обращались за советом. Мало кто знал, что он из тех самых Стенфордов. Тайлер никогда не упоминал имени отца.
Комнаты судей находились в четырнадцатиэтажном здании криминального суда округа Кука, на углу Двадцать шестой улицы и Калифорния-стрит. К парадному входу вели широкие каменные ступени. Район этот славился высоким уровнем преступности, поэтому у двери висела табличка:
«СОГЛАСНО РАСПОРЯЖЕНИЮ СУДА, ОБЫСКУ ПОДЛЕЖАТ ВСЕ ВХОДЯЩИЕ В ЗДАНИЕ»
Здесь Тайлер проводил дни напролет, ведя судебные процессы, связанные с ограблениями, разбоями, изнасилованиями, перестрелками, поножовщиной, убийствами. Безжалостный в приговорах, он получил прозвище Вешатель. Весь день он выслушивал обвиняемых, ссылавшихся на бедность, тяжелое детство, разрушенные семьи и сотню других причин, вроде бы побудивших их к совершению преступления. Тайлер не принимал ни одну. Преступление есть преступление, и оно требует наказания. Вынося приговор, он всякий раз вспоминал отца.
***Коллеги Тайлера Стенфорда практически ничего не знали о его личной жизни. Женился он неудачно, развелся, теперь жил один в маленьком домике с тремя спальнями на Кимбарк-авеню в Гайд-парке. Район Гайд-парка каким-то чудом пощадил великий пожар 1871 года, так что дома там сохранились с прошлого века. С соседями Тайлер не поддерживал никаких отношений, и они понятия не имели, где и кем он работает. Трижды в неделю к нему приходила домработница, но все покупки Тайлер делал сам. Раз в неделю, по пятницам, он ездил в «Харпер-Холл», маленький торговый центр неподалеку от его дома, или в «Продовольственные товары мистера Джи», или в «Медичи» на Сорок седьмой улице.
***Изредка на официальных мероприятиях Тайлер встречался с женами коллег-юристов. Они чувствовали, что ему одиноко, предлагали познакомить со своими подругами, приглашали на обед. Он всегда отказывался.
– В этот вечер я занят, – звучала его стандартная отговорка.
Он не мог выкроить ни одного свободного вечера, но никто не знал, чем же он их занимает.
– Кроме закона, Тайлера ничто не интересует, – объяснял один из судей своей жене. – А от женщин он просто шарахается. Я слышал, он крайне неудачно женился.
В этом судья не ошибался. После развода Тайлер дал себе клятву ни к кому не питать нежных чувств. Но потом встретил Ли, и все изменилось. Ли, очаровательный, чувственный, все понимающий… С таким человеком Тайлер мог бы прожить остаток своих дней. Тайлер любил Ли, но с чего Ли было любить Тайлера? Ли не испытывал недостатка в поклонниках, в большинстве своем очень богатых. И Ли нравились дорогие вещички.
Тайлер чувствовал, что дело его безнадежное. Он не мог конкурировать с другими. Но смерть его отца кардинально меняла ситуацию. Тайлер мог стать невероятно богатым.
И тогда он положил бы к ногам Ли весь мир. Тайлер вошел в кабинет главного судьи.
– Кейт, мне нужно на несколько дней улететь в Бостон. Семейные дела. Не мог бы ты попросить кого-нибудь подменить меня?
– Разумеется. Я все улажу.
– Спасибо тебе.
***В тот же день Тайлер Стенфорд вылетел в Бостон. В самолете он вспомнил слова отца, произнесенные в тот ужасный день: «Мне известен твой грязный секрет».
Глава 9
В Париже шел дождь, теплый июльский дождь, заставляющий пешеходов искать укрытие или оглядывать улицу в поисках несуществующего такси. В демонстрационном зале в большом сером здании на улице Фобур д'Оноре царила паника. Полуголые модели метались по залу в состоянии, близком к истерике, капельдинеры расставляли стулья, плотники устраняли последние недоделки. Все лихорадочно жестикулировали и кричали так, что от шума лопались барабанные перепонки.
В эпицентре урагана, пытаясь привнести порядок в этот мир хаоса, стояла maitresse «Госпожа, повелительница, мэтресса (фр.)», Кендолл Стенфорд Рено. До начала показа коллекции оставалось четыре часа, и все шло наперекосяк.
Катастрофа: Джон Фэрчайлд из «Вог» неожиданно объявился в Париже, а места для него не предусмотрели. Трагедия: система громкой связи не работала. Беда:
Лили, одна из топ-моделей, приболела. Чрезвычайное происшествие: два визажиста ругались друг с другом за сценой вместо того, чтобы заниматься девушками. Стихийное бедствие: на юбочках расползались швы. «Ну что ж, – думала Кендолл, – все как обычно».
***Кендолл Стенфорд Рено сама выглядела, как модель, собственно, с этого она и начинала. Во всем, будь то одежда, цвет волос, стиль прически, оттенок лака для ногтей, чувствовались особый шик и утонченность. Ее лицо без макияжа выглядело простенько, но Кендолл положила немало времени и сил на то, чтобы такая мысль никому не пришла в голову, и ее усилия не пропали даром.
Она держала в руках все нити.
– Кто осветил подиум, Рэй Чарлз «Слепой американский певец и музыкант.»?
– Добавьте капельку синего…
– Видна подкладка. Закрепите ее!
– Я не хочу, чтобы модели поправляли волосы и красились за кулисами. Пусть Лулу найдет им гримерную!
К ней подбежал режиссер показа.
– Кендолл, тридцать минут – слишком долго! Слишком! Надо уложиться в двадцать пять… Кендолл повернулась к нему.
– И что ты предлагаешь, Скотт?
– Мы можем снять несколько моделей одежды и…
– Нет. Просто девушкам придется шевелиться быстрее.
Она услышала свое имя, обернулась.
– Кендолл, мы не можем найти Пиа. Перекинуть темно-серый жакет с брюками Тами?
– Нет. Отдайте их Дане. Тами пусть возьмет кошачий костюм и тунику.
– А как насчет серого джерси?
– Моник. И позаботьтесь, чтобы под него она надела серые колготки.
Кендолл посмотрела на доску с фотографиями моделей в различных нарядах. Порядок фотографий определял очередность выхода моделей на подиум. Она еще раз прошлась взглядом по фотографиям.
– Давайте кое-что поменяем. Бежевый кардиган пойдет первым, потом блузки с юбками, джерси, вечернее платье из тафты, платья для коктейлей с жакетами…
